Кто спрятался в троянском коне. Бойтесь данайцев, дары приносящих: миф о троянском коне. Кто придумал троянского коня

Кому сегодня не известна знаменитая легенда о Трое и троянском коне? В этот миф трудно поверить, однако подлинность существования Трои подтвердили раскопки знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана еще в позапрошлом веке. Современные археологические исследования подтверждают историчность трагических событий, происшедших в XII веке до нашей эры. Открываются все новые и новые подробности Троянской войны и связанных с ней обстоятельств…

Сегодня известно, что крупное военное столкновение союза ахейских государств с городом Троя (Илион), расположенном на берегу Эгейского моря, произошло между 1190 и 1180 (по другим данным, около 1240 года до н.э.) годами до нашей эры.

Первыми источниками, рассказывающими об этом сколь легендарном, столь и ужасном событии, были поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Позже Троянская война явилась темой «Энеиды» Вергилия и других произведений, в которых история также переплелась с вымыслом.

Согласно этим произведениям поводом к войне явилось похищение Парисом, сыном троянского царя Приама, прекрасной Елены, жены царя Спарты Менелая. По призыву Менелая связанные клятвой женихи, известные греческие герои, пришли ему на помощь. По «Илиаде», освобождать похищенную отправилось войско греков, ведомое микенским царем Агамемноном - братом Менелая.

Попытка путем переговоров добиться возвращения Елены потерпела неудачу, и тогда греки начали изматывающую осаду города. Участие в войне принимали и боги: Афина и Гера - на стороне греков, Афродита, Артемида, Аполлон и Арес - на стороне троянцев. Троянцев было в десять раз меньше, однако Троя оставалась неприступной.

Единственным источником для нас может служить лишь поэма Гомера «Илиада», но автор, как отмечал греческий историк Фукидид, преувеличил значение войны и приукрасил ее, а потому к сведениям поэта надо относиться весьма осторожно. Однако нас прежде всего интересуют боевые действия и приемы ведения войны в тот период, о чем Гомер рассказывает довольно подробно.

Итак, город Троя был расположен в нескольких километрах от берега Геллеспонта (Дарданеллы). Через Трою проходили торговые пути, которыми пользовались греческие племена. Видимо, троянцы мешали торговле греков, что заставило греческие племена объединиться и начать войну с Троей, которую поддерживали многочисленные союзники, из-за чего война затянулась на долгие годы.

Троя, на месте которой сегодня находится турецкое местечко Гиссарлык, была обнесена высокой каменной стеной с зубцами. Ахейцы не решались штурмовать город и не блокировали его, поэтому боевые действия проходили на ровном поле между городом и лагерем осаждающих, который располагался на берегу Геллеспонта. Троянцы иногда врывались в лагерь противника, пытаясь зажечь греческие корабли, вытащенные на берег.

Подробно перечисляя корабли ахейцев, Гомер насчитал 1186 судов, на которых было перевезено стотысячное войско. Несомненно, число кораблей и воинов преувеличены. Кроме того, надо учесть, что эти корабли были просто большими лодками, ибо их легко вытаскивали на берег и довольно быстро спускали на воду. Такой корабль не мог поднять 100 человек.

Скорее всего, у ахейцев имелось несколько тысяч воинов. Возглавлял их Агамемнон, царь «многозлатых Микен». А во главе воинов каждого племени стоял свой вождь.

Ахейцев Гомер называет «копьеборными», поэтому нет сомнения в том, что главным оружием греческих воинов было копье с медным наконечником. Воин имел медный меч и хорошее защитное вооружение: поножи, панцирь на груди, шлем с конской гривой и большой, окованный медью щит. Племенные вожди сражались на боевых колесницах или спешившись.

Воины низшей иерархии были вооружены хуже: они имели копья, пращи, «секиры двуострые», топоры, луки со стрелами, щиты и являлись опорой для своих вождей, которые сами вступали в единоборство с лучшими воителями Трои. Из описаний Гомера можно представить обстановку, в которой проходило единоборство.

Происходило это так.

Противники располагались недалеко друг от друга. Боевые колесницы выстраивались в ряд; воины снимали свои доспехи и складывали их рядом с колесницами, затем усаживались на землю и наблюдали за единоборством своих вождей. Единоборствующие сначала метали копья, затем бились медными мечами, которые скоро приходили в негодность.

Лишившись меча, сражавшийся укрывался в рядах своего племени или же ему подавали новое оружие для продолжения борьбы. С убитого победитель снимал доспехи и забирал его оружие.

К бою колесницы и пехота размещались в определенном порядке. Боевые колесницы выстраивались впереди пехоты в линии с сохранением равнения, «чтобы никто, на искусство и силу свою полагаясь, против троян впереди остальных в одиночку не бился, чтоб и обратно не правил».

За боевыми колесницами, прикрываясь «выпуклобляшными» щитами, строились пешие воины, вооруженные копьями с медными наконечниками. Пехота строилась в несколько шеренг, которые Гомер называет «густыми фалангами». Вожди выстраивали пехоту, загоняя трусливых воинов в середину, «чтоб и тому, кто не хочет, сражаться пришлось поневоле».

Первыми в бой вступали боевые колесницы, затем «непрерывно одна за другой фаланги ахейцев двигались в бой на троянцев», «молча шагали, вождей опасаясь своих». Первые удары пехота наносила копьями, а затем рубилась мечами. С боевыми колесницами пехота боролась при помощи копий. Участвовали в бою и лучники, но стрела не считалась надежным средством даже в руках отличного лучника.

Неудивительно, что в таких условиях исход борьбы решали физическая сила и искусство владения оружием, которое часто отказывало: медные наконечники копий гнулись, а мечи ломались. Маневр на поле боя еще не применялся, однако уже появились зачатки организации взаимодействия боевых колесниц и пеших воинов.

Такой бой продолжался до наступления ночи. Если ночью достигалось соглашение, то сжигались трупы. Если соглашения не было, противники выставляли стражу, организуя охрану войска, находившегося в поле, и оборонительных сооружений (крепостной стены и укреплений лагеря - рва, заостренных кольев и стены с башнями).

Стража, состоявшая обычно из нескольких отрядов, размещалась позади рва. Ночью высылалась разведка в стан врага с целью захвата пленных и выяснения намерений противника, проводились собрания племенных вождей, на которых решался вопрос о дальнейших действиях. Утром бой возобновлялся.

Примерно так и протекали бесконечные сражения между ахейцами и троянцами. По Гомеру, только на десятый (!) год войны стали разворачиваться основные события.

Однажды троянцы, добившись успеха в ночной вылазке, отбросили противника к его укрепленному лагерю, окруженному рвом. Перебравшись через ров, троянцы начали штурмовать стену с башнями, но вскоре были отброшены.

Позже им все же удалось разбить камнями ворота и ворваться в лагерь ахейцев. Завязался кровавый бой за корабли. Такой успех троянцев Гомер объясняет тем, что в бою не участвовал лучший воин осаждавших - непобедимый Ахилл, рассорившийся с Агамемноном.

Видя, что ахейцы отступают, друг Ахилла Патрокл уговорил Ахилла разрешить ему вступить в сражение и дать свои доспехи. Воодушевленные Патроклом, ахейцы сплотились, в результате чего у кораблей троянцы встретили свежие силы противника. Это был плотный строй сомкнутых щитов «пика близ пики, щит у щита, заходя под соседний». Воины выстроились в несколько шеренг и сумели отразить атаку троянцев, а контратакой - «ударами острых мечей и пик двуконечных» - отбросили их.

В конце концов, нападение было отбито. Однако сам Патрокл погиб от руки Гектора, сына Приама, царя Трои. Так доспехи Ахилла достались врагу. Позже Гефест выковал Ахиллу новые доспехи и оружие, после чего Ахилл, разъяренный гибелью друга, вновь вступил в сражение.

Позже он убил в поединке Гектора, привязал его тело к колеснице и помчался в свой лагерь. Троянский царь Приам с богатыми дарами пришел к Ахиллу, умолил вернуть ему тело сына и достойно похоронил его.

На этом завершается «Илиада» Гомера.

По более поздним мифам, позже на помощь троянцам пришли амазонки во главе с Пенфисилеей и царь эфиопов Мемнон. Однако вскоре они погибли от руки Ахилла. А вскоре и сам Ахилл погиб от стрел Париса, направленных Аполлоном. Одна стрела угодила в единственное уязвимое место - пятку Ахилла, другая - в грудь. Его доспехи и оружие достались Одиссею, признанному храбрейшим из ахейцев.

После гибели Ахилла грекам было предсказано, что без лука и стрел Геракла, находившихся у Филоктета, и Неоптолема, сына Ахилла, Трою им не взять. За этими героями было послано посольство, и они поспешили на помощь соотечественникам. Филоктет стрелой Геракла смертельно ранил троянского царевича Париса. Одиссей и Диомед убили спешившего на помощь троянцам фракийского царя Реса и увели его волшебных коней, которые, по предсказанию, попав в город, сделали бы его неприступным.

И тогда хитроумный Одиссей придумал необычайную военную хитрость…

Долго, втайне от других, беседовал он с неким Эпеем, лучшим плотником в ахейском лагере. К вечеру все ахейские вожди собрались в шатре Агамемнона на военный совет, где Одиссей изложил свой авантюрный план, согласно которому надо было соорудить огромного деревянного коня. В его чреве должны поместиться самые искусные и смелые воины. Все же остальное войско должно сесть на корабли, отойти от троянского берега и укрыться за островом Тендос.

Как только троянцы увидят, что ахейцы покинули побережье, они подумают, что осада Трои снята. Троянцы наверняка затащат деревянного коня в Трою. Ночью ахейские корабли вернутся, а воины, укрывшиеся в деревянном коне, выйдут из него и откроют крепостные ворота. И тогда - последний штурм ненавистного города!

Три дня стучали топоры в старательно отгороженной части корабельной стоянки, три дня кипела таинственная работа.

Утром четвертого дня троянцы с удивлением обнаружили ахейский лагерь пустым. В морской дымке таяли паруса ахейских кораблей, а на прибрежном песке, где только вчера пестрели шатры и палатки врага, стоял огромный деревянный конь.

Ликующие троянцы вышли из города и с любопытством бродили по опустевшему берегу. Они с удивлением окружили огромного деревянного коня, возвышавшегося над кущами прибрежных ракит. Кто-то советовал бросить коня в море, кто-то - сжечь, но многие настаивали на том, чтобы затащить его в город и поставить на главной площади Трои как память о кровавой битве народов.

В разгар спора к деревянному коню подошел жрец Аполлона Лаокоон с двумя своими сыновьями. «Бойтесь данайцев, дары приносящих!» - вскричал он и, выхватив из рук троянского воина острое копье, метнул его в деревянное брюхо коня. Задрожало вонзившееся копье, и послышался из конского чрева еле слышимый медный звон.

Но Лаокоона никто не слушал. Все внимание толпы было привлечено появлением юношей, ведущих пленного ахейца. Его подвели к царю Приаму, стоявшему в окружении придворной знати рядом с деревянным конем. Пленник назвался Синоном и пояснил, что сам сбежал от ахейцев, которые должны были принести его в жертву богам - это было условием благополучного возвращения домой.

Синон убедил троянцев, что конь являлся посвятительным даром Афине, которая могла обрушить свой гнев на Трою, если троянцы уничтожат коня. А если поставить его в городе перед храмом Афины, то Троя станет несокрушимой. При этом Синон подчеркнул, что поэтому ахейцы и построили коня таким огромным, чтобы троянцы не смогли протащить его через крепостные ворота…

Как только Синон произнес эти слова, со стороны моря раздался полный ужаса крик. Из моря выползли два огромных змея и оплели жреца Лаокоона, а также двух его сыновей смертельными кольцами своих гладких и липких тел. В одно мгновение несчастные испустили дух.

«Лаокóон и его сыновья» — скульптурная группа в ватиканском музее Пия-Климента , изображающая смертельную борьбу Лаокоона и его сыновей со змеями.

Теперь уже никто не сомневался в том, что Синон говорил правду. А посему надо поскорее установить этого деревянного коня рядом с храмом Афины.

Соорудив низкий помост на колесах, троянцы установили на него деревянного коня и повезли к городу. Чтобы конь прошел в Скейские ворота, троянцам пришлось разобрать часть крепостной стены. Коня поставили на обусловленном месте.

Пока троянцы, опьяненные успехом, праздновали победу, ночью ахейские лазутчики тихо вышли из коня и открыли ворота. К тому времени греческое войско по сигналу Синона незаметно возвратилось обратно и теперь захватило город.

В итоге Троя была разграблена и уничтожена.

Но почему причиной ее гибели стал именно конь? Этим вопросом задавались еще в древности. Многие античные авторы пытались найти разумное объяснение легенде. Высказывались самые разнообразные предположения: к примеру, что у ахейцев была боевая башня на колесах, сделанная в форме коня и обитая конскими шкурами; или что грекам удалось проникнуть в город через подземный ход, на двери которого была нарисована лошадь; или что лошадь была знаком, по которому ахейцы в темноте отличали друг друга от противников…

Под стенами Трои погибают практически все герои, и ахейцы, и троянцы. А из тех, кто выживет в войне, многие погибнут по дороге домой. Кто-то, как царь Агамемнон, дома найдет смерть от рук близких, кто-то будет изгнан и проведет жизнь в скитаниях. По сути, это конец героического века. Под стенами Трои нет победителей и нет побежденных, герои уходят в прошлое, и наступает пора обыкновенных людей.

Любопытно, но конь символически связан также с рождением и смертью. Лошадь из дерева ели, вынашивающая что-то в своем чреве, символизирует рождение нового, а троянский конь сделан как раз из еловых досок, и в его полом животе сидят вооруженные воины. Получается, что троянский конь несет смерть для защитников крепости, но в то же время означает и рождение чего-то нового.

Примерно в это же время в Средиземноморье произошло еще одно важное событие: началось одно из великих переселений народов. С севера на Балканский полуостров двинулись племена дорийцев, варварского народа, который полностью уничтожил древнюю микенскую цивилизацию.

Лишь по прошествии нескольких столетий Греция возродится и можно будет говорить о греческой истории. Разрушения будут настолько велики, что вся додорийская история станет мифом, а многие государства перестанут существовать.

Результаты последних археологических экспедиций пока еще не позволяют убедительно восстановить сценарий Троянской войны. Однако их результаты не отрицают, что за троянским эпосом скрывается история греческой экспансии против крупной державы, находившейся на западном берегу Малой Азии и мешавшей грекам обрести власть над этим регионом. Остается надеяться, что подлинная история Троянской войны все же будет когда-нибудь написана.

Сегодня многим известна знаменитая легенда о Трое и троянском коне, а сам троянский конь давно стал именем нарицательным и наши ироничные современники даже назвали его именем разрушительный компьютерный вирус...
Несмотря на то, что подлинность существования Трои подтвердили поиски и раскопки знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана (1822-1890 гг.), в миф о Троянском коне трудно поверить (я и сам, честно говоря, до сих пор не могу понять, как троянцы попались на такую уловку - прим. автора сайта ).
Но, тем не менее, это уже история, а первыми источниками, которые рассказали об этом легендарном событии, были поэмы Гомера «Илиада» и «Одиссея». Позже Троянская война явилась темой «Энеиды» Вергилия и других произведений, в которых история также переплелась с вымыслом.
Единственным источником для нас может служить лишь поэма Гомера «Илиада», но автор, как отмечал греческий историк Фукидид, преувеличил значение войны и приукрасил ее, а потому к сведениям поэта надо относиться весьма осторожно.

Сегодня достоверно известно, что большое военное сражение союза ахейских государств с городом Троя (Илион), расположенном на берегу Эгейского моря, произошло между 1190 и 1180 годами до нашей эры (по другим данным, около 1240 года до н.э.).
Причиной этой войны стало похищение Парисом, сыном троянского царя Приама, прекрасной Елены, жены царя Спарты Менелая. В ответ на призыв Менелая известные греческие герои пришли ему на помощь. По «Илиаде», освобождать похищенную Парисом Елену отправилось войско греков под предводительством микенского царя Агамемнона - брата Менелая.
Участие в этой войне принимали и боги: Афина и Гера - на стороне греков, Афродита, Артемида и Аполлон, Арес - на стороне троянцев.
Попытка возвращения Елены путем переговоров потерпела неудачу, и тогда греки начали изматывающую осаду города. Хотя троянцев было в десять раз меньше, Троя оставалась неприступной...
Город Троя, на месте которого сегодня находится турецкое местечко Гиссарлык, был расположен в нескольких километрах от берега Геллеспонта (Дарданеллы). Через Трою проходили торговые пути, которыми пользовались греческие племена. Возможно, троянцы мешали торговле греков, что заставило греческие племена объединиться и начать войну с Троей, которую поддерживали многочисленные союзники, из-за чего война затянулась на долгие годы.

Троя была обнесена высокой каменной стеной с зубцами. Ахейцы не решались штурмовать город и не блокировали его, поэтому боевые действия проходили на ровном поле между городом и лагерем осаждающих, который располагался на берегу Геллеспонта.
Троянцы же иногда врывались в лагерь противника, пытаясь зажечь греческие корабли, которые были вытащены на берег.
Подробно перечисляя корабли ахейцев, Гомер насчитал 1186 судов, на которых было перевезено стотысячное войско. Несомненно, число кораблей и воинов преувеличены.
Кроме того, надо учесть, что эти корабли были просто большими лодками, так как их достаточно легко вытаскивали на берег и довольно быстро спускали на воду. Такой корабль не мог поднять 100 человек...
Скорее всего, у ахейцев имелось несколько тысяч воинов. Возглавлял их, как уже было сказано ранее, Агамемнон, царь «многозлатых Микен», а во главе воинов каждого племени стоял свой вождь.
Гомер называет ахейцев «копьеборными», поэтому нет сомнений в том, что главным оружием греческих воинов было копье с медным наконечником. Воин имел медный меч и хорошее защитное вооружение : поножи, панцирь на груди, шлем с конской гривой и большой, окованный медью щит.
Племенные вожди сражались на боевых колесницах или спешившись. Воины же низшей иерархии были вооружены хуже: они имели копья, пращи, «секиры двуострые», топоры, луки со стрелами, щиты и являлись опорой для своих вождей, которые сами вступали в единоборство с лучшими воинами Трои.
Благодаря описаниям Гомера можно представить обстановку, в которой проходило это единоборство.
Противники располагались недалеко друг от друга: боевые колесницы выстраивались в ряд; воины снимали свои доспехи и складывали их рядом с колесницами, затем усаживались на землю и наблюдали за единоборством своих вождей.
Единоборствующие сначала метали копья, затем бились медными мечами, которые скоро приходили в негодность.
Лишившийся меча вождь укрывался в рядах своего племени или же ему подавали новое оружие для продолжения борьбы. С убитого победитель снимал доспехи и забирал его оружие...
Подготавливаясь к бою, колесницы и пехота размещались в определенном порядке: боевые колесницы выстраивались впереди пехоты в линии с сохранением равнения, «чтобы никто, на искусство и силу свою полагаясь, против троян впереди остальных в одиночку не бился, чтоб и обратно не правил».

Прикрываясь «выпуклобляшными» щитами, за боевыми колесницами выстраивались пешие воины, которые были вооружены копьями с медными наконечниками. Пехота строилась в несколько шеренг, которые Гомер называет «густыми фалангами». Вожди выстраивали пехоту, загоняя трусливых воинов в середину, «чтоб и тому, кто не хочет, сражаться пришлось поневоле».
Первыми в бой вступали боевые колесницы, затем «непрерывно одна за другой фаланги ахейцев двигались в бой на троянцев», «молча шагали, вождей опасаясь своих».
Первые удары пехота наносила копьями, а затем рубилась мечами. С боевыми колесницами пехота боролась при помощи копий. Участвовали в бою и лучники, однако стрела не считалась надежным средством даже в руках отличного лучника.
Однозначно, в таких условиях исход борьбы решали физическая сила и искусство владения оружием, которое часто отказывало: медные наконечники копий гнулись, а мечи ломались. Маневр на поле боя в то время еще не применялся, но уже появились зачатки организации взаимодействия боевых колесниц и пеших воинов.
Такой бой длился до наступления ночи, а если ночью достигалось соглашение, то сжигались трупы. Если же соглашения не было, противники выставляли стражу, организуя охрану войска, которое находилось в поле, и оборонительных сооружений (крепостной стены и укреплений лагеря - рва, заостренных кольев и стены с башнями).
Стража, которая состояла, как правило, из нескольких отрядов, размещалась позади рва. С целью захвата пленных и выяснения намерений противника, ночью в лагерь врага высылалась разведка, а также проводились собрания племенных вождей, на которых решался вопрос о дальнейших действиях. Утром бой возобновлялся...
Примерно так и протекали бесконечные сражения между ахейцами и троянцами. По Гомеру, только на десятый год войны (!) стали разворачиваться основные события...
Как-то раз троянцы, добившись успеха в ночной вылазке, отбросили противника к его укрепленному лагерю, окруженному рвом. Перебравшись через ров, троянцы начали штурмовать стену с башнями, но вскоре были отброшены.
Позже им все же удалось разбить камнями ворота и ворваться в укрепленный лагерь ахейцев, где завязался кровавый бой за корабли. Такой успех троянцев Гомер объясняет тем, что в бою не участвовал лучший воин осаждавших - непобедимый Ахилл, который посорился с Агамемноном...
Видя, что теснимые троянцами ахейцы отступают, друг Ахилла Патрокл уговорил Ахилла разрешить ему вступить в сражение и дать свои доспехи. Воодушевленные Патроклом, ахейцы сплотились, в результате чего у кораблей троянцы встретили свежие силы противника. Это был плотный строй сомкнутых щитов «пика близ пики, щит у щита, заходя под соседний». Ахейские воины выстроились в несколько шеренг и сумели отразить атаку троянцев, а контратакой - «ударами острых мечей и пик двуконечных» - отбросили их...
Нападение троянцев было отбито, но сам Патрокл погиб от руки Гектора, сына Приама, царя Трои, а доспехи Ахилла достались врагу. Позже Гефест выковал Ахиллу новые доспехи и оружие, после чего Ахилл, разгневанный гибелью друга, вновь вступил в сражение.
Впоследствии он убил в поединке Гектора, привязал его тело к колеснице и помчался в свой лагерь. Троянский царь Приам с богатыми дарами пришел к Ахиллу, умолил вернуть ему тело сына и достойно похоронил его.
На этом завершается «Илиада» Гомера.
По более поздним мифам, позже на помощь троянцам пришли амазонки во главе с Пенфисилеей и царь эфиопов Мемнон. Однако вскоре и они погибли от руки Ахилла.
А вскоре и сам Ахилл погиб от стрел Париса, направленных Аполлоном, одна из которых попала в единственное уязвимое место - пятку Ахилла, другая - в грудь.
Доспехи и оружие погибшего Ахилла достались Одиссею, который был признан храбрейшим из ахейцев...
После гибели Ахилла грекам было предсказано, что без лука и стрел Геракла, находившихся у Филоктета, и Неоптолема, сына Ахилла, Трою им не взять. За этими героями немедленно было послано посольство, и они поспешили на помощь соотечественникам.
В итоге, Филоктет стрелой Геракла смертельно ранил троянского царевича Париса, а Одиссей и Диомед убили спешившего на помощь троянцам фракийского царя Реса и увели его волшебных коней, которые, по предсказанию, попав в город, сделали бы его неприступным.
Позже Одиссей и Диомед пробрались в Трою и похитили из храма Афины палладий, который защищал город от врагов, однако, несмотря на это, мощные оборонительные стены Трои оставались неприступными...
И тогда хитроумный Одиссей придумал необыкновенную военную хитрость...
Длительное время, втайне от других, беседовал он с неким Эпеем, лучшим плотником в ахейском лагере. К вечеру все ахейские вожди собрались в шатре Агамемнона на военный совет, где Одиссей изложил свой дерзкий план, согласно которому надо было построить огромного деревянного коня, внутри которого должны были разместиться самые искусные и смелые воины.
Все же остальное ахейское войско должно сесть на корабли, отойти от троянского берега и укрыться за островом Тендос. Как только троянцы увидят, что ахейцы покинули побережье, они подумают, что осада Трои снята и, наверняка, затащат деревянного коня в Трою.
Ночью же ахейские корабли вернутся, а воины, укрывшиеся в деревянном коне, выйдут из него и откроют крепостные ворота.
И тогда - последний штурм ненавистного города!
Три дня стучали топоры в ревностно отгороженной части корабельной стоянки, три дня кипела таинственная работа. На боку коня было написано «Этот дар приносят Афине Воительнице уходящие данайцы» 1 . Для постройки коня греки срубили росшие в священной роще Аполлона кизиловые деревья (кранеи ), жертвами умилостивили Аполлона и дали ему имя Карнея.
Троянцы, ликуя от происходящего, вышли из осажденного было города и с любопытством ходили по опустевшему берегу, а затем с удивлением окружили огромного деревянного коня, который возвышался над кустами прибрежных ракит.
Кто-то из них советовал бросить коня в море, кто-то - сжечь, но многие настаивали на том, чтобы затащить его в город и поставить на главной площади Трои как память о кровавой битве народов.
В самый разгар спора к деревянному коню подошел жрец Аполлона Лаокоон с двумя своими сыновьями. «Бойтесь данайцев, дары приносящих!» - вскричал он и, выхватив из рук троянского воина острое копье, метнул его в деревянное брюхо коня. Задрожало вонзившееся копье, и из конского чрева послышался еле слышимый медный звон.

Однако Лаокоона никто не слушал, а все внимание толпы было привлечено появлением юношей, ведущих пленного ахейца. Его подвели к царю Приаму, который стоял в окружении придворной знати рядом с деревянным конем.
Пленник назвался Синоном и объяснил, что сам сбежал от ахейцев, которые должны были принести его в жертву богам - это было условием благополучного возвращения домой.
Синон убедил троянцев в том, что деревянный конь являлся посвятительным даром богине Афине, которая могла обрушить свой гнев на Трою, если бы троянцы уничтожили коня. Однако, если поставить этого коня в городе перед храмом Афины, то Троя станет несокрушимой. При этом Синон подчеркнул, что поэтому ахейцы и построили коня таким огромным, чтобы троянцы не смогли протащить его через крепостные ворота...
Не успел Синон произнести эти слова, как со стороны моря раздался полный ужаса крик: из моря выползли два огромных змея и оплели жреца Лаокоона и двух его сыновей смертельными кольцами своих гладких и липких тел. В одно мгновение несчастные испустили дух…
Теперь уже ни у кого не было колебаний в правдивости слов Синона и, соорудив низкий помост на колесах, троянцы установили на него деревянного коня и повезли к городу. Чтобы деревянный конь прошел в Скейские ворота, троянцам пришлось даже разобрать часть крепостной стены, но коня все таки поставили на указанном Синоном месте...
Ночью, пока троянцы, опьяненные успехом, праздновали победу, ахейские лазутчики тихо вышли из коня и открыли ворота. К этому времени греческое войско по сигналу Синона незаметно возвратилось обратно и захватило город, в результате чего Троя была разграблена и уничтожена…
Сколько же греческих воинов разместилось в троянском коне?
Согласно «Малой Илиаде» в нём сидело 50 лучших воинов, по Стесихору -100 воинов, по другим - 20, по Цецу - 23, либо лишь 9 воинов: Менелай, Одиссей, Диомед, Ферсандр, Сфенел, Акамант, Фоант, Махаон и Неоптолем 5 ...
Но почему причиной гибели Трои стал именно конь?
Этим вопросом задавались еще в древности, а многие авторы пытались найти целесообразное объяснение легенде. Высказывались самые разнообразные предположения: к примеру, что у ахейцев была боевая башня на колесах, сделанная в форме коня и обитая конскими шкурами; или что грекам удалось проникнуть в город через подземный ход, на двери которого была нарисована лошадь; или что лошадь была знаком, по которому ахейцы в темноте отличали друг друга от противников...
Сейчас же принято считать, что троянский конь является аллегорией какой-то военной хитрости, которую применили ахейцы при взятии Трои.
Под стенами Трои погибают практически все герои, и ахейцы, и троянцы, а из тех, кто выживет в войне, многие погибнут по дороге домой. Кто-то, как царь Агамемнон, дома найдет смерть от рук близких, кто-то будет изгнан и проведет жизнь в скитаниях.
По существу, это конец героического века, а под стенами Трои нет ни победителей, ни побежденных: герои уходят в прошлое, и наступает пора обыкновенных людей...

Любопытно, но конь символически связан также с рождением и смертью. Лошадь из дерева ели, вынашивающая что-то в своем чреве, символизирует рождение нового, а троянский конь сделан как раз из еловых досок, и в его полом животе сидят вооруженные воины. Получается, что троянский конь несет смерть для защитников крепости, но в то же время означает и рождение чего-то нового.
Примерно в это же время в Средиземноморье произошло еще одно важное с исторической точки зрения событие: началось одно из великих переселений народов. С севера на Балканский полуостров двинулись племена дорийцев, варварского народа, который полностью уничтожил древнюю микенскую цивилизацию.
Только спустя несколько столетий Греция возродится и можно будет говорить о греческой истории, а разрушения будут настолько велики, что вся додорийская история станет мифом и многие государства перестанут существовать…
Результаты последних археологических экспедиций пока еще не позволяют убедительно восстановить сценарий Троянской войны, но их результаты не отрицают, что за троянским эпосом скрывается история греческой экспансии против большого государства, которое находилось на западном берегу Малой Азии и мешало грекам обрести власть над этим регионом.
Остается надеяться, что подлинная история Троянской войны все же будет когда-нибудь написана…

Источники информации:
1. сайт Википедия
2. Большой энциклопедический словарь
3.«Великие тайны прошлого» (Verlag Das Beste GmbH)
4. Курушин М. «100 великих военных тайн»
5. Гигин «Мифы»

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Это статья по античной мифологии. По вредоносным компьютерным программам см. Троянская программа

Ночью греки, прятавшиеся внутри коня, вышли из него, перебили стражу, открыли городские ворота, впустили вернувшихся на кораблях товарищей и таким образом овладели Троей («Одиссея » Гомера , 8, 493 и сл.; «Энеида » Вергилия , 2, 15 и сл.).

Интерпретации

По словам Полибия, «чуть не все варварские народы, во всяком случае большинство их, убивают и приносят в жертву лошадь или в самом начале войны, или же перед решительной битвой, чтобы в падении животного открыть знамение о ближайшем будущем» .

Существовали трагедия Иофонта «Разрушение Илиона» , трагедия неизвестного автора «Отплытие» , трагедии Ливия Андроника и Невия «Троянский конь», а также поэма Нерона «Крушение Трои» .

Датировки

Троя пала за 17 дней до летнего солнцеворота, в восьмой день до конца фаргелиона . По Дионисию аргивянину, это было 12 фаргелиона, в 18 год царствования Агамемнона и 1 год царствования Демофонта в Афинах . По автору «Малой Илиады», в полнолуние . По Эгию и Деркиолу, 28 день панэма, по Гелланику - 12 фаргелиона, по другим историографам Афин - 28 фаргелиона, в полнолуние, последний год царствования Менесфея , по другим - 28 скирофориона . Либо зимой . По Паросской хронике , Троя пала в 1209 г. до н. э.

С помощью живого коня Трою взял еще раз Харидем ок. 359 г. до н. э. .

См. также

Напишите отзыв о статье "Троянский конь"

Примечания

Ссылки

Греки Боги на стороне греков Союзники греков Троянцы Боги на стороне троянцев Союзники троянцев Дополнительно

Отрывок, характеризующий Троянский конь

Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu"est ce qu"il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l"histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L"Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!

(Квинт Смирнский. Posthomerica. XII; Вергилий. Энеида. II)

Еще с большим мужеством ратовали греки с троянцами с тех пор, как прибыли под Трою Филоктет , быстро оправившийся от своей раны, и Неоптолем. Военные невзгоды еще не утомили этих героев: ненасытно жаждали они битв и великие беды причиняли троянским отрядам. В одной из первых битв виновнику троянской брани Парису Филоктет стрелою своей нанес неисцелимую рану. Правда, не вдруг оставили его жизнь молодая и сила, он мог еще воротиться на своих ногах в город, но посрамилось все искусство врачей перед раной, нанесенной стрелой Геракла. Припомнил тогда Парис, что оракул когда-то известил ему, что нимфа гор Иды Энона, вероломно оставленная им ради Елены, спасет его на краю гибели. Объятый стыдом и страхом, грустный, отправился он к горам, где обитала глубоко оскорбленная им богиня; со слезами умолял он ее забыть обиду, уверял, что не извращенное сердце, а неумолимый рок вовлек его в этот проступок. Но сердца нимфы не смягчили просьбы и мольбы троянца Париса, не помогла она ему и проводила его от себя суровыми речами. Безутешный, оставляет ее Парис и не успел еще оставить за собою гор, в которых провел он счастливую юность, как смерть настигла его. Нимфы и пастыри гор оплакивают смерть своего прежнего друга и товарища и на высоком костре сжигают тело его. В то время как высоко поднимался уже огонь погребальный, вдруг прибежала Энона, мучимая раскаянием в том, что так безжалостно отвергла друга своей юности, в отчаянии бросилась она на костер, чтобы умереть вместе с Парисом. Нимфы и пастухи собрали прах их костей, всыпали в золотую урну и воздвигли над ними прекрасный памятник, украшенный двумя колоннами.

Мужеством Филоктета, Неоптолема и других могучих героев ахейских троянцы отброшены были за стену, но высоких троянских стен, с такой твердостью обороняемых, никакими усилиями не могли взять ахейцы. Наконец то, чего нельзя было достичь силой, было достигнуто хитростью: путь во вражеский город открыл Одиссей хитроумный. Обезобразил он ранами тело свое, облекся в лохмотья, как нищий, и, бродя из дома в дом, выведал все в городе. Кроме Елены, никто не узнал Одиссея; но в Елене снова пробудилась любовь к родине; она приняла его в дом свой, повелела омыть, умастить его тело и покрыть одеждой. Узнав многое, что было нужно, благополучно воротился Одиссей в ахейский стан, побив на возвратном пути многих троянцев. Потом во второй раз отправился Одиссей вместе с Диомедом в город, похитил палладиум: не овладев этим изображением Афины, ахейцы не могли бы овладеть Троей.

Наконец Одиссей убедил ахейцев соорудить деревянного коня, только этим средством, говорил он, можно взять город. Калхас возвестил это, ибо таково было ему знамение: голубка, преследуемая ястребом, скрылась в расщелину скалы; полный злобы, долго метался хищник над расщелиной, наконец скрылся в ближнем кустарнике; и голубка вылетела из своего убежища. Но вот налетел на нее ястреб и задушил ее. Все это возвестил Калхас собравшимся ахейцам и посоветовал им перестать действовать открытой силой, а прибегнуть к хитрости. Одиссей согласился с мнением провидца и посоветовал обмануть троянцев притворным отступлением. Филоктет и Неоптолем воспротивились такому решению, они желали достигнуть цели открытой силой; но советы Калхаса и знамения Зевса, посылавшего громы за громами и молнии за молниями, убедили народ склониться на сторону Одиссея. Тогда с помощью Афины и по совету Одиссея художник Эпей соорудил из дерева прекрасного, высокого коня с такой пространной утробой, чтобы могли в ней поместиться смелейшие из ахейских героев. Остальное войско должно было сжечь свой стан и, удалившись на остров Тенедос, ждать поры, когда можно будет подать помощь друзьям.

Через три дня Эпей с помощью молодежи, находившейся в стане, окончил троянского коня. Тогда Одиссей с такими словами обратился к собранию героев: "Покажите же теперь свое мужество, вожди данайцев. Войдемте в чрево коня, чтобы положить конец брани. Скрыться в этом убежище страшнее, чем выйти в открытой битве навстречу врагу. Кто не желает, может отплыть к Тенедосу". Тогда перед всеми выступил сын Ахилла Неоптолем , за ним кроме Одиссея Менелай, Диомед, Сфенел, Филоктет, Аякс, Идоменей, Мерион и многие другие. Когда утроба троянского коня наполнилась вооруженными мужами, Эней отдернул лестницу и закрыл отверстие. Молча сидели герои в темном пространстве, предаваясь то надежде, то страху. Остальные ахейцы сожгли палатки свои и под предводительством Нестора и Агамемнона подняли паруса, чтобы скрыться за островом Тенедосом в засаде.

Древнегреческая ваза с одним из самых ранних изображений Троянского коня. Ок. 670 до Р. Х.

Рано утром троянцы увидели густой дым на месте, где был стан ахейский; кораблей уже не было видно. Радостно выбежали они на равнину, думая, что ахейцы отплыли на родину. Но не забыли троянцы взять с собой оружие: страх еще не оставил их совершенно. С любопытством рассматривали они оставленное ахейцами поле, стараясь понять, где была Ахиллова стоянка, где стояли Аякс с Диомедом. Но вот видят они троянского коня, дивятся и не знают, что бы могла значить эта деревянная громада. Фимет посоветовал своим соотечественникам втащить коня в город и поставить его в акрополе; но Капис воспротивился этому, говоря, что нужно бросить в море подозрительный подарок данайцев, или сжечь его, или разрушить, чтобы увидеть, что в нем таится.

В нерешимости стояли троянцы вокруг коня и громко спорили между собой, не зная, что предпринять. В это время из города в сопровождении многочисленной толпы поспешил к ним брат Анхиса Лаокоон , жрец Аполлона. Еще издали закричал он им: "Несчастные! Что за безумие! Неужели вы думаете, что враги уже уплыли? Знаете же вы Одиссея! Или в коне этом таятся ахейцы и машина эта будет направлена против стен наших, или скрывается здесь какая-нибудь иная военная хитрость. Троянцы! Не доверяйтесь коню. Что бы ни заключалось в нем, боюсь я данайцев даже и тогда, когда предлагают они дары!" С этими словами бросил он копье свое в чрево троянского коня, и глухо прозвучало оно, послышался как бы звук оружия. Не помрачись у троянцев рассудок, разрушили бы они деревянное чудовище, спасли бы родной свой город. Но много хотела судьба. В нерешимости стояли троянцы вместе с царем своим, дивились коню и не знали, что делать с ним, как видят: троянские пастухи ведут скованного юношу, добровольно предавшегося им в руки. То был Синон, лживый и хитрый грек, решившийся, несмотря ни на какие опасности, проникнуть к троянцам и обмануть их относительно троянского коня. С любопытством окружили троянские юноши пленного и издевались над ним. Но в совершенстве сыграл Синон роль, которую поручил ему Одиссей. Недвижимый, безоружный, беспомощный, стоял он среди троянцев; робким взглядом обвел он толпу и воскликнул: "Горе, горе! Какая же земля, какие воды дадут мне теперь убежище! Изгнанный данайцами, я подпал теперь мести троянцев". Эти стоны укротили злобу троянской молодежи и изменили их помыслы. Царь и народ с участием обратились к Синону и просили его сказать, кто он, из какого рода, какие его намерения, ободряли его, обещали пощаду, если пришел он не со злыми замыслами. Тогда, освободившись от притворного страха, Синон сказал: "Тебе, царь, поведаю чистую правду. Не отпираюсь, я аргивянин; зовусь Синоном. Мудрый Паламед, которого греки под предлогом измены побили каменьями, был моим родичем: ему поручил меня отец мой на время войны. Пока Паламед был в чести и что-нибудь значил в совете вождей, и я не оставался без имени и без почета. Но когда из зависти убил его Одиссей, я стал вести безвестную, бедственную жизнь, негодуя на того, кто погубил моего друга. Безумный, я осмелился высказывать свое негодование, местью грозил я сыну Лаэрта и тем возбудил в нем к себе непримиримую ненависть: постоянно обвинял он меня перед ахейцами, коварный, распускал он обо мне в народе зловредные слухи и не успокоился до тех пор, пока с помощью лжеца Калхаса не приготовил мне гибели. Часто данайцы, утомленные продолжительной и бесплодной войной, выражали желание возвратиться на кораблях своих на родину; но страшные бури удерживали их от этой попытки; уже сооружен был этот деревянный конь, как вдруг забушевало снова бурное море. Тогда послали Эврипида к оракулу Феба, и он принес такой печальный ответ: "При вашем отплытии кровью девы вы успокоили яростные волны, подобную же жертву должны вы принести богам и теперь, чтобы искупить себе возврат на родину". Страхом и трепетом исполнился весь народ, когда услышал слова эти. Кто бы мог быть этой жертвой? Кому готовит судьба погибель? Вызвал тогда Одиссей Калхаса на собрание ахейцев и потребовал, чтобы возвестил он перед всеми волю судьбы. Десять дней жрец не соглашался дать ответа. Лицемер, он объявил, что не желает, чтобы по его слову обрекали на смерть какого-либо ахейца. Уже в то время многие предсказывали мне страшный конец и выжидали, чем все это кончится. Наконец-то, вняв настойчивым крикам Одиссея, Калхас назвал меня и меня обрек на жертву. Все выразили согласие: каждый радовался, увидев, что его миновала беда. Настал ужасный для меня день. Скованного, со святыми повязками на челе, поставили уже меня у алтаря, как вдруг разорвал я оковы и бегством спасся от смерти. Ночью лежал я в тростнике болотном и ждал, когда отплывут мои мучители. Теперь не видать мне уже моей родины, не видать детей моих милых, старика отца: может быть, из-за меня постигнет их месть жестоких ахейцев. Царь досточтимый, умоляю тебя, заклинаю всеми богами, сжалься надо мною, злосчастным, сжалься над жестоко оскорбленным сердцем".

Тронут был царь Приам и все троянцы горем Синона. Старец велел освободить ахейца от уз, успокоил его и спросил, что за назначение этого дивного сооружения. Поднял тогда Синон к небу освобожденные от уз руки и сказал: "Вечные светила неба и вы, алтари богов, и ты, страшный жертвенный нож, будьте свидетелями, что порваны связи, соединявшие меня с родиной, и я более не должен хранить ее тайны. Ты же, о царь, останься верен своему слову и дай мне безопасность, если речи мои будут правдивы. Искони всю надежду свою возлагали ахейцы на Афину Палладу. Но с тех пор как безбожный Тидид и злой Одиссей руками, оскверненными кровью стражей, осмелились похитить святое ее изображение, палладиум, находившийся в акрополе троянском, богиня отвратила сердце свое от ахейцев, удачам их настал конец. Страшным знамением возвестила свой гнев богиня. Только что палладиум принесен был в ахейский стан, как ярким пламенем заблистали глаза у статуи, из членов ее полился соленый пот, и трижды соскочила она с земли со щитом и дрожащим копьем. Тогда Калхас возвестил ахейцам, что им немедленно следует плыть в отчизну: ибо в гневе своем богиня не даст им разрушить твердынь Илиона; в Аргосе же нужно ждать новых велений богов. И вот отплыли ахейцы в Микены, чтобы узнать волю богов, и скоро, нежданные, возвратятся сюда. Коня же поставили они затем, чтобы умилостивить разгневанную Палладу. Троянский конь так велик, что вам не продвинуть его сквозь городские ворота: а если б вы овладели этим конем, то он был бы защитой и прибежищем вашему городу. Если – возвестил Калхас – посвященный Афине троянский конь будет разрушен вашими руками, Трое не избегнуть гибели; если же вы внесете его в акрополь, то стенам Микен грозит со стороны Азии та же участь, какую готовили ахейцы стенам Илиона".

Троянцы поверили словам Синона, коварство и слезы которого причинили им больше бед, чем все мужество Ахилла и Диомеда. Еще более затмило им ум неслыханно страшное чудо, совершенное Афиной для спасения любимых ее героев, скрывавшихся в утробе троянского коня.

По материалам книги Г. Штолля «Мифы классической древности»

О великой и кровопролитной войне и о том, как тридцать бойцов решили исход битвы, приключившийся 1193 году до н.э. мы узнали благодаря поэме Гомера «Илиада». Это история о наивности защитников и коварстве нападающих.

Миф о Трое

Троянский царевич Парис влюбился в прекрасную Елену - жену спартанского царя Менелая. Ему удалось уговорить красавицу на побег и воспользовавшись отсутствием Менелая, влюбленная пара отплыла в Трою. Оскорбленный Менелай вместе со своим братом Агамемноном, собрав огромное войско, поспешил за беглецами.

Десять лет длилась кровопролитная война между спартанцами и троянцами. Великие воины сошлись в битве, их имена навсегда вошли в историю - Аххилес, Гектор, Патрокл и др.

Крепкие стены города были неприступны для греков. Тогда Одиссей, царь Итаки, придумал одну хитрость - соорудить огромную статую коня, полую внутри, в которую заберутся воины. Но как заставить троянцев протащить статую через неприступные стены города? И это предусмотрел хитрый грек.

Падение Трои

Утром, троянцы обнаружили у стен города огромную статую коня с надписью, гласившую, что сей конь построен в честь богини Афины и пока он будет стоять, греки на троянцев не нападут. Сами же греки сняли свой лагерь и отправили корабли домой. В этом троянцев смог убедить двоюродный брат Одиссея Синон, якобы перешедший на их сторону. Тем не менее, вокруг коня споры не утихали, Кассандра заявила, что в статуе коня воины, но ей не поверили. Жрец Лаоокон бросил в статую копье, воскликнув «Бойтесь данайцев, дары приносящих». Однако позже, по легенде, он и его два сына оказались задушенными морскими змеями, что стало знаком троянцев втащить таки статую в город.

Жители города закатили пир в честь окончания войны, многочисленная охрана также поддалась празднику. Поэтому выбравшиеся из статуи греки беспрепятственно смогли открыть ворота города и впустить армию соотечественников. Елену вернули мужу, а город был сожжен дотла.

А был ли конь?

О существовании Троянского коня и месте нахождении Трои историки спорят по сей день.

В своей книге «Описание Греции» римский ученый и путешественник Павсаний, живший примерно во II веке н.э., пишет, что Конь существовал, однако это была не статуя, а таран, отбитый троянцами у греков. Троянцы увезли его в город, дабы греки не рушили стены города, однако горожане в суматохе не заметили спрятавшихся воинов.

Существует также иная версия. В то далекое время о гребцах, находящихся в трюме корабля говорилось, что им тяжело, как в брюхе у лошади. Не исключено, что «конем» Гомер назвал корабль, в котором затаились воины Одиссея.

Если верить описаниям Гомера, Троянский Конь был шириной около 3-х метров и высотой 7,6 метров. Построенная по описанию в наши дни модель весила примерно две тонны, вместить она могла не больше двадцати мужчин среднего телосложения.

Для того чтобы затащить эту конструкцию понадобилось бы сорок человек и на подготовительные работы ушло бы несколько дней, так что воинам, спрятавшимся в коне пришлось бы совсем не сладко.

О догадках ученых, новых исследованиях в области изучения Троянской войны телеканал National Geographic в 2011 году снял фильм, в котором историки и археологи попробуют разобраться где находилась Троя? Существовал ли Троянский Конь? И, наконец, существовала ли Прекрасная Елена?

Фильм о Трое канала National Geographic

Троя в кино

Существует много постановок о Троянской войне. Самой последней экранизацией является фильм «Троя», снятый в 2004 году американским режиссером Вольфангом Петерсеном. Герои «Илиады» вновь сойдутся в смертельной схватке, а древние события заиграют новыми красками. Но то, что эта экранизация последняя, вовсе не значит, что остальные значительно хуже. Например, в фильме “Элен Троянская” сцена с конём тоже очень впечатляющая.

Сцена фильма “Элен Троянская” (видео)

Не глядя на то, правда или вымысел в «Илиаде» Гомера, поэма прекрасна и поучительна. Она дала пищу режиссерам всего мира и пищу для размышлений многим военным стратегам. Так, во времена Второй Мировой войны советские солдаты неоднократно использовали похожую тактику.