Чьей колонией была корея. Глава I Последствия японской колониальной эксплуатации Кореи - Корейский полуостров: метаморфозы послевоенной истории. Какой язык самый легкий для изучения
Корея, на долю которой выпало быть в вассальной зависимости от Китая на протяжении многих веков, имеет уникальную судьбу для страны Востока в период колониализма. Это единственная страна, оказавшаяся под колониальным господством не западной, а восточной державы, Японии. Такое обстоятельство само по себе в исторических судьбах Кореи изменило не так уж много, но о нем тем не менее стоит напомнить, как и о том, что Япония была единственной восточной державой, имевшей колониальные владения. Не вассальные территории, как Китай, а именно колониальные владения, эксплуатировавшиеся колониальными методами западного типа, включая колониальную торговлю, ввоз капитала, разработку ресурсов и промышленное освоение колонии, в том числе создание необходимой для всего этого инфраструктуры.
Хотя Корея считалась вассальной от Китая территорией (вассалитет этот был, к слову, не очень заметен), в конце XIX в. многие влиятельные слои ее населения ориентировались более на Японию, видя в ее пореформенном развитии образец для своей страны. Местные реформаторы прояпонской ориентации в начале 1880-х гг. даже попытались устроить при поддержке японского консула переворот, однако он потерпел неудачу. Результатом этого стало усиление в стране позиций Китая, но ненадолго. Японо-китайская война 1894-1895 гг. покончила с китайским влиянием в Корее. К власти пришли сторонники реформ. И хотя наряду с японским в стране в эти годы усилилось и влияние русского капитала, по условиям русско-японского соглашения 1898 г. Россия официально признала преобладающие экономические интересы Японии в Корее. После поражения России в русско-японской войне Корея была превращена в протекторат Японии .
Сама почти лишенная природных ресурсов, Япония активно взялась за капиталистическое освоение Кореи. Рудники и леса, железные дороги и легкая промышленность, внешняя торговля Кореи - все оказалось в руках японских компаний, во всяком случае, главным образом в их руках. В 1910 г. была официально провозглашена аннексия Кореи , управление которой от имени японского императора стала осуществлять колониальная администрация во главе с японским генерал-губернатором. В стране были созданы оптимальные условия для развития японского капитала, интересы которого защищала хорошо продуманная система военно-полицейского принуждения. В ущерб корейскому искусственно насаждался японский язык. Корейские рабочие на предприятиях подвергались жестокой эксплуатации. Что касается сферы аграрных отношений, то в Корее была провозглашена приватизация земли, причем значительная часть ее оказалась собственностью японских колонистов-переселенцев, а также капиталистов или генерал-губернаторства, т.е. японского государства. Как и в самой Японии, аграрная реформа содействовала повышению товарности земледелия, а обезземеленные крестьяне массами шли в города, где пополняли ряды рабочих на промышленных предприятиях и в рудниках, число которых все время росло.
Мощное народное восстание 1919 г., с трудом подавленное колонизаторами, вынудило их пойти на определенные уступки и отменить военные формы управления. Были введены корейские законосовещательные собрания при японских административных органах. Увеличилось количество корейских и смешанных японо-корейских компаний. В Корее начали создаваться профсоюзы, общественные ассоциации, партии. После вторжения Японии в Китай и создания Маньчжоу-го Корея стала японским военно-промышленным плацдармом на континенте. Промышленное производство здесь, как и в самой Японии, развивалось ускоренными темпами, что стоит отметить как положительный факт, сыгравший свою роль в последующем развитии полуострова. Строились металлургические заводы, электростанции, химические комбинаты. С конца 1930-х гг., после начала японо-китайской войны, японцы пытались привлечь корейцев на свою сторону, выдвинув псевдопатриотический лозунг "Японцы и корейцы - братья".
Поражение Японии во Второй мировой войне имело следствием появление в Корее советских и американских войск и раздел полуострова на две части . В северной части, как известно, был взят курс на строительство марксистского социализма в его наиболее жесткой модификации. Южная Корея подверглась примерно тем же преобразованиям, что и Япония. Эти преобразования на основе созданной японскими колонизаторами социально-политической и финансово-экономической промышленной базы способствовали развитию страны в том же направлении и столь же быстрыми темпами, что и в Японии. Однако более низкий стартовый уровень довольно долго не позволял южнокорейскому государству во всех сферах экономики и образа жизни достичь таких же впечатляющих результатов, каких достигла современная Япония. Но сегодня южнокорейский стандарт в этом отношении практически равен японскому.
Отношения между Японией и Южной Кореей до сих пор остаются натянутыми, главная причина - обвинение японцев в колониальной эксплуатации Корейского полуострова. Японцы же считают, что их правление цивилизовало корейцев: дало им инфраструктуру и образование. Кроме того, Япония, начиная с 1960-х, сполна расплатилась деньгами перед корейцами.
Об этом в сборнике статей «Актуальные проблемы современной Японии», выпуск XXIX, в статье «Проблема корейско-японских исторических противоречий: взгляд из Японии» рассказывает востоковед Анна Мелькина.
Образ японцев как злых и жестоких колонизаторов в Южной Корее стал классикой. Отстаивание тезиса о том, что японская колонизация принесла ей благо, может стоить карьеры. Однако, как бы это ни претило южнокорейскому правительству и общественному мнению, колониальная политика Японии действительно принесла ранее отсталой Корее пользу, способствовав её дальнейшему развитию и превращению нынешней РК в одно из наиболее развитых государств мира.
Как считают сторонники данной позиции, аннексия положила конец периоду непрекращающихся войн, прямо или косвенно затрагивавших Корейский полуостров (японо-китайская 1894-1895 гг., русско-японская и т. п). Это дало стране более 20 лет (до начала экспансии Японии в Маньчжурии в 1931 году) на мирное развитие хозяйства.
Затем, колонизационная политика Японии в отношении Кореи принципиально отличалась от проводимой западными державами в странах Азии и Африки: а) экспроприация земель в пользу метрополии не носила повсеместный характер — земля передавалась в ведение генерал-губернаторства только в том случае, если не имелось документального подтверждения собственности на землю; б) от военных методов управления уже через 9 лет перешли к так называемой политике культурного управления (после Первомартовского движения 1919 года японцы кардинально пересмотрели свою колониальную политику и методы управления); в) осуществлялась активная модернизация различных сфер жизни корейского общества; г) была сделана попытка «слить» воедино две нации — японскую и корейскую.
Корейцами это воспринималось как «растворение корейского этноса в японском», однако, с точки зрения японцев, воспитанных в духе национальной исключительности, такие меры были благом для корейцев; что же касается европейских колонизаторов, то они не пытались создать из подчинённых народов единую с жителями метрополии нацию, а расценивали их как людей второго сорта. Именно такая стратегия и позволила добиться следующих результатов.
Административно-территориальное деление
В течение первых 8 лет существования Кореи в рамках Японской империи на изучение новой территории было потрачено свыше 24 млн. иен. В результате были составлены различные планы и карты, которыми корейцы пользуются до сих пор. Благодаря проведённым работам были разрешены конфликты, связанные с прежней запутанной корейской системой владения землёй, а также подготовлена база для введения всеобщего права собственности на землю: было осуществлено деление земли на принадлежащую генерал-губернаторству Корея, приехавшим из метрополии японским колонистам и местным жителям-корейцам. Последние обладали абсолютным большинством: из 4,42 млн тёбу (тёбу — яп. единица измерения поверхности - 0,99 га) корейцам принадлежало 3,91 млн, остальное было во владении генерал»губернаторства (270 тыс. тёбу) и японцев (240 тыс. тёбу).
Была разработана чёткая система управления административными единицами, созданы специальные суды для решения земельных споров, упорядочен сбор налогов. Такая чёткая организация территории вновь присоединённой части страны позволила впоследствии развивать инфраструктуру, что также является большим достижением японских колонизаторов.
Инфраструктура
Путешествовавшая в конце XIX века по странам Азии Изабелла Бишоп в своей книге «Корея и её соседи описывала Сеул как один из самых грязных и отсталых городов Азии. Ситуация в остальной части страны была не лучше: так, протяжённость железных дорог до 1910 года, к примеру, составляла всего лишь 100 км. Однако с приходом японцев, а также японских финансовых ресурсов, составивших 8 млрд долларов, ситуация стала меняться в лучшую сторону: а) в Корее появился водопровод, что способствовало более широкому распространению гигиены и, как следствие, увеличению продолжительности жизни населения — с 22,6 лет для мужчин и 24,6 лет для женщин до 43 года и 44 года соответственно; б) протяжённость железнодорожного полотна увеличилась до 6000 км; в) были построены порты, маяки, мосты, проведены телеграф и телефон, ежегодно увеличивались по площади лесные насаждения14; г) были проведены качественные дороги, соединившие наиболее удалённые уголки страны.
Эта инфраструктура позволила в дальнейшем построить на севере Корейского полуострова ряд крупных заводов, создать «промышленный пояс», а на юге открывать торговые предприятия капиталистического образца; темпы экономического роста оцениваются как 3,5% в 1914-1927 гг. и 12,4% (значительно выше среднемирового) в 1928—1940 гг.
Образование
С одной стороны, корейцы резко критикуют генерал-губернаторство за насаждение всего японского, в том числе и в сфере образования; с другой стороны, когда им оставили их корейские имена, они стали требовать себе право изменять свои имена на японские (к примеру, этого требовали корейские крестьяне, переехавшие для занятия земледелием в Маньчжурию — чтобы не подвергаться грабежам со стороны китайских разбойников из-за своего происхождения, которое выдавали корейские фамилии).
В сфере образования в Корее в годы её вхождения в состав Японской империи можно было наблюдать огромный прогресс. Так, генерал-губернаторство Корея активно открывало общеобразовательные школы, причём если поначалу была поставлена цель «3 деревни — 1 школа», то в 1942 году была выдвинута задача «1 деревня — 2 школы». Несмотря на это, японцам ставится в укор ряд моментов.
1)Открывались не шестиклассные школы, как в Японии, а четырёхклассные . Во-первых, учитывая, что уровень грамотности в Корее на 1910 году оценивался в 4-6 % населения, то любая возможность получить минимальное образование сама по себе была дорога. Более того, генерал-губернаторство стремилось к наиболее полному охвату корейских детей образованием, поэтому осуществляло именно количественный рост школ.
Интересно, что в доколонизационный период в Корее была система именно четырёхклассных начальных школ, так что японцы сохранили культурные традиции корейцев. Наконец, переход на шестиклассную систему был осуществлен в начале 1940-х: в 1943 году государственных «шестилеток» насчитывалось 5960 единиц по всей стране.
2)Образование в Корее было необязательным, поэтому охват населения образованием был значительно меньше, чем в Японии . Бюджетные вливания империи в Корею были ко» лоссальными, но средств на всё, естественно, не хватало: проблем было слишком много, чтобы было возможно их все разом решить. Так было и в случае со школами: их активно открывали по всей стране, но сразу построить столько школ и обеспечить их говорящими по-корейски квалифицированными преподавателями было невозможно. К концу колониального периода школы посещало 76% мальчиков (в самой Японии —90%) и 33% девочек (учитывая сложное положение женщин в доколониальной Корее это можно считать большим успехом).
Несмотря на то, что в 40-е годы Япония вела войну, на которую тратились огромные средства, генерал-губернаторство готовило к 1946 году реформу образования, по которому начальное шестиклассное образование стало бы обязательным: реформу просто не успели осуществить.
3)Система образования была ориентирована на уничтожение корейского национального самосознания: корейский язык в школах активно запрещался . Вплоть до 1940 года преподавание в корейских школах велось именно на корейском языке. Именно благодаря японцу Фукудзаве Юкити корейская национальная азбука хангыль, ранее находившаяся в Корее чуть ли не под запретом, стала использоваться вместе с китайскими иероглифами. То есть именно японцы помогли корейцам вновь обрести часть своей национальной культуры.
Что касается недовольства по поводу слишком большого акцента в образовании на японский язык, то, во-первых, он являлся государственным языком, а, во-вторых, его изучение давало возможность продолжить образование в Японии, что создавало солидные карьерные перспективы.
4)Корейское образование было неполноценным: дальше начальной школы идти было некуда . Сторонники японской позиции возражают: в Корее на конец колониального правления насчитывалось более 1000 специализированных учебных заведений, готовивших специалистов различного профиля, необходимых для развития страны. Более того, в 1924 году в Сеуле был открыт шестой во всей Японской империи государственный (имперский) университет — Кэйдзё тэйкоку дайгаку — который впоследствии стал Сеульским национальным университетом. В Корее появилось своё высшее учебное заведение, о чём и мечтать не могли азиатские и африканские колонии европейских стран.
Это далеко не полный список тех преимуществ, которые, по мнению японской стороны, принесла Корее колонизация. У корейцев появились избирательные права, предприятия, ставшие впоследствии основой быстрых темпов экономического роста в РК; в японских социальных институтах (учебные заведения и армия) были «выращены» интеллигенция и правящая элита этой страны и т.п. Однако корейцы не хотят это признавать, подобные факты всячески умалчиваются; а обвинения в адрес Японии продолжают выдвигаться, причем не только по поводу колониального прошлого, но и касательно его современной интерпретации.
Ещё одним пунктом корейских претензий является требование о выплате компенсаций, начиная с возмещения общего ущерба, причинённого Корее за годы колонизации, включая выплату компенсаций 20 тыс. дзайнити (корейцев, постоянно проживающих в Японии), пострадавших от атомных бомбардировок в Хиросиме и Нагасаки. С японской точки зрения, такие претензии выглядят более чем необоснованно:
1.Разумеется, число военных преступлений, совершённых японцами в ходе Второй мировой войны (не только в отношении корейцев), было колоссальным; вину и ответственность за эти деяния вполне закономерно возлагать на милитаристское правительство Японии тех времён. Однако общеизвестно, что атомные бомбардировки городов Хиросима и Нагасаки осуществлялись американскими военными. Более того, в результате пострадало огромное число японцев, куда большее, чем корейцев-дзайнити. Если кто-то и должен выплачивать компенсации за преступление, унёсшее жизни сотен тысяч мирных жителей, то явно не японская сторона, наиболее пострадавшая от этих бомбардировок.
2.Что касается компенсаций в целом, то этот вопрос был очень ясно и чётко прописан в соглашении 1965 года между Японией и РК «О решении проблем, связанных с собственностью, материальными претензиями и экономическим сотрудничеством». Согласно п. «а» ст. 1, Япония обязывалась в течение 10 лет со дня вступления в силу данного соглашения выплатить Корее на безвозмездной основе сумму в 300 млн. долларов (примерно 2,5 млрд. современных долларов); согласно пункту «b» той же статьи Япония должна была предоставить Корее долгосрочные низкопроцентные займы в 200 млн. долларов.
Эти требования Япония удовлетворила в полном объёме в указанные в соглашении сроки, следовательно, вопрос о компенсациях нужно считать закрытым. Япония также выплатила еще 300 млн. долларов в качестве «помощи гражданскому населению».
В период с 1966 по 1975 годы 20% всех капиталовложений в РК составляли именно японские деньги. Впоследствии Япония ещё неоднократно выплачивала различного рода компенсации РК. Весьма показательным примером в этом случае выплаты семьям 9500 корейцев, которые погибли в годы Второй мировой войны, будучи призванными в качестве военных или гражданских служащих в армию, а также мобилизованных в качестве рабочих». То есть существовали и компенсации, предназначенные специально для простых корейцев.
3.Помимо безвозмездной помощи, Япония неоднократно предоставляла РК долгосрочные низкопроцентные займы. Это и разовые займы (так, в 1983 году, по настоятельной просьбе Чон Ду Хвана, был предоставлен заём в 1,85 млрд. долларов), и помощь в рамках программы правительственной Официальной помощи развитию (ОПР), которая состояла из трёх компонентов: займы, безвозмездная финансовая помощь, техническая помощь. В общей сложности по этой программе РК получила от Японии свыше 250 млн. долларов.
4.Более того, с формальной точки зрения, как раз Япония может претендовать на компенсацию со стороны РК. Известно, что за поражением Японии во Второй мировой войне последовала оккупация Корейского полуострова американскими и советскими войсками. Так называемый корейский промышленный пояс (ряд крупных промышленных предприятий, сконцентрированных на территории нынешней КНДР) оказался в руках лидера северной части полуострова Ким Ир Сена. В то же время на юге все частные японские предприятия, частный японский инвестиционный капитал, производственные мощности и инфраструктура (построенная на японские деньги не без участия частного капитала) — всё это оказалось в руках американских оккупационных войск и позже было передано вновь образованной Республике Корея.
Но согласно Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 года, «частная собственность не подлежит конфискации» (ст. 46), а армия, «занимающая область [оккупированного государства], может завладеть только деньгами, фондами и долговыми требованиями, составляющими собственность Государства…» (ст. 53). США участвовали в конференции, выработавшей данную конвенцию, а также подписали сам документ, следовательно, обязаны его исполнять, что не было сделано.
Но если учитывать, что США довольно быстро передали всю японскую собственность правительству РК, которое конвенцию не подписывало, то вроде бы вопрос о возврате собственности Японии должен быть закрыт. Однако существует прецедент, когда ставшая независимой от Великобритании Индия выплачивала бывшей метрополии компенсацию за оставшуюся на её территории и перешедшую новому правительству частную британскую собственность.
Сторонники изложенной автором позиции подчеркивают, что Япония стремится преодолеть исторические противоречия ради партнёрства с одним из своих ближайших соседей, однако, неясно, сможет ли Южная Корея пойти навстречу, сняв с Японии ярлык «врага №1»
Поговорим об азиатских языках: китайском, японском и корейском. Какой из этих языков наиболее легкий для изучения? Что может подойти именно вам? Чем эти языки различаются? Знать различия особенно полезно, если вы только приступаете к восточным языкам и выбираете, какой из них вам подойдет больше всего.
Немного географии
Для начала надо напомнить, что Китай - это очень большая страна, почти континент. А Япония и Корея - маленькие страны по соседству.
Почему мы думаем, что эти языки одинаковые или очень похожие?
Для большей наглядности проведем аналогию с Европой и вспомним, как обстоят дела с похожестью языков из-за географической близости стран. Находясь во Франции, мы в часе от Англии, если плыть на корабле. Но французский и английский отличаются очень сильно.
С Бельгией, где говорят на фламандском языке, и с Германией, где говорят на немецком, у французов вообще общие границы. Но языки этих стран разные. Как и с Испанией и Италией, где тоже говорят на других языках. Ни один европеец не может говорить на всех европейских языках, если не учил их специально.
Очевидно, что языки-соседи влияют друг на друга. Испанский влияет на итальянский, немецкий - на фламандский. В точности то же относится и к восточным языкам.
Корейский язык
Корейский язык ощутил на себе сильное влияние Китая. Длительное время Корея была захвачена китайской культурой, так как Китай был самой могущественной страной в регионе. В корейском языке лексика на 60–70% китайского происхождения.
Например, «яйцо» в корейском и китайском языках произносится одинаково, но пишется по-разному. В корейском слово будет состоять из нескольких элементов, потому что в этом языке фонетический алфавит. А в китайском алфавита в нашем понимании нет. В корейском около 20 знаков, которые можно сочетать и формировать слоги.
Минут за 15–20, используя небольшие мнемотехнические хитрости, вы сможете научиться читать по-корейски. Понимать вы еще не будете, но читать - уже гарантированно. С китайским такое невозможно. В корейском используются некоторые китайские иероглифы, и вы их сразу опознаете.
Китайский иероглиф в корейском тексте
Но они используются очень редко, например в научных текстах при получении высшего образования, в повседневной жизни - вряд ли.
Так выглядит текст, написанный по-корейски. Небольшие кружки, параллельные и перпендикулярные прямые. Фонетически этот язык близок к китайскому.
Японский язык
Первая большая разница - на уровне грамматики. В китайском и корейском нет рода, числа, артиклей и спряжений. В японском языке грамматика есть.
Вторая - в японском используются китайские иероглифы. Но иероглифы там не те, которые изучают при обучении китайскому.
Китайские иероглифы в японском
Это или традиционные китайские иероглифы, или иероглифы, которые подверглись симплификации. В китайском в 1970-е годы прошла реформа по упрощению иероглифов, как и в Японии. Но японцы, естественно, не сделали кальку с китайского, а внесли свои упрощения.
Но рядом с этими иероглифами остался собственный японский фонетический алфавит. И даже два алфавита: ирагана и катакана. Один используется для записи японских слов. А другой - тот же фонетический алфавит, но с другими значками, используется для иностранных слов.
Японский фонетический алфавит
Итак, два фонетических алфавита, 2000–5000 китайских иероглифов и буквы нашего латинского алфавита!
То есть японцы используют четыре разные системы записи одновременно в одном тексте.
Китайский язык
В китайском используются только китайские упрощенные иероглифы. Иероглифы всегда пропорциональные, всегда размещены в воображаемом квадратике. В японском языке так же. Китайский текст создает впечатление решетки, где нет кружков, как в корейском.
Не будет наклонных линий с апострофами, как в японском. Прямые линии и квадраты.
Итак, в чем разница на глаз между текстами на этих языках? Сравните.
Китайский
Корейский
Японский
Какой язык самый легкий для изучения?
По структуре
В корейском легкие фонетика и чтение. Грамматики почти нет. Но структура фраз довольно сложная: подлежащее, прямое дополнение, глагол.
Японский устно относительно простой. Но когда дело доходит до письменной речи, тут придется понять и выучить очень многое.
Китайский. Произношение легкое, грамматика легкая. Но как запомнить все эти иероглифы? Как удержать в памяти все эти идеи, поскольку фонетического алфавита у китайцев нет?
Надо признать, что языка, который был бы легче остальных, не существует. Все будет зависеть только от вас.
Если вы не любите грамматику, китайский и корейский языки вам подойдут. Если, наоборот, грамматика - это ваш конек, то в японском вы достигнете больших успехов.
По вашей мотивации
В выборе можно отталкиваться не только от структуры языков, но и от вашей личной мотивации, зачем вам эти языки.
Вы любите драму, игги-поп, музыку? Тогда корейский.
Японские манга, косплей? Тогда японский.
Нравятся история, культура, лежащая в основе всех этих стран? Хотите украсить свое резюме и говорить на одном языке с 20% жителей планеты? Тогда китайский.
Все будет зависеть только от вас. Нет языка, который будет сложнее другого, если у вас на вооружении правильный подход и методики.
Важный элемент
Преподаватель - это тоже элемент, который надо правильно выбрать.
Переформулируйте вопрос
Поэтому правильный вопрос - это не «какой язык легче?», а «какой язык я хочу учить?».
От редакции
Выучить японский быстро - реально? Ответ на этот вопрос знает Тата Кононова, преподаватель английского и лингвокоуч: .
В изучении новых языков с дырявой памятью придется туго. Так что перед началом обучения неплохо было бы ее натренировать. Поможет в этом книга Идриз Зогай «Minne, или Память по-шведски. Методика знаменитого тренера по развитию памяти» : .
А как насчет раннего изучения иностранного языка? Стоит ли «мучить» детей лепетом на не понятном им наречии? Переводчик Алена Белевич считает, что стоит, и вот почему: .
Последствия японской колониальной эксплуатации Кореи
§ 1. Закабаление Кореи самураями с Востока
На географическом атласе мира территория Кореи выглядит причудливой формы полуостровом на востоке обширного евразийского суперконтинента. Простираясь почти на тысячу километров с севера на юг, рассекая Желтое и Японское моря, полуостров со второй половины XIX в. стал своего рода «солнечным сплетением» во внешнеполитической стратегии расположенных по соседству геополитических гигантов – Китая, Японии, России. За свою многовековую историю корейский этнос познал всё – ожесточенную межплеменную вражду и рождение в муках национальной государственности, упорное сопротивление иноземному вторжению и феноменальный расцвет собственной цивилизации. Но ничто не оставило столь глубокой незаживающей раны в душе каждого корейца, как многолетнее японское колониальное господство, окончательно установленное в августе 1910 г.
Колониальное господство Японии в Корее хронологически можно разделить на четыре периода: первый (1905–1910) – японский протекторат над Кореей; второй (1910–1919) – военное управление, или «сабельный режим»; третий (1919–1939) – «культурное управление», или период «бархатной кошачьей лапы»; четвертый (1939–1945) – попытка насильственной ассимиляции корейцев с японским культурным пространством.
Полная аннексия Кореи японским милитаризмом в августе 1910 г. означала, что ускоренно модернизирующаяся на основе известных реформ Мейдзи Япония оказалась сильнее других дальневосточных соперников, прежде всего Китая и России. Именно в силу своего стратегического превосходства в регионе империи микадо удалось без большой колониальной войны установить свой абсолютный контроль над Кореей, древней самобытной страной.
С этого времени полновластным владыкой всего Корейского полуострова стал японский генерал-губернатор. Японские чиновники взяли в свои руки все без исключения посты губернаторов провинций и установили полный контроль над финансовыми, дипломатическими, торгово-экономическими, судебно-полицейскими и другими службами. В одночасье прекратило существование суверенное государство, уходящее своими корнями в далекие исторические времена.
Но утрата Кореей национального суверенитета была обусловлена не только внешними, но и внутренними факторами. К концу XIX – началу ХХ в. корейская государственность вступила в полосу глубокого энтропийного (всеохватывающего) кризиса и упадка. За фасадом строгой бюрократической регламентации, построенной на конфуцианских принципах, скрывался почти полный паралич государственной машины. Ни одно из ключевых государственных ведомств – министерство по делам чиновников, министерство по делам налогов, министерство церемоний (протокола), военное министерство и другие – не в состоянии были хотя бы в минимальной степени выполнять возложенные на них функции. Налоги не собирались, государственная казна была пуста, а вооруженные силы не могли надежно охранять не только государственные границы, но даже дворцовый комплекс правящей династии Ли. Вопиющий произвол и беззаконие творились в уездах и провинциях, хотя по закону смена губернаторов и местных администраторов проходила каждые два года.
Здесь надо отметить, что российская дипломатия достаточно прозорливо предвидела надвигающуюся катастрофу. Так, в поисках причин, вынуждающих короля Коджона (правил с 1863 г.) в конце XIX в. настойчиво искать иностранного покровительства, русский дипломат А. Н. Шпейер докладывал в сентябре 1897 г. в Санкт-Петербург графу М. Н. Муравьеву:
«То безобразное состояние, в котором находится в настоящее время Корея, высшие классы коей, не исключая короля, возводят взятки на степень необходимого, если не единственного фактора внутренней политики, тот поголовный обман и та беспросветная ложь, которые царят ныне во всех слоях корейского общества, приводят меня к тому грустному убеждению, что никакие старания наши не смогут поставить нашу несчастную соседку на ту нравственную высоту, ниже которой самостоятельное существование государства немыслимо и не может быть допущено его соседями».
В этом тревожном донесении не было ни малейшего преувеличения. В условиях нарастания внешней экспансии корейское государство находилось в стадии самораспада. В придворных кругах шла ожесточенная междоусобная борьба, царили придворные интриги и взаимная зависть, полная неспособность выполнять самые необходимые управленческие функции. Ахиллесовой пятой правящей элиты была неспособность к элементарной консолидации и сплочению ради сохранения национально-государственного суверенитета страны. Древняя самобытная страна Восточной Азии, обремененная непомерной тяжестью консервативных традиций, произволом чиновничье-бюрократической касты, не могла не оказаться относительно легкой добычей бурно поднимающейся Японии. Японская аннексия означала крушение многовековой национальной государственности Кореи.
Осознавая невозможность удержания порабощенной Кореи одной лишь политикой полицейского кнута, Япония с самого начала стала уделять пристальное внимание созданию своей социальной опоры в колонии. Специальный декрет японского монарха предусматривал «должное и подобающее обращение» с представителями правящей династии Ли, если те проявят соответствующую лояльность к колониальной власти. За номинальным правителем Кореи Сунчжоном (правил с 1907 г.) после аннексии 1910 г. сохранялся титул императорского высочества, и на его содержание выделялись бюджетные средства в размере 1,5 млн иен. Кроме того, декретом японского императора 76 особо избранных представителей правящего сословия янбаней (приблизительного аналога европейских дворян), занимавших ранее важные административные, военные, дипломатические и другие посты, получили высокие титулы японской империи. В их числе оказались 6 «косаку» (маркизов), 3 «хакусаку» (графа), 22 «сисаку» (виконта), 45 «дансаку» (баронов). Каждому из представителей новых корейских компрадоров выплачивались из японской казны денежные вознаграждения. Не были обойдены и представители среднего звена янбаней, занимавшие менее значительные и весомые бюрократические должности в административном аппарате. Крохи с барского стола были брошены и «представителям народа» – конфуцианским проповедникам. Свыше 9,8 тыс. «правильных» толкователей конфуцианской догматики получили от микадо в качестве единовременного дара по 24 иены. Это была символическая компенсация за служение новой чужестранной власти.
Вместе с тем в Токио отдавали себе отчет в том, что для управления Кореей понадобится не только новая система идейного одурманивания, но и немалое число чиновников низшего звена и наемных работников, владеющих элементарными основами грамоты. После подавления общенационального Первомартовского восстания 1919 г. метрополия провела в Корее серию школьных реформ, цель которых состояла в том, чтобы расширить сферу начального, среднего и профессионального образования с особым акцентом на освоение японского языка и первичных трудовых навыков. Широко рекламировалось открытие Сеульского императорского корейского университета, предназначенного в основном для выходцев из привилегированных семей.
Однако вопреки официальным декларациям о переходе к «эре культурного управления» иноземная система колониального образования в своей основе носила дискриминационный характер. Как людей «второго сорта», корейцев принуждали всеми мерами отказываться от родного языка, менять корейские имена и фамилии на японские, переходить в японское подданство. Гигантская машина японской пропаганды без устали убеждала корейцев в том, что их будущее зависит от степени их безоговорочной натурализации для сближения с господствующим японским обществом. Тех немногочисленных жителей полуострова, которые попадались на эту пропагандистскую удочку и забывали о национальной самоидентификации, корейцы еще в довоенное время с явным оттенком сарказма стали называть «новыми японцами».
В соответствии с декретами, провозглашенными японским генерал-губернаторством, коренное население Кореи и японские поселенцы имели формально равный доступ к получению образования. Однако на практике существовали две сепаратные системы образования: одна, примитивная, для корейских детей и молодежи, а другая, привилегированная, для японских колонистов. Известный южнокорейский ученый Ли Ги Бэк приводит следующие данные о мифическом «равноправии» корейцев и японцев в получении образования в колониальной Корее в довоенное время. Из каждых 10 тыс. населения начальной корейской школой было охвачено 208 чел., а японской – 1272 чел., мужской средней корейской школой – 5 чел., а японской – 106 чел., женской средней корейской школой – 1 чел., японской – 128 чел., профессиональной корейской школой – около 3 чел., японской – более 62 чел. и т. д. В Сеульском императорском университете, включая его промышленный факультет, общее количество студентов-японцев существенно превышало число корейских студентов, хотя японцы составляли лишь 3 % населения колонии. Выше уже отмечалось, что с первых дней своего господства японские власти стали проводить политику дискриминации и даже преследования корейского языка.
Эта кампания была завершена к концу Второй мировой войны, когда в стране законодательно было запрещено преподавание в школах национальной письменности – хангыля.
Неисчислимы жертвы японской колониальной политики принудительной вербовки «живого товара». В течение своего тридцатилетнего господства в Корее японские власти поэтапно проводили в жизнь Закон о всеобщей государственной мобилизации, Приказ о всеобщей трудовой повинности, Закон о трудовой повинности всего взрослого населения, Декрет о службе женщин в отряде самопожертвования и т. д. Эти законодательные акты представляли собой не только грубое нарушение прав человека, но и попирали общепринятые международные кодексы поведения на временно оккупированной территории. Согласно расследованию «Общества корейцев, пострадавших от насильственной вербовки японскими властями», представленному в ноябре 2003 г. в Комитет по правам человека ООН, в далеко неполные списки жертв принудительной мобилизации военного времени вошли 427 тыс. 129 корейцев. Уделом этих несчастных людей был каторжный труд за мизерную плату на угольных шахтах, рудниках, строительстве дорог, лесозаготовках. Масса молодых кореянок была отправлена в качестве «сексуальных рабынь» в вооруженные силы Японии. Общее же число корейцев, которым пришлось на себе испытать всю тяжесть мобилизации «живого товара», достигло 8,4 млн чел., из которых более 1 млн чел. погибли в неволе.
Японское колониальное господство парализовало на целую историческую эпоху естественное развитие суверенного корейского государства, его просвещение, науку, национальную культуру. Вся политика японского «культурного управления» на полуострове была подчинена одной цели – духовному одурманиванию населения колонии, его тотальной декореизации и японизации в целях создания так называемой «Великой восточноазиатской сферы процветания», под которой подразумевалась колониальная империя, охватывающая весь район Северо-Восточной Азии.
