А. Самсонов. Русская армия накануне войны с Турцией. Русско-турецкая война Оружие русско турецкой войны 1877 года

Когда мы говорим о Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., разговор редко заходит о турецкой армии. Она воспринимается как фон. Характерно, что в плане войны Н.Н. Обручева в качестве препятствий фигурируют Дунай, турецкие крепости и Балканские годы, но не турецкая армия. Она считалась (и считается) слабой. Во многом это именно так. В турецкой армии было несколько серьезных проблем, которые не позволяли ей действовать эффективно. Но это не значит, что она была совершенно ни на что не способна. Мы разберем основные характеристики турецкой армии.

1) Организация

Говоря в общем, можно сказать, что турецкая армия — это армия храбрых людей, хороших солдат, почти лишенных организации. Отсутствие нормальной организации было ключевой слабостью.

В 1869 году, то есть раньше, чем Россия и многие европейские державы, Османская империя начала переход к всеобщей воинской повинности. Но переход шел с большими проблемами. Действующая армия была небольшой — около 280 000 человек (из них 200 000 — на Балканском театре). За ними шла многоэтажная система резервов: ихтият — редиф — мюстахфиз. Резерв, на самом деле, был только на бумаге. Те, кто должен был через 4 года службы перейти из-под знамен в ихтият, обычно просто задерживались в войсках еще на 2 года. Части редифа либо на практике тоже представляли из себя действующие войска (и тогда они были боеспособны), либо создавались импровизационно (и были бесполезны). Мюстахфиз существовал скорее на бумаге. Еще в Крымскую войну резервные войска показали себя слабыми: в них почти не было обучения, четкой структуры, а офицеры были очень плохими. Ситуация мало изменилась в 1877 году.

Теоретически, в армии существовала нормальная структура с армиями, корпусами, дивизиями и полками. На практике постоянных соединений выше батальона (табора) почти никогда не существовало. Армия постоянно задействовалась для подавления восстаний и полицейских функций, и было проще организовывать ее в виде небольших временных отрядов (мюфрезе). Батальоны проводили больше времени в таких мюфрезе, чем в своих полках, а у командующих не было опыта управления крупными единицами.

Тыловые службы были организованы очень плохо, и у турок были постоянные проблемы со снабжением. Если войска стояли на месте, то снабжение было на уровне, но если войскам приходилось наступать и, особенно, отступать, то положение со снабжением быстро становилось катастрофическим. Это была важная причина, по которой турки отдавали предпочтение обороне перед наступательными действиями.

Медицинская служба была отдельной проблемой. Как система она отсутствовала. Среди мусульманского населения не было профессиональных врачей, и все врачи в армии были иностранцами. Их приходилось искать буквально по объявлениям в газетах. Следствием отсутствия организации в этой части была высокая заболеваемость и плачевное положение раненых и заболевших.

2) Командование

В целом, командование было малокомпетентным и существовало в условиях сильного недоверия, существовавшего со стороны власти и между генералами.

Одной из ключевых проблем Османской империи был низкий уровень образованности у основной массы населения. Литературный язык в Османской империи был устаревшим и наполненным арабскими и персидскими лексемами. Дистанция между разговорным и письменным языком была очень велика, поэтому получение образования было связано с дополнительными трудностями.

В Османской империи существовала система военного образования. Была Военная академия (Харбие, основанная в 1845 г.), Военно-инженерная школа (Мюхендишане) и система военных училищ в крупных городах. Военное образование имело сильный инженерный уклон, поэтому офицеры, прошедшие школу, неплохо разбирались в строительстве и фортификации, но не блестяще знали тактику и стратегию. Кроме того, 20% образованных офицеров служили в артиллерии. Это вполне логично: недостаток образованных офицеров заставлял направлять немногих толковых офицеров именно в область инженерного дела и артиллерии, где они были особенно нужны.

Осман-паша, Мехмед-Али-паша и Сулейман-паша

Выпускники школ назывались мектебли. Их не хватало: из 20 000 офицеров академию закончили только 1600, а из 70 генералов, принявших участие в Русско-турецкой войне 1877-1878 гг., только 45 были мектебли. Офицеров Генерального штаба было только 132 человека. Недостаток образованных офицеров приводил к тому, что мектебли были перегружены работой и выполняли несвойственные им функции: разносили донесения, следили за их выполнением, выбирали артиллерийские позиции, проводили разведку и иногда даже сами наводили орудия.

Помимо мектебли, были офицеры-алайли. Это солдаты, которые получили офицерский чин. В турецкой армии было было скорее правило, чем исключение. Алайли были опытными воинами, имели большое влияние на солдат, но были неграмотными, малоразвитыми и очень консервативными. Между алайли и мектебли существовал сильный антагонизм.

Слабый общий уровень образования начальствующих лиц был одной из причин, почему турецкая армия предпочитала оборону наступлению. Оборона не требовала многого от командующих.

Впрочем, образование не являлось ключевым для продвижения по службе. Гораздо больше значило наличие патронов среди окружения султана и политическая благонадежность. Турецкая армия активно участвовала в политике. Мектебли чаще поддерживали прогрессивные и реформистские устремления, поддерживали доктрину османизма (лояльность Османской империи выше национальных и религиозных соображений). Алайли чаще поддерживали консерваторов. 30 мая 1876 года султан Абдул-Азиз был свергнут, и армия активно в этом участвовала. После недолгого правления психически неуравновешенного Мюрада V к власти пришел Абдул-Хамид II. Он, естественно, с подозрением относился к военным.

Отчасти именно следствием подозрительности стала крайне запутанная система командования в 1877 году. Сераскиром (главнокомандующим) был назначен близкий султану алайли Редиф-паша. Редиф-паша сидел в Константинополе во главе военного совета, составленного из старых генералов. Потом был составлен еще один дополнительный военный совет. Наконец, многие решения принимал сам Абдул-Хамид, который пользовался советами случайных лиц. Таким образом, центр принятия решений был многоглавый синклит в Константинополе.

Помимо этого, на Дунае и на Кавказе были свои главнокомандующие (сердары) — старый и некомпетентный Абдул-Керим и молодой и талантливый Ахмед-Мухтар, соответственно. В их штабах были представители султана, нечто вроде большевистских комиссаров. Как только война на Дунае стала приобретать неблагоприятный поворот, султан начал без разбора отправлять в отставку и отдавать под суд командующих, что парализовало их волю. За 1877 год на Балканах сменилось три командующих — Абдул-Керим, Мехмед-Али и Сулейман.

Генералы неохотно признавали авторитет друг друга и стремились выйти из подчинения. Сулейман был одним из главных участников заговора против Абдул-Азиза, и ему не доверяли. Он был ярым националистом и ненавидел Мехмеда-Али, по рождению немца, а Мехмед-Али отвечал ему тем же. Осман-паша тоже не признавал авторитета Мехмеда-Али, который был младше его. Это привело к тому, что в 1877 году турки действовали тремя разрозненными группами (Плевна, Шипка и Шумла), мало скоординированными друг с другом. Они так и не соединились, не в последнюю очередь потому, что соединение означало утрату самостоятельности.

Несмотря ни на что, у турок были хорошие генералы — Ахмед-Мухтар, Осман, Сулейман, Мехмед-Али и Ахмед-Эюб, прежде всего. Но их таланты были парализованы склоками и некомпетентностью подчиненных.

3) Солдаты

С давних времен у турецких солдат была очень хорошая репутация. Считалось, что они храбрые, выносливые, невзыскательные и отлично сражаются, особенно при обороне крепостей. Турецкий солдат — сильная черта турецкой армии.

Это связано с контингентом, который набирался в армию и во многом походил на контингент русской армии. Армия тоже была крестьянской, а турецкие крестьяне, как и русские, привыкли к тяжелым условиям жизни и труда, были религиозные, коллективистские, сильные и выносливые, много ходившие пешком и т. п.

Минусом было то, что в турецкой армии могли служить только мусульмане. Мусульманские нормы запрещали «неверным» носить оружие и к ним было недоверие. Еще Гюльханейский хатти-шериф (1839) провозглашал равноправие всех подданных султана, в том числе в несении военной службы, но эта декларация осталась на бумаге, как и последующие подтверждения, что христиане будут призываться. В результате, ни консерваторы, ни христиане не горели желанием менять существующее положение вещей. Это ограничивало доступный контингент.

Другая проблема была связана с высокой социальной мобильностью внутри армейской структуры. Хорошие солдаты пополняли ряды офицеров-алайли, но не задерживались на унтер-офицерских должностях. Поэтому унтер-офицерский состав был слабым, а офицерам приходилось исполнять их обязанности.

Сильной стороной было вооружение пехоты. Османская империя, несмотря на отсталость и плачевное финансовое состояние, не поскупилась приобрести за рубежом для армии хорошие винтовки Пибоди-Мартини, которые были одними из лучших в свое время и сильно превосходили русские Крнка в дальности стрельбы.

4) Кавалерия и артиллерия

В давние времена османы обладали очень хорошей артиллерией и кавалерией, но с тех пор многое изменилось.

Так и не удалось организовать нормальную регулярную кавалерию и турецкая армия полагалась, главным образом, на неуправляемых баши-бузуков и контингенты кочевников. И те, и другие, лучше грабили, чем воевали. Отсутствие кавалерии приводило к тому, что турецкая армия, даже если побеждала, не могла разгромить противника, организовав преследование. С разведкой тоже была проблема.

Артиллерия осталась на очень неплохом уровне. В ней было непропорционально много мектебли, а пушки были стальные, крупповские, превосходящие бронзовые орудия русских. Артиллерия была лучшим родом войск.

Русско-турецкая война 1877—1878 гг. Русская армия накануне войны

Перед войной вооруженные силы России находились в переходном состоянии. Проведение в жизнь военной реформы, начатой Д. А. Милютиным еще в 1862 г., не было завершено. Создание в 60-х годах военных округов облегчило комплектование войск и управление ими. Для лучшего обучения офицеров основали военные гимназии, но их было мало. Подготовке нужного числа офицеров продолжали мешать ограничения доступа к офицерским званиям для лиц недворянского происхождения. При мобилизации дополнительная потребность армии в офицерах исчислялась в 17 тыс. человек, но взять их было неоткуда. В 1874 г. была введена всеобщая, точнее — всесословная воинская повинность и сокращен срок военной службы с 25 до шести лет, что позволяло намного увеличить численность обученного запаса. Но к началу войны по новому закону было проведено лишь два призыва новобранцев. Запас армии был еще малочислен.

Слабость русской военной промышленности замедляла начатое в 60-х годах перевооружение русской армии. Только 20% солдат имели усовершенствованные винтовки «бердана № 2». У остальных были менее дальнобойные винтовки или даже ружья старого образца, заряжавшиеся с дула. Многосистем-ность стрелкового оружия затрудняла боеснабжение. Производство патронов не отвечало потребности, и нехватка их в ходе войны сковывала боевые действия русских войск. Полевая артиллерия состояла главным образом из легких бронзовых пушек. Не было стальных пушек повышенной дальнобойности и тяжелых орудий, способных навесным огнем разрушать окопы и другие земляные укрепления противника.

Боевая подготовка войск улучшилась, но также находилась в переходной стадии. М. И. Драгомиров, М. Д. Скобелев и ряд других генералов призывали отказаться от увлечения плацпа-радной муштрой, выступали за приближение военного обучения к потребностям боевой обстановки. При поддержке Д. А. Милютина они стремились обучить войска действию стрелковыми цепями вместо колонн, перебежкам и самоокапыванию под огнем противника. Но среди консервативного большинства генералов и старших офицеров преобладала рутина — преклонение перед внешней картинностью войсковых учений, слепая вера в силу сомкнутых линейных порядков.

За шесть лет после отмены Парижского мира почти ничего не было сделано для восстановления флота на Чёрном море. Имевшиеся там легкие корабли могли нести лишь оборону побережья, но не годились для действий в открытом море. Перед более сильным турецким флотом они имели только два преимущества — отличную боевую выучку своих команд и находившиеся на вооружении мины.

План войны был разработан генералом Н. Н. Обручевым и Д. А. Милютиным в апреле 1877 г., т, е. незадолго до начала военных действий. Он имел ярко выраженный наступательный характер и был рассчитан на быстрое доведение войны до победного конца путем перехода русской армии через Балканы и, если потребуется, занятия Константинополя. Записка Обручева от 10 апреля 1877 г. особо подчеркивала, что возможность овладения Константинополем имелась в виду исключительно «в военном смысле», как временная мера, но отнюдь не в целях присоединения его и черноморских проливов к России. Политическую цель войны записка определяла в самом общем виде, как «уничтожение турецкого владычества на Балканском полуострове».

В правительственных сферах преобладало мнение, что война с Турцией будет легкой и закончится быстро. По своей организации, уровню подготовки офицеров турецкая армия стояла намного ниже русской. Турецкая артиллерия была ничтожной. Но по стрелковому оружию, закупленному в США и Англии, турецкие войска не уступали русским и даже превосходили их. Английские офицеры играли в турецкой армии роль военных советников, руководили боевой подготовкой турецкого флота. Порта надеялась на вмешательство западных держав, подстрекавших ее к войне.

Быстрому сосредоточению русских войск для наступления на Балканском полуострове мешали не только финансовые затруднения, нехватка офицеров и вооружения, но и внешние причины. Ненадежность позиции Германии и Австро-Венгрии, боязнь ослабить силы, расположенные в Польше, побуждали царское правительство не снимать более трети войск из Варшавского и Виленского военных округов.

Главнокомандующим на балканском театре военных действий царь назначил великого князя Николая Николаевича — самоуверенного и недалекого человека. Важные посты в армии получили и другие великие князья. Главнокомандующий окружил себя бездарными штабными и придворными генералами. Приезд в армию царя Александра II, известного своей нерешительностью и частой сменой мнений, еще более затруднил руководство военными действиями.

Но в ходе войны отличились и выдвинулись на первый план многие способные военачальники — М. И. Драгомирсв, И. П. Гурко, Н. Г. Столетов, М. Д. Скобелев и ряд других генералов и офицеров, пользовавшихся большим авторитетом в армии.

Россия вступала в войну без союзников. Сербия была разбита. Маленькая героическая Черногория продолжала сражаться, но не могла отвлечь на себя крупные турецкие силы. Успехом русской дипломатии было заключение конвенции с Румынией от 16 апреля 1877 г. о проходе русских войск через ее территорию. Взамен Россия гарантировала получение Румынией полной независимости от Турции. Полтора месяца спустя Румыния официально вступила в войну с Турцией. 24 апреля в Кишиневе был обнародован царский манифест, и в тот же день русские войска перешли румынскую границу. Целью войны объявлялось «улучшение и обеспечение судьбы» христианских народов, находившихся под турецким игом.

К началу войны Россия сосредоточила на Балканах 185-ты-сячную армию. Турецкая армия в Северной Болгарии насчитывала 160 тыс. человек.

Начало войны. Наступление русских войск за Дунаем

Первой задачей русской армии была переправа через Дунай. Огромной массе войск предстояло форсировать под огнем противника самую большую реку Западной Европы в ее нижнем многоводном течении, шириной 650— 700 м с обрывистым и удобным для обороны противоположным берегом. Эта небывалая по своим размерам операция потребовала долгой и тщательной подготовки. Большую пользу принесло создание русской Дунайской флотилии. Она заградила минами доступ турецким морским судам в Дунай и успешно действовала против турецкой речной флотилии.

27 июня неожиданно для противника передовые части русских войск на гребных железных понтонах в глубокой темноте иод прикрытием артиллерийского огня двинулись через реку в районе Зимница — Систово. После упорного боя г. Систово был взят. За Дунаем русские войска развернули наступление от Систова по трем направлениям — на запад, юг и восток. Болгарское население восторженно встречало русскую армию, в которой оно видело свою освободительницу от многовекового турецкого ига.

С приходом русских войск в Болгарии стало шириться национально-освободительное движение. При русской армии образованы были болгарские добровольческие регулярные воинские дружины. В селах и городах стихийно возникали народные партизанские отряды — четы. В боях болгары показали высокий боевой дух. По свидетельству очевидцев, они шли а бой, как «на веселый праздник». Но царское правительство боялось широкого размаха народного движения и старалось ограничить участие болгар в войне.

После перехода через Дунай наступавший к востоку 70-тысячный отряд русских должен был сковать турецкие силы, расположенные в районе крепости Рущук. В задачу Западного отряда (около 35 тыс. человек) входило взятие Плевны — важнейшего узла дорог в северо-западной Болгарии. Главная же задача возлагалась на войска, которым предстояло развить наступление на юг с целью овладения горными проходами, связывающими Северную Болгарию с Южной. Особенно важно было занять Шипкинский перевал, по которому шла наиболее удобная дорога через Балканы на Адрианополь. Первоначально эта ответственнейшая задача была возложена на малочисленный Передовой отряд под командованием генерала Гурко.

В отряде этом, включая и несколько болгарских дружин, было всего 12 тыс. человек при 40 орудиях. Затем на юг двинули 8-й корпус генерала Ф. Ф. Радецкого и другие части.

Передовой отряд к 12 июля уже достиг подножья Балкан. Оставив в стороне хорошо охраняемый турками Шипкинский проход, отряд Гурко перешел через Балканы и о одному из соседних перевалов и спустился в Южную Болгарию. Разбивая турецкие войска но частям, его отряд занял г. Казаилык, а затем ударил на Шипку с тыла. Одновременно с севера Шипку атаковали войска генерала Радецкого. Взятие Шипкинского прохода представляло большие трудности. Надо было преодолевать крутые горные подъемы, ведя бои с противником, засевшим за камнями и терновником. Попав в тяжелое положение, турки внезапно выкинули белый флаг и через парламентеров договорились о сдаче, но это была хитрость. Полечив подкрепление, они вновь открыли огонь и нанесли русским войскам значительный урон. После двухдневных ожесточенных атак Шипкинский горный перевал был взят. Турецкие войска в беспорядке отступили. Большую помощь русской армии во время боев за Шипку оказывало болгарское население.

Успешно развивалось вначале наступление и на других направлениях. Западный отряд с боем овладел турецкой крепостью Никополь. Наступавшие к востоку русские войска сковали турецкие силы в районе Рущука. Успехи вскружили головы в штабе Дунайской армии. Придворные круги в ставке воображали, что театр войны «скоро перенесется к окрестностям Царьграда». Кампания обращалась в триумфальное шествие. Война как будто приближалась к концу. Однако ход событий внезапно круто изменился.

19 июля крупный турецкий отряд под командованием Ос-мана-наши, преодолев за шесть дней расстояние в 200 км, опередил русских и занял оборону в районе Плевиы. Русские же войска, в задачу которых входило взятие Плевны, находились всего в 40 км от нее (около Никополя) и два дня стояли в полном бездействии и неведении. Направленный затем к Плевне небольшой отряд был отброшен с большими потерями.

Сосредоточение в Плевне значительных турецких сил создавало угрозу флангового удара по Дунайской армии. Вторая атака Плевны, предпринятая 30 июля 30-тысячным корпусом, также была отбита. Царские генералы, действовавшие под Плевной, не понимали особенностей боя против полевых укреплений противника. Они заставляли пехоту под сильным обстрелом действовать тесно сомкнутыми колоннами. Это было главной причиной больших потерь русской армии под Плевной.

Для правительства стала очевидной невозможность немедленного перехода Балкан главными силами Дунайской армии.

В записке от 7 августа, поданной царю, военный министр Д. А. Милютин ставил вопрос о необходимости временного перехода Дунайской армии к обороне до прихода подкреплений из России. Милютин требовал «бережливости на русскую кровь». «Если будем по-прежнему рассчитывать на одно беспредельное самоотвержение и храбрость русского солдата,— писал он,— то в короткое время истребим всю нашу великолепную армию».

Шипка и Плевна

Между тем турки сосредоточили в Южной Болгарии 40-тысячную армию под начальством Сулеймана-лаши. В середине августа его войска вынудили отряд Гурко с тяжелыми боями отступить за Балканы. После этого Сулейман-паша обрушился на Шипку, стремясь овладеть этим важным перевалом. Оборонял Шипку пятитысячный русский отряд, в который входило и несколько болгарских дружин. Сил этих было явно недостаточно, и генерал Столетов, командовавший отрядом, правильно оценил обстановку. Еще 17 августа он донес командующему войсками южного фронта генералу Радецкому: «...Весь корпус Сулеймана-паши, видимый нами как на ладони, выстраивается против нас в 8 верстах от Шипки. Силы неприятеля громадны, говорю это без преувеличения; будем защищаться до крайности, но подкрепления крайне необходимы» *. Однако Радецкий, введенный в заблуждение разведкой, ждал наступления Сулеймана-паши на левом фланге. Появление турок у Шипки он рассматривал как ложную демонстрацию и не послал Столетову резервы.

Ранним утром 21 августа Сулейман-паша начал штурм русских позиций. В течение трех суток малочисленный русско-болгарский отряд сдерживал натиск противника, имевшего пятикратное превосходство в силах. У защитников Шипки было мало патронов, а им приходилось отбивать в день до 14 атак. Часто солдаты встречали противника градом камней и штыками отбрасывали его. Положение усугубляли нестерпимая жара и недостаток воды. Единственный источник — ручей находился под обстрелом турок, и путь к нему устилали ряды трупов, число которых с каждым часом росло.

На исходе третьего дня боев положение героев Шипки стало отчаянным. Турки окружили русские позиции с трех сторон. У обороняющихся вышли из строя орудия, кончились снаряды и патроны. Атаки врага отбивали ручными гранатами и штыками. Нависла угроза полного окружения. В этот момент пришла, наконец, долгожданная помощь. Радецкий сам привел на Шипку стрелковую бригаду. За ней шла дивизия генерала Дра-гомирова. Изнемогавшие от усталости после тяжелейшего марша по горам в сорокаградусную жару, прибывшие солдаты сразу же бросились в бой. Над Шипкой грянуло русское «ура!». Угроза окружения была устранена. Ночью защитники Шипки получили воду и горячую пищу, патроны и снаряды. Атаки Су-леймана-паши продолжались и в следующие дни, но успеха не имели. В конечном итоге турки отступили. Шипкинский проход остался в руках русских, но южные склоны его удерживали турки.

Перейдя к обороне на других участках театра, командование Дунайской армии накапливало силы для новой атаки Плев-ны. Сюда были брошены прибывшие из России гвардейские и гренадерские части, а также войска Румынии (28 тыс.). Всего к Плевне было стянуто 87 тыс. человек при 424 орудиях. У Ос-мана-паши к этому времени насчитывалось 36 тыс. человек и 70 орудий. Обеспечив значительное превосходство в силах, русское командование надеялось на легкую и решительную победу.

Эта самоуверенность дала плохие плоды. План предстоящего штурма, выработанный в штабе Дунайской армии, свидетельствовал о весьма малой искушенности в военном искусстве и продемонстрировал недостаточную осведомленность о расположении сил противника. Уроки двух первых штурмов учтены не были. Как и во время предыдущих боев под Плевной, главные силы направлялись на самый мощный участок турецких укреплений — Гривицкие редуты. План атаки строился в расчете только на доблесть русского солдата. Предварительный четырехдневный обстрел турецких позиций из легких орудий не дал существенных результатов.

Невзирая на дождь и непролазную грязь, третий штурм Плевны был назначен на день царских именин — И сентября. Атаки на Гривицкие редуты были отбиты. Другие участки турецких позиций русские полки атаковали разрозненно и тоже потерпели неудачу.

Успешно действовал только отряд генерала Скобелева на левом фланге русских войск. Используя густой туман, он скрытно подошел к противнику и стремительной атакой прорвал его укрепления. Но, не получив подкреплений, отряд Скобелева вынужден был на следующий день отойти обратно.

Третий штурм Плевны окончился полным провалом. Эта неудача и тяжелые потери войск под Плевной произвели удручающее впечатление на армию и русское общество. Война явно затягивалась. В передовых общественных кругах росло негодование против правительства. В известной народной песне «Дубинушка» появились слова:

В именины царя, чтоб ему угодить,

Много тысяч солдат уложили...

После третьей неудачи русской армии под Пленной турецкие войска сделали попытку перейти в наступление и прорваться в Северную Болгарию. Главные силы армии Сулейма-на-паши в ночь на 17 сентября вновь атаковали Шипку, но безуспешно. После 17 сентября турецкое командование не предпринимало решительных атак на Шипку, но держало русский отряд под непрерывным огнем в надежде, что он не выдержит обороны в зимних условиях.

Испытывая жестокие лишения, русские войска и болгарские ополченцы в течение четырех месяцев удерживали Шип-кинский перевал. Горячую пищу и воду на передовые позиции доставляли по ночам, а во время снежных бурь подвоз прекращался. Число обмороженных иногда доходило до 400 человек в день. Когда на Шипке поднимался снежный буран и стрельба затихала, в петербургских газетах писали: «На Шипке все спокойно». Эта стереотипная фраза из донесений командовавшего войсками на Шипке генерала Радецкого послужила названием для знаменитой картины В. В. Верещагина. Главные потери русские войска несли на Шипке от холода и болезней. С сентября по декабрь 1877 г. русские и болгары потеряли 700 человек убитыми, а обмороженными, больными и замерзшими 9500 человек.

«Шипкинское сидение» — славная страница в истории боевого содружества болгарского и русского народов. На вершине горы высится теперь памятник-гробница с изображением двух воинов, склонивших головы,— болгарина и русского.

Успешная оборона Шипки предотвратила вторжение турецкой армии в Северную Болгарию и неминуемую в этом случае массовую резню болгарского населения. Она намного облегчила успешную блокаду Плевны и последующий переход русской армии через Балканы.

В трех штурмах Плевны русские потеряли 32 тыс., румыны — 3 тыс. человек, а поставленная цель достигнута не была. Главнокомандующий великий князь Николай Николаевич совершенно растерялся и считал, что русская армия должна возвратиться за Дунай. 13 сентября на военном совете Д. А. Милютин настоял на другом решении — держаться на прежних позициях и ждать прибытия подкреплений.

Для выработки плана дальнейших действий из Петербурга был вызвап генерал Э. И. Тотлебен, считавшийся со времен обороны Севастополя крупнейшим авторитетом по вопросам крепостной войны. Выяснив положение на месте, Тотлебен пришел к выводу, что следует обложить Плевну я взять ее голодом. При отсутствии тяжелой артиллерии, способной навесным огнем уничтожить турецкие укрепления, затевать новый штурм Плевны было делом явно безнадежным.

В Плевненском укрепленном лагере была окружена 50-тысячная турецкая армия. Снабженные в изобилии патронами и ружьями, турки имели запасов продовольствия всего на 21 день. Можно было ожидать, что они попытаются прорвать кольцо блокады. Поэтому русские войска из ночи в ночь строили новые и переоборудовали старые укрепления. На случай прорыва заранее были подготовлены резервы для контрудара. Приготовления эти были весьма своевременны. Когда запасы продовольствия и фуража в Плевне истощились, армия Осма-на-паши прорвала русские позиции, но была отброшена подоспевшим резервом. 28 ноября (10 декабря) она капитулировала. В плен было взято 43338 человек во главе с Османом-пашой.

Падение Плевны было крупной победой. Турция лишилась своей лучшей армии и единственного талантливого полководца. В ходе войны произошел решающий перелом, достигнутый, однако, ценой жизни десятков тысяч русских солдат. Об этом напоминает памятник погибшим под Плевной, установленный в Москве. В Болгарии день падения Плевны отмечается как знаменательная дата в истории страны.

Военные действия в Закавказье. Осада и штурм Карса

Затяжной характер приняли военные действия и в Закавказье. Главнокомандующий кавказской армией (свыше 100 тыс. человек с 276 орудиями) великий князь Михаил Николаевич не проявил ни искусства, ни энергии при выполнении своих обязанностей. Более трети войск было размещено в разных пунктах Кавказа на случай восстаний, которые турецкие эмиссары старались поднять среди мусульман, и для обороны морского побережья. Для военных действий был создан 60-тысячный Действующий кавказский корпус под командованием генерала Лорис-Меликова. В первый же день войны он был двинут в наступление против 70-тысячной турецкой армии. Вначале продвижение русской армии было успешным. 16 мая один из отрядов штурмом овладел крепостью Ардаган. Другой отряд занял Баязет и осадил Карс. Но царские генералы вследствие плохой разведки преувеличивали силы противника и действовали так медленно и нерешительно, что турецкое командование успело подтянуть крупные подкрепления. Осаду Карса пришлось снять, а русский гарнизон в Баязете был окружен и с огромными усилиями отражал турецкие атаки, пока посланный на выручку русский отряд не прорвал окружение и не открыл путь к отступлению. Удерживая Ардаган, русская армия перешла к обороне. Турецкие десанты высадились в Абхазии, но были вытеснены оттуда.

Только с прибытием сильных подкреплений в октябре 1877 г. было решено начать новое наступление на Карс и Эрзерум. Большую роль в его подготовке играли новый начальник штаба Кавказской армии генерал Н. Н. Обручев и командир одного из отрядов генерал А. Н. Лазарев. 15 октября русские войска с трех сторон атаковали турецкую армию Мухтара-па-ши у Аладжинских высот и разгромили ее. Потеряв около 20 тыс. человек, турки в беспорядке отступили. Но предпринятая затем попытка русских войск штурмом овладеть Эрзерумом окончилась неудачей. Выдающимся успехом русской армии явилось взятие в ноябре Карса, считавшегося неприступной крепостью. Французский военный агент генерал де Курси, уезжая с Кавказа, говорил русскому главнокомандующему: «Я видел карские форты, и одно, что я могу посоветовать,— это не атаковать их, на это нет никаких человеческих сил. Ваши войска так хороши, что они пойдут на эти неприступные скалы, но вы положите их всех до единого и не возьмете ни одного форта». Сильными сторонами Карской крепости было отсутствие выгодной артиллерийской позиции для атакующего, взаимная оборона фортов и широкий фронт обстрела перед ними. Гарнизон Карса насчитывал 30 тыс. чел. со 122 орудиями. По плану Обручева и Лазарева русские войска стали готовиться к штурму. Произвести его решено было ночью, когда туркам приходилось вести огонь наугад. Местные проводники-армяне взялись указать проходы к фортам В ночь на 18 ноября внезапной атакой русские войска за несколько часов захватили все важнейшие укрепления Карса. Большая часть гарнизона (18 тыс. человек, в том числе пять пашей и английские офицеры, руководившие обороной крепости) была взята в плен. Ночной штурм Карской крепости явился выдающимся достижением русского военного искусства.

Но Карс находился далеко от турецкой столицы. Его падение не могло вынудить Турцию принять русские условия мира. Решающее значение имели операции на Балканах.

Завершающий этап войны

Падение Плевны в корне изменило военную обстановку. Высвободилась для дальнейших действий почти 100-тысячная армия с 394 орудиями. Русские победы вызвали новый подъем национально-освободительной борьбы балканских народов против турецкого ига. Сербия объявила Турции войну и двинула свои войска в наступление. Черногорцы заняли порт Антивари.

Русской армии предстоял еще труднейший переход через Балканы. Начальник германского генерального штаба Мольтке заявлял, что русские войска не смогут с боями в зимних условиях перейти Балканский хребет, и разрешил прусским военным наблюдателям при русской армии уехать в отпуск. Бисмарк сложил карту Балканского полуострова и сказал, что до весны она ему нс понадобится. Так думали и английские военные специалисты. Но откладывать переход через Балканы до весны было нельзя. Для зимовки русских войск в Болгарии не было ни жилья, ни запасов продовольствия. За несколько месяцев турецкая армия оправилась бы от потерь, а Англия и Австро-Венгрия могли подготовиться к выступлению против России. Д. А. Милютин настаивал на немедленном переходе в наступление, чтобы использовать расстройство турецкой армии после падения Плевны и предотвратить вмешательство западных держав.

Русская армия располагала в то время 314 тыс. человек с 1343 орудиями против 183 тыс. турецких войск с 441 орудием, что давало почти двойное превосходство в силах.

12 декабря на военном совете с участием царя, великого князя Николая Николаевича, Д. А. Милютина и других генералов было принято решение нанести главный удар в направлении па Софию и Адрианополь правым флангом русской армии, т. е. войсками генерала Гурко через Западные Балканы. Остальные войска русской Дунайской армии должны были идти на Балканы через горные проходы Троян и Шипку.

Главные силы 60-тысячного отряда Гурко 25 декабря двинулись через перевал Чурьяк. В поход отобрали лучше одетых и обутых здоровых солдат. В батареях оставлено было только по четыре орудия. Снаряды вынимали из зарядных ящиков и несли на руках, завязав в башлыки. Орудия были закреплены за ротами. Их тащили на лямках. На крутых горных подъемах делали по нескольку десятков шагов, подкладывали под колеса камень или бревно и отдыхали. На обледенелых дорогах делали насечки на льду и камнях. Еще труднее был спуск. 26 декабря после дождя разразилась метель, ударил мороз. От сверкания снега и метели у многих воспалились глаза. Одежда обледенела. Болгары расчищали дорогу, давали продовольствие и вьючных лошадей, указывали путь. Переход войск генерала Гурко через Балканы занял шесть дней и совершался днем и ночью, часто в полной темноте.

Отбросив передовые отряды турок, русские войска 4 января 1878 г. вступили в Софию, где были захвачены огромные турецкие склады продовольствия и патронов.

В тот же день начался переход через Балканы другого русского отряда под командованием генерала Карцова (6 тыс. человек с 24 орудиями). Отряд этот двинулся по крутым склонам в районе перевала Троян. Турецкие позиции на перевале были сначала искусно обойдены высланной вперед колонной, и как только она показалась в тылу турецкого редута, русские войска с фронта ударили в штыки. Умелый маневр позволил преодолеть трудный перевал с небольшими потерями. Задача отряда Карцева состояла в том, чтобы поддержать переход через хребет войск генерала Радецкого.

54-тысячный отряд генерала Радецкого располагался севернее Шипки против 23-тысячной армии Весселп-паши. Главные силы турок сосредоточились у южного выхода из Шипкинского прохода в укрепленном лагере у селения Шейново, опоясанного редутами, траншеями и артиллерийскими батареями. Решено было обойти Шейново. Для этой цели была выделена колонна генерала Скобелева в 16 500 штыков с задачей перейти Балканы западнее Шипки. Другая колонна в 18 тыс. штыков должна была двинуться на Шейново через перевалы, расположенные восточнее Шипкинских позиций.

Наступление началось 5 января. Войска левой колонны перешли Балканы и подошли к турецким редутам. Более трудным был переход через Балканы колонны генерала Скобелева. Три километра ей пришлось двигаться по обледенелому покатому карнизу над пропастью, а затем следовал спуск крутизной в 45°,— по нему солдаты съезжали на «природных салазках». 8 января левая колонна начала атаку, но колонна Скобелева егце не закончила спуск с гор и не была готова вступить в сражение. Неодновременность действий отдельных колонн осложнила сражение и привела к лишним потерям. 9 января Радецкий предпринял лобовую атаку на турецкие укрепления, но смог занять только передовые траншеи. Исход боя решил переход в атаку колонны Скобелева. Ее успех был обеспечен хорошей подготовкой атаки. Стрелковые цепи двигались перебежками, совершавшимися в то время, когда залегшие стрелки огнем поддерживали бегущих вперед. Приблизившись к турецким редутам на 300 шагов, роты поднялись и пошли в атаку. Турецкие редуты были взяты. Гарнизон Шейнова был полностью окружен и капитулировал вместе с турецкими войсками, засевшими на южном скате Шипкинского прохода. Всего было взято в плен свыше 20 тыс. человек. Путь на Адрианополь был открыт.

К середине января 1878 г. за Балканами была сосредоточена почти 160-тысячная армия, вдвое превосходившая силы турок, в беспорядке отступавших на Филиппополь (Пловдив). Массовое дезертирство сократило турецкие войска еще на 18— 20 тыс. человек. Спасаясь от угрозы окружения, турки оставили Пловдив без боя. Трехдневное сражение к югу от этого города совершенно расстроило остатки турецкой армии. 20 января русские войска без боя торжественно вступили в Адрианополь, встреченные восторженными приветствиями болгар и греков. Дороги к югу города были запружены бегущими турецкими войсками. Русская кавалерия, преследуя отступающих, вышла к побережью Мраморного моря. Крупные силы русских стали сосредоточиваться возле Константинополя и поблизости от Дарданелл. Разгром турецкой армии был полным.

Во время наступления русской армии болгарское население повсеместно вооружалось и захватывало земли турецких помещиков. В Северной Болгарии их земли, скот и другое имущество еще ранее были переданы болгарам. Царские власти видели в этом военную меру, объективно же ликвидация турецкого феодального землевладения в Болгарии в ходе русско-турецкой войны явилась социальным переворотом, расчищавшим путь для буржуазного развития страны.

Вооружение русской армии в Русско-Турецкую войну 1877 г.

Крайне напряженная деятельность русских оружейников после Севастопольской войны не оказалась безрезультатной; русская армия имела одну из наилучших по тому времени систем, а именно Бердана № 2. Перевооружение шло, однако, очень медленно. Винтовка Бердана № 2 была утверждена в 1870 г., а между тем к началу Русско-Турецкой войны 1877–1878 гг. вследствие промышленной отсталости царской России большая часть армии была вооружена переделочными винтовками Крнка и Карле. Винтовки Бердана успели получить, кроме стрелковых частей, только несколько корпусов, и прежде всего гвардия и гренадеры. Они, однако, были отправлены на фронт лишь в середине войны, после понесенных русскими неудач.

Турецкая армия также была вооружена двумя системами: переделочными винтовками Снайдера, калибром 14,7 мм (5,77 лин.), с откидным затвором наподобие откидного затвора Крнка и новыми, калибром 11,43 мм (4,5 лин.), системы Пибоди-Мартини с качающимся затвором, весом со штыком 4,8 кг (рис. 82 и 83 представляют эту винтовку с закрытым и открытым затвором).

Винтовки русские и турецкие были по своим качествам довольно близки между собой, отличие заключалось лишь в нарезке дистанций прицела. Как уже было указано выше, для 6-линейных пехотных винтовок был принят прицел с наибольшей прицельной дальностью до 600 шагов и для стрелковых - до 1 200 шагов; у турецких же войск переделочные винтовки Снайдера имели дальность до 1 400 шагов; новые винтовки Бердана имели прицел до I 500 шагов, а новые турецкие - винтовки Пибоди-Мартини - до 1 800 шагов.

Турецкие войска имели возможность открывать огонь с более дальних расстояний, нанося большие поражения нашим войскам. Опыт войны показал полную ошибочность отсталых взглядов русского командования, что основным видом огня все еще является огонь залпами из сомкнутого строя на близкие расстояния; вскоре после войны прицел к берданке был изменен для стрельбы до 2 250 шагов.

Некоторые недостатки в оружии и надежды разбить турецкие армии, имея недостаточное количество войск, были причиной отдельных неудач этой кампании; эти неудачи главным образом произошли при неоднократных кровопролитных атаках Плевненских позиций, которые были заняты армией Османа-паши, угрожавшей правому флангу продвигающихся в южном направлении русских войск.

Третий штурм был предпринят главнокомандующим русской армией - братом императора Александра II, прибывшим ко времени боев на позиции - в день его именин. В дни этого неудачного штурма (7-13 сентября 1877 г.) русские войска понесли ужасающие потери. О них была сложена известная в то время песня:

«Именинный пирог из начинки людской Брат готовит державному брату, А по Руси святой ходит ветер лихой И разносит крестьянские хаты…»

Несмотря на эти отдельные неудачи, русский народ и в этой войне выказал свои прежние боевые качества - беззаветное мужество, исключительные доблесть и выносливость. Подтверждением этому служат славные операции русской армии: переправа через Дунай под огнем турецких войск с боями у Систова, взятие крепости Никополя, а также города Тырнова - древней столицы Болгарии - у подножия Балканских гор, окончательный штурм Плевны в ноябре 1877 г. с пленением армии Османа паши, зимний переход через балканские кручи и ущелья, знаменитое «шипкинское сиденье», когда небольшие русские силы были атакованы армией Сулеймана-паши.

«Они стоят бестрепетней скалы И гордо ждут кровавой страшной встречи. Под градом пуль и ядер и картечи Они стоят, балканские орлы. Грохочут дни, огнем пылают ночи, Без устали борьба кипит кругом, Но не сломить врагам их дивной мочи, Не овладеть грозящим им гнездом…» Голенищев-Кутузов, «Орлы»

После разгрома всех турецких армий мир был заключен в Сан-Стефано, вблизи столицы Турции - Константинополя (ныне Стамбула).

Кубанские пластуны в Кавказской армии в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов

Казаки – участники Русско-турецкой войны 1877–1878 годов

БАЛКАНСКИЙ УЗЕЛ

Более 130 лет назад отгремели сражения Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, которая возникла в результате подъема освободительного движения на Балканах и обострения международных противоречий на Ближнем Востоке. Россия поддерживала освободительное движение балканских народов, а также стремилась восстановить свой престиж и влияние, подорванные Крымской войной 1853–1856 годов.

К началу войны Россия развернула две армии: Дунайскую (185 тыс. человек, 810 орудий) под командованием великого князя Николая Николаевича и Кавказскую (75 тыс. человек, 276 орудий) под командованием великого князя Михаила Николаевича.

В составе обеих армий действовали конные казачьи полки Кубанского казачьего войска (ККВ) и батальоны кубанских пластунов, которые, как и в прошлые годы, внесли достойный вклад в победы русского . Диверсионно-разведывательные партии пластунов мужественно и умело действовали на обоих театрах военных действий. Однако если о ратных подвигах казаков на Балканах известно многое, то о боевой работе пластунов на Кавказе, по мнению автора, пока сказано недостаточно.

Мобилизации Кавказской армии предшествовали подготовительный период (1 сентября – 11 ноября 1876 года) и собственно период мобилизации (11 ноября 1876 года – 12 апреля 1877 года). Одновременно с мобилизацией пехоты, артиллерии и кавалерийских частей русской армии по распоряжению Военного министра мобилизации подлежали следующие части Кубанского казачьего войска: 10 конных полков, эскадрон Собственного Его Императорского Величества конвоя и 20 пластунских сотен. В ноябре из пластунских сотен сформировали пять батальонов четырехсотенного состава (3, 4, 5, 6 и 7-й батальоны), полкам было дано наименование вторых.

Формирование казачьих частей осложнилось тем, что к началу мобилизации огнестрельного оружия для вооружения казаков оказалось недостаточно. Увы, недостаточная подготовленность армии к войне была характерна и для Русско-японской, и Первой мировой. На сентябрь 1876 года в ККВ имелось 6454 винтовки системы Бердана, недоставало 2086. В конце октября из Санкт-Петербурга в Екатеринодар прибыл транспорт с 10 387 винтовками, что позволило вооружить только полки первого комплекта, второй комплект казаков прибыл на сборный пункт с собственными винтовками системы Таннера. Некоторые пластунские батальоны были вооружены ружьями системы Карлея. На последующих этапах мобилизации пешие пластунские батальоны вооружались драгунскими ружьями системы Крнка. В целом казачьи части вооружались огнестрельным оружием разных систем, что порождало сложности при обеспечении боеприпасами.

Вскоре обострение политического положения, военные приготовления турок и настроения горцев потребовали проведения дополнительной мобилизации в начале апреля 1877 года, в том числе и призыва третьей очереди ККВ. Дополнительно были сформированы пять сборных конных казачьих полков и пять пеших батальонов ККВ (8, 9, 10, 11 и 12-й). Всего ККВ выставило 21 600 казаков, которые принимали участие в обороне крепости Баязет, взятии Карса и Эрзерума, в боях на Шипке и на Черноморском побережье Кавказа.

ВОЙНА

На Кавказско-Малоазиатском театре после объявления войны 12 апреля 1877 года войска Действующего Корпуса и его отрядов под командованием генерал-адъютанта Михаила Тариэловича Лорис-Меликова (будущего министра внутренних дел) перешли границу и углубились на территорию противника в составе нескольких колонн. Сохранились сведения об успешных действиях в этот период пластунов 2-го пешего пластунского батальона и двух сотен Полтавского конного полка ККВ, которым было поручено снять турецкие пограничные посты и обеспечить беспрепятственное прохождение основных сил отряда полковника Комарова в районе села Вале. Пластуны и конные казачьи сотни активно задействовались в составе летучих и рекогносцировочных отрядов для сбора данных об укреплениях противника, силе гарнизонов, характере местности, порчи телеграфных линий связи. Сведения собирались как путем личного наблюдения, так и опросом местных жителей, захвата пленных.

Так, например, охотничьей команде в составе 11 пластунов и казаков Полтавского конного полка в мае 1877 года была поставлена задача провести разведку высот Геляверды (у Ардагана), определить пути для подхода основных сил и добыть языка. Для распыления внимания турок одновременно осуществлялись отвлекающие действия других пластунских групп. Охотничья команда под руководством сотника Каменского благополучно миновала три неприятельские цепи, провела разведку укреплений и «захватила часового с ружьем, которого и доставила в лагерь как доказательство своего подвига». В июле при разведке турецких сил у Дагора отряд в составе 20 казаков-пластунов и 20 чеченцев из Чеченского конно-иррегулярного полка под командованием Генерального штаба полковника Маламы переправился ночью через реку Арпачай, провел успешную разведку местности и благополучно вернулся на свою территорию.

Активно использовались пластуны на приморском направлении, где действия казачьих конных полков были затруднены горно-лесистой местностью. Так, например, в сводке о военных действиях Сочинского отряда с 28 июля по 28 августа 1877 года говорится об успешной разведывательной операции сотни пластунов под командованием хорунжего Никитина: «…партия пластунов в Сандрипше нашла неприятельские пикеты, а близь Гагр заметили движение значительной массы людей, причем проход охранялся двумя турецкими броненосцами. Командир отряда доложил, что неприятель принял все меры для воспрепятствования следования наших войск к Гагринскому укреплению. Пластунам было передано указание провести разведку обходных горных троп». В дальнейшем пластунам была поставлена задача взять под контроль возможно больший район у Гагр, чтобы неприятель не успел занять труднодоступные подступы, которые пришлось бы потом брать у него с большими жертвами. Впоследствии совместно со стрелками три сотни пластунов участвовали и в успешном штурме гагринского укрепления.

Разведчики-пластуны иногда добывали сведения, которые позволяли выводить на чистую воду некоторых нерадивых офицеров. Например, генерал-лейтенант Гейман 31 мая 1877 года доносил по команде о следующем факте, опровергающем доклад офицера о происшествии на казачьем пикете: «От лазутчиков получены сведения, что на наш пикет у Ардоста напало не 300 башибузуков, а всего 30–40 человек; на посту была полная оплошность: половина казаков спали, а другие – ели кислое молоко, оттого и не успели собрать лошадей, которых неприятели забрали всех. Эти сведения дали лазутчики, и они совершенно составляют разницу с донесением офицера. Полагали бы произвести следствие и придать офицера суду, иначе, при беспечности наших казаков, подобные случаи могут повториться».

Командование русских войск умело использовало выдающиеся боевые качества пластунов и при преследовании отступающего противника. Например, умелыми маневрами наших сил отряды отступающих турецких войск выводились на находящихся в засаде пластунов и попадали под их меткий оружейный огонь. Результативные действия пластунов подсказали командованию русских войск идею формирования сборных батальонов охотников, в которые наряду с пластунами, составлявшими их основу, включались наиболее сообразительные и физически подготовленные добровольцы из состава пехотных полков русской армии.

Кубанские пластуны в составе 7-го пластунского батальона под командой есаула Баштанника, героя обороны Севастополя, были задействованы в Дунайской армии. От прибрежных Систовских высот, которые батальон с необычайной отвагой и смелостью захватил у врага, тем самым обеспечив переправу русской армии через Дунай, под руководством генерала Гурко кубанские пластуны начали свой славный боевой путь к легендарной Шипке. За подвиги, проявленные на полях сражений в Болгарии, многие пластуны были награждены Георгиевскими крестами, многим нижним чинам присвоены унтер-офицерские и офицерские звания.

Интересные воспоминания о действиях пластунов во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов оставил известный журналист и писатель Владимир Гиляровский. Во время той войны он добровольцем пошел служить в действующую армию и благодаря беспокойному и авантюрному характеру оказался среди кубанских охотников-пластунов, которые действовали на Черноморском побережье Кавказа.

ПРОИГРАННЫЙ МИР

Так или иначе, война была выиграна. Однако последующее развитие событий заставляет задуматься над вопросами, насколько оправданными оказались принесенные Россией жертвы и кто виноват в упущенных результатах побед русского оружия.

Успехи России в войне с Турцией встревожили правящие круги Англии и Австро-Венгрии. Английское правительство направило эскадру в Мраморное море, что вынудило Россию отказаться от захвата Стамбула. В феврале благодаря усилиям российской дипломатии был подписан выгодный для России Сан-Стефанский договор, который, казалось бы, изменил всю политическую картину Балкан (и не только) в пользу интересов России.

Сербия, Румыния и Черногория, ранее вассальные по отношению к Турции, получали независимость, Болгария обретала статус фактически самостоятельного княжества, Турция обязалась выплатить России контрибуцию в 1410 млн. рублей, а в счет из этой суммы уступила на Кавказе Kapc, Ардаган, Баязет и Батум да еще Южную Бессарабию, отторгнутую у России после Крымской войны. Русское оружие восторжествовало. Как же использовала русская дипломатия победоносные итоги войны?

Пластуны еще продолжали стычки с башибузуками, когда к пересмотру итогов войны 3 июня 1878 года приступил Берлинский конгресс, где главенствовала «большая пятерка»: Германия, Россия, Англия, Франция и Австро-Венгрия. Его заключительный акт был подписан 1(13) июля 1878 года. Главой русской делегации формально считался 80-летний князь Горчаков, но он был уже стар и болен. Фактически руководил делегацией бывший шеф жандармов, граф Шувалов, который, судя по результатам, оказался дипломатом, куда худшим, чем жандармом.

В ходе конгресса выяснилось, что Германия, обеспокоенная чрезмерным усилением России, не желает ее поддерживать. Франция, еще не оправившаяся от разгрома 1871 года, тяготела к России, но боялась Германии и не смела активно поддержать русские требования. Сложившаяся ситуация была умело использована Англией и Австро-Венгрией, которые навязали конгрессу известные решения, изменившие Сан-Стефанский договор в ущерб России и народам Балкан.

Так, территория Болгарского княжества была ограничена лишь северной половиной, а южная Болгария стала автономной провинцией Османской империи под названием Восточная Румелия. Сербии отдали часть Болгарии, что надолго рассорило два славянских народа. Россия возвращала Турции Баязет, а в качестве контрибуции взыскивала не 1410 млн., а лишь 300 млн. рублей. Наконец, Австро-Венгрия выговорила себе «право» на оккупацию Боснии и Герцеговины.

В результате Русско-турецкая война оказалась для России хотя и выигранной, но неудачной. Канцлер Горчаков в записке царю об итогах конгресса признал: «Берлинский конгресс есть самая черная страница в моей служебной карьере». Император Александр II приписал: «И в моей тоже».

Вскоре после окончания Русско-турецкой войны начальник русского Главного штаба генерал Николай Обручев писал в служебной записке императору: «Если Россия бедна и слаба, если она намного отстала от Европы, то это прежде всего потому, что очень часто она неправильно решала самые коренные политические вопросы: где следует и где не следует ей жертвовать своим достоянием. Если идти прежним путем, можно вконец погибнуть и быстро завершить свой цикл великой Державы...»

Даже с учетом изменений в геополитической обстановке, произошедших за последние более чем 100 лет, слова генерала Обручева не потеряли своей актуальности и в наши дни.

Накануне войны русская артиллерия имела 48 артиллерийских бригад, предназначенных для действий с пехотными дивизиями. Каждая бригада была шестибатарейного состава - но 8 орудий в каждой батарее. Батарея являлась отдельной частью и могла действовать самостоятельно. Первый дивизион бригады (3 батареи) был вооружен 9-фн пушками, второй - 3 - 4-фн медными пушками, заряжающимися с казны! В четырех кавказских артиллерийских бригадах по одной батарее было вооружено 3-фн горными пушками.

Конная артиллерия состояла из 26 регулярных и 22 казачьих батарей. Вер батареи были шестиорудийными и имели на вооружении А~фн нарезные медные пушки, заряжающиеся с казны. Каждая кавказская дивизия имела по 2 батареи. В осадной артиллерии было 630 орудий различного калибра.

Крепостная артиллерия имела 44 крепостных батальона. Личный состав на случай мобилизации предназначался для комплектования осадной артиллерии, которая в мирное время своих кадров не имела. В военное время формировалось 48 запасных артиллерийских батарей (по количеству артбригад). В организационном отношении русская артиллерия стояла выше турецкой. Наличие в дивизии 48 орудий давало возможность ее командиру решительно влиять на ход боя. Самостоятельность батарей позволяла им действовать в отрыве от остальных частей бригады. В мирное время содержался запас материальной части на 48 батарей, а с началом мобилизации могло быть сформировано 68 батарей. Это мероприятие позволяло быстро восполнять потери артиллерии на войне. Обращает на себя внимание тщательная продуманность организации артиллерии и ее мобилизационного развертывания. Подобной системы не было у турок и в других армиях Западной Европы. К началу войны в русской армии было 365 батарей с 2 808 нарезными орудиями. За короткий срок артиллерийская промышленность России обеспечила создание соотношений в нашей артиллерии - 4 орудия на 1000 штыков, в конной артиллерии - 6 орудий на 1 ООО сабель.

У турок в это время было 2 орудия на 1000 штыков, а кавалерия вообще не имела артиллерии. Каждое орудие имело запас боеприпасов в составе одного боевого комплекта, размещающийся в передках и зарядных ящиках. Подвоз осуществлялся артиллерийскими передками, которые при наступательных действиях приближались к войскам. . В турецкой кампании 1877 - 1878 годов русский солдат снова показал свою доблесть, а офицеры и генералы - незаурядные способности. Русская артиллерия оказала решающее влияние на весь ход войны. Первым событием, ошеломившим Западную Европу, было успешное форсирование Дуная главными силами русской армии у Зцмницы, проведенное за 3 - 4 дня при минимальных потерях. Русская артиллерия искусно обеспечила эту переправу, сковав сильные группировки противника в крепостях Рущук и Никополь и очистив Дунай от турецких кораблей,. Всего в обеспечении форсирования Дуная участвовало до 100 осадных и 100 полевых.орудий, действующих на 160-километровом фронте. Успешному действию, артиллерии способствовало хорошее обеспечение боеприпасами.

6 боях за Никополь участвовало 1^6 полевУу, 33 осадных И 4 скорострельных орудия. Бои требовали больщого количества снарядов. Так, с 25 июня по 1 июля 1877 года» русская артиллерия выпустила по крепости Рущук 3248 снарядов, что обеспечило блокаду турецкой флотилии на Дунае.

Знаменательным событием явились боевые действия отряда генерала Гурко на Шипкинском перевале в Болгарии. Вначале на Шипке было всего 27 орудий, а у турок 48. Турецкие войска занимали командные высоты. Однако они не овладели перевалом. К концу августа на перевале уже было 55 орудий и более 15 тысяч солдат. Здесь сказалась трудность подачи боеприпасов. В среднем артиллерия имела по 130 снарядов нй орудие, остальные боеприпасы были в тылу. Четыре месяца продолжалась борьба, и туркам, несмотря на целый ряд очевидных преимуществ, овладеть перевалом не удалось. При очень трудных условиях подвоза боеприпасов русская артиллерия за период боев на перевале израсходовала 18 930 снарядов, в отдельные дни расход превышал 50 снарядов на орудие. Потерь материальной части было очень мало, почти все повреждения устранялись на огневых позициях. В истории русско-турецкой войны 1877 - 78 годов борьба за Плевну занимает особое место. Она началась в июле 1877 года и продолжалась до 10 декабря. В первой атаке на Плевну участвовало 40 орудий, которые израсходовали 1 980 снарядов. Атака не удалась. Во второй атаке участвовало до 170 орудий, но из-за плохой организации штурма русские войска снова потерпели неудачу.

В третий раз было принято решение предварительно овладеть Ловчей - крупным опорным пунктом южнее Плевны. 3 августа 1877 года Ловча была взята. Атаку турецких позиций обеспечивали 98 орудий, которые за один день израсходовали 5375 снарядов, что в среднем составляло по 58,5 снаряда на орудие. Пехота же израсходовала 245 тысяч патронов - по 14 патронов на винтовку. Сравнение не нуждается в комментариях. При третьей атаке Плевны было сосредоточено 424 орудия.

Однако в результате неумелого применения артиллерии 7 сентября огонь вели только 152 орудия, 8 сентября - 214, 9 и 10 сентября - 226 орудий из 424. Остальные находились во вторых линиях и бездействовали, За период подготовки и в ходе штурма полевая артиллерия израсходовала 4^200 снарядов, что составляло в среднем по 170 снарядов на орудие. После этого началась осада Плевны. К концу осады у русских было в боевой линии 349 орудий и 186 орудий в резерве. Орудия были исправные, хорошего качества. 10 декабря П левейский гарнизон капитулировал. Далее русскаяармия форсировала Балканские горы и поставила турецкую армию на грань катастрофы, что заставило турецкое правительство запросить перемирия. t. , 6 января 1878 года в своем приказе, обращаясь к солдатам, генерал Гурко писал; „Окончился переход через Балканы.

Не знаешь, чему удивляться больше: храбрости ли и мужеству вашему в боях с неприятелем или же стойкости и терпению в перенесении тяжелых трудов в борьбе с горами, морозами и глубоким снегом. Пройдут годы, и потомки наши, посетив эти дцкие горы, с гордостью и торжеством скажут: „Здесь прошли русские войска и воскресили славу суворовских и румяндевских чудо-богатырей". Важным условием успешных действий артиллерии в горах явилось обеспечение ее снарядами. С этой задачей служба артиллерийского снабжения успешно справилась, несмотря на растянутость коммуникаций и отставание тылов. Снаряды в достаточном количестве были накоплены в подготовительный период. Подвижные парки были приближены к войскам. Каждое орудие имело запасы снарядов в передках и зарядных ящиках.