«Надоело», анализ стихотворения Маяковского. Анализ стихотворения Надоело (Маяковский В. В.) Анализ стихотворения Маяковского «Надоело»

Читать стих «Надоело» Маяковского Владимира Владимировича сродни погружению в мир одиночества и безысходности. Работа пронизана печальными нотками и ощущением ненужности, которое охватило автора.Тема одиночества часто появляется в творчестве поэта. Исключением не стало и это произведение, написанное в 1916 году. На тот момент в обществе витал революционный дух. Были стерты грани между различными классами, поэтому отличить крестьянина от спившегося аристократа было не так уж и просто. Отсутствие поддержки побудило автора отправиться в город на поиски людей, близких по духу. Разочарование Маяковского нашло свое отображение в его стихотворении.

Поэт впадает в глубокую тоску, видя маски безразличия вокруг. Он не может найти людей под этими «двумя аршинами безлицего розоватого теста». Маяковский не просто разочарован в окружающих. Он готов даже искать поддержки у трамвая, который может похвастаться «умной мордой», в отличии от этой серой массы. Поэт утверждает, что красивые люди просто исчезли. И речь не о внешней привлекательности, а о красоте душевной.

Такая горечь и печаль в тексте стихотворения Маяковского «Надоело» не может оставить равнодушной. Читатель поневоле проникается ощущениями автора, полностью перенимая на себя его тоску. И вот, перед глазами предстает толпа, в которой невозможно найти родственную душу. Глубина произведения не может не зацепить, поэтому его учат на уроках литературы. Скачать стихотворение или прочесть его онлайн можно на нашем сайте.

Не высидел дома.
Анненский, Тютчев, Фет.
Опять,
тоскою к людям ведомый,
иду
в кинематографы, в трактиры, в кафе.

За столиком.
Сияние.
Надежда сияет сердцу глупому.
А если за неделю
так изменился россиянин,
что щеки сожгу огнями губ ему.

Осторожно поднимаю глаза,
роюсь в пиджачной куче.
“Назад,
наз-зад,
назад!”
Страх орет из сердца.
Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

Не слушаюсь.
Вижу,
вправо немножко,
неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,
старательно работает над телячьей ножкой
загадочнейшее существо.

Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.
Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.
Два аршина безлицого розоватого теста!
хоть бы метка была в уголочке вышита.

Только колышутся спадающие на плечи
мягкие складки лоснящихся щек.
Сердце в исступлении,
рвет и мечет.
“Назад же!
Чего еще?”

Влево смотрю.
Рот разинул.
Обернулся к первому, и стало иначе:
для увидевшего вторую образину
первый –
воскресший Леонардо да Винчи.

Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?

Брошусь на землю,
камня корою
в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.
Истомившимися по ласке губами
тысячью поцелуев покрою
умную морду трамвая.

В дом уйду.
Прилипну к обоям.
Где роза есть нежнее и чайнее?
Хочешь –
тебе
рябое
прочту “Простое как мычание”?

Для истории

Когда все расселятся в раю и в аду,
земля итогами подведена будет –
помните:
в 1916 году
из Петрограда исчезли красивые люди.

Не высидел дома.
Анненский, Тютчев, Фет.
Опять,
тоскою к людям ведомый,
иду
в кинематографы, в трактиры, в кафе.

За столиком.
Сияние.
Надежда сияет сердцу глупому.
А если за неделю
так изменился россиянин,
что щеки сожгу огнями губ ему.

Осторожно поднимаю глаза,
роюсь в пиджачной куче.
«Назад,
наз-зад,
назад!»
Страх орет из сердца.
Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

Не слушаюсь.
Вижу,
вправо немножко,
неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,
старательно работает над телячьей ножкой
загадочнейшее существо.

Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.
Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.
Два аршина безлицого розоватого теста!
хоть бы метка была в уголочке вышита.

Только колышутся спадающие на плечи
мягкие складки лоснящихся щек.
Сердце в исступлении,
рвет и мечет.
«Назад же!
Чего еще?»

Влево смотрю.
Рот разинул.
Обернулся к первому, и стало иначе:
для увидевшего вторую образину
первый —
воскресший Леонардо да Винчи.

Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?

Брошусь на землю,
камня корою
в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.
Истомившимися по ласке губами
тысячью поцелуев покрою
умную морду трамвая.

В дом уйду.
Прилипну к обоям.
Где роза есть нежнее и чайнее?
Хочешь —
тебе
рябое
прочту «Простое как мычание»?

Для истории

Когда все расселятся в раю и в аду,
земля итогами подведена будет —
помните:
в 1916 году
из Петрограда исчезли красивые люди.

Анализ стихотворения «Надоело» Маяковского

Практически все дореволюционные стихотворения В. Маяковского несли в себе яростный антиобщественный вызов. Даже вступив в партию большевиков, поэт долгое время продолжал оставаться своеобразным творческим анархистом. Выступая с публичным чтением своих стихов, он старался шокировать слушателей, уничтожить их привычные представления о стихосложении и нормах русского языка. В 1916 г. Маяковский написал произведение «Надоело», в котором подверг жесткой критике все петроградское общество.

Лирический герой устал от одиночества, скрашиваемого лишь чтением давно надоевших стихов. Стараясь развеяться, он идет в наиболее многолюдные общественные места («в кинематографы, в трактиры, в кафе»). Лирический герой усаживается за столик и в надежде обегает взглядом окружающих людей («роюсь в пиджачной куче»). Сердце отчаянно подсказывает ему бежать от этой серой массы («наз-зад, назад!»), но он игнорирует эти вопли.

Наконец, его взор останавливается на каком-то «загадочнейшем существе». Используя гротеск, Маяковский описывает его как «два аршина безлицого розоватого теста». Этот непонятный организм вроде бы занят поглощением пищи, но невозможно с уверенностью утверждать, дышит он или нет.

Сердце лирического героя буквально вырывается из груди от страха, но он делает еще одну попытку. Посмотрев влево, он увидел такую «образину», по сравнению с которой первое существо может считаться образцом красоты.

В отчаянии автор делает неутешительный вывод: «нет людей». От безысходности он готов целовать «морду трамвая», «прилипнуть к обоям». Острое чувство одиночества заставляет его очеловечивать любой неодушевленный предмет.

Маяковский завершает стихотворение коротким, но емким заключением «Для истории». После Страшного суда и подведения последних итогов поэт призывает помнить: «В 1916 году из Петрограда исчезли красивые люди».

В стихотворении «Надоело» Маяковский говорит вовсе не о физической красоте. Поэта гораздо больше волнует исчезновение красоты духовной. Он непосредственно связывает этот факт с торжеством обывательской жизни. Поэтому Маяковский своим творчеством хотел «взорвать» мещанское благополучие, заставить людей подумать не о желудке, а о своей бессмертной душе. Но даже эпатажные выступления поэта скоро «приелись» публике, и на них смотрели как на очередное развлечение. Избавить Маяковского от «надоело» смогла только Октябрьская революция, да и то ненадолго.

«Надоело» Владимир Маяковский

Не высидел дома.
Анненский, Тютчев, Фет.
Опять,
тоскою к людям ведомый,
иду
в кинематографы, в трактиры, в кафе.

За столиком.
Сияние.
Надежда сияет сердцу глупому.
А если за неделю
так изменился россиянин,
что щеки сожгу огнями губ ему.

Осторожно поднимаю глаза,
роюсь в пиджачной куче.
«Назад,
наз-зад,
назад!»
Страх орет из сердца.
Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

Не слушаюсь.
Вижу,
вправо немножко,
неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,
старательно работает над телячьей ножкой
загадочнейшее существо.

Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.
Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.
Два аршина безлицого розоватого теста!
хоть бы метка была в уголочке вышита.

Только колышутся спадающие на плечи
мягкие складки лоснящихся щек.
Сердце в исступлении,
рвет и мечет.
«Назад же!
Чего еще?»

Влево смотрю.
Рот разинул.
Обернулся к первому, и стало иначе:
для увидевшего вторую образину
первый —
воскресший Леонардо да Винчи.

Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук?
Душа не хочет немая идти,
а сказать кому?

Брошусь на землю,
камня корою
в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.
Истомившимися по ласке губами
тысячью поцелуев покрою
умную морду трамвая.

В дом уйду.
Прилипну к обоям.
Где роза есть нежнее и чайнее?
Хочешь —
тебе
рябое
прочту «Простое как мычание»?

Для истории

Когда все расселятся в раю и в аду,
земля итогами подведена будет —
помните:
в 1916 году
из Петрограда исчезли красивые люди.

Анализ стихотворения Маяковского «Надоело»

Тема одиночества очень ярко прослеживается в творчестве Владимира Маяковского, который считал себя гением и при этом был убежден, что его творчество недоступно для понимания окружающих. Однако поэт искал не столько соратников, сколько людей, которые бы сочувствовали ему и проявляли самое обыкновенное человеческое внимание. В многотысячной толпе Маяковский мог ощущать себя неприкаянным и никому не нужным. Это чувство он пронес с собою через всю жизнь, сожалея о том, что во всем мире не нашлось ни одного человека, который бы смог принять поэта таким, каков он есть.

Жить в одиночестве и при этом быть публичным человеком – довольно сложно. Это противоречивое ощущение Маяковский попытался выразить в стихотворении «Надоело», написанном в 1916 году. Автор, нуждающийся в моральной поддержке и ободрении, «тоскою к людям ведомы», отправляется в очередную прогулку по городу, выбирая места наибольшего скопления людей. Он ищет тех, кто мог бы стать ему близок духовно, каждый раз ловя себя на мысли, что «надежда сияет сердцу глупому». Следует учесть, что к моменту написания стихотворения «Надоело» общество уже настолько пропитано революционными идеями, что между сословиями стерты практически все грани. И по внешнему виду трудно определить, кто перед тобой – вчерашний крестьянин, разбогатевший на торговле пшеницей, или же обнищавший аристократ, спившийся и опустившийся. Поэтому при виде разномастной толпы в ресторане у поэта «страх орет из сердца. Мечется по лицу, безнадежен и скучен». Взгляд Маяковского выхватывает отдельных людей, лица которых представляют собой «два аршина безлицего розоватого теста». Поэту трудно проникнуть под эту маску безразличия и равнодушия, которой свои истинные чувства завешивают окружающие. Поэтому автор с горечью заявляет: «Нет людей», И осознание этого настолько шокирует Маяковского, что он готов в кровь истереть лицо об мостовую, «слезами асфальт омывая» и искать сочувствия у проезжающего трамвая, у которого, в отличие от людей, «умная морда», а также у обоев с нежными чайными розами, которыми оклеены стены его комнаты.

У поэта нет претензий к несовершенному миру, который так несправедлив к тем, кто нуждается в любви и заботе . Однако автор ставит обществу неутешительный диагноз, утверждая, что «в 1916 году из Петрограда исчезли красивые люди». Причем, речь идет не о внешности, а о душевных качествах, которыми славились россияне, обладающие отзывчивостью, терпимостью, чуткостью и природной добротой.