Хороший человек не профессия. Профессия — хороший человек. Без быдла и элит

А как же тогда, спросите вы, быть с навыком, который дает человеку возможность зарабатывать деньги? Возьмем хоть старых таксистов, которые в голове держали карту города, знали лучшие маршруты и т. д. Выясняется, что уже сейчас ту же самую задачу может выполнять человек, который только приехал в город, с помощью навигатора. То есть идея, что существует компетенция, которая гарантированно кормит человека в течение жизни, заканчивается. То же самое может произойти практически с любой профессией. А значит: 1) человек должен постоянно обновлять свой тип деятельности; 2) в этом сложном неопределенном мире выигрывают те, кто способен, сбившись в группу, внутри создать комфортное пространство для взаимной поддержки. Во внешнюю среду эта группа будет инвестировать некоторую коллективную компетенцию. Один будет в поле не воин. При прочих равных выиграют не отдельные профессионалы, а сообщество, становящееся пространством совместного развития, обновления, занимающееся чем-то, что людям нравится, соответствует их образу жизни и т. д. И они, очевидно, выиграют у корпораций, потому что корпорация дает силу коллективного действия, но не дает осмысленности, соответствия образу жизни. Эти новые «сообщества практик» выиграют и в сравнении с корпорацией, и в сравнении с отдельным профессионалом, будь то хирург, дантист, художник. Соответственно, идея номер два в этом мире заключается в том, что кроме того что вы должны постоянно быть готовыми к личным изменениям, вы еще должны уметь сотрудничать, находить общие смыслы, создавать среду, сообщество.

Новая семья

На каких принципах может быть построено «сообщество практик»? На самых разных.

Следующее поколение одновременно будет более интровертным и более ориентированным на взаимодействие. Кто-то полностью уйдет в цифровой мир: с появлением дополненной реальности и прочих симуляторов они вообще смогут лежать в капсулах, как в матрице, и никуда не вылезать, а кто-то, наоборот, скажет, что реальный мир - это самое интересное, потому что он сложнее, чем то, что может смоделировать компьютер.

Сообществ огромное количество есть уже сейчас, а будет еще больше. Слово «сообщество» кажется мне не совсем удачным по одной простой причине: сообщество - это форма, которая существует очень давно, а мы этой формой называем какое-то новое качество, которое частично выглядит как традиционное сообщество, а частично как новое. Оно похоже на семьи.

Есть предположение, что многие существующие семьи под мощным воздействием трансформаций технологических и социальных будут распадаться, уже распадаются. С одной стороны, люди все больше атомизируются, говорят: «Мне проще самому». А с другой - обнаруживают, что есть единомышленники, похожие на них люди, с которыми им хорошо. Происходит переборка: из этого сообщества начинает рождаться новая семья или новое племя на новых основаниях. Мы даже до конца не понимаем, что это такое, мы просто фиксируем происходящее.

«Садовник» - лидер новой эпохи

Например, ясно, что в ситуации «один в поле не воин» люди, которые обладают компетенциями сотрудничества, диалога, в том числе миротворчества, то есть способностью работать в режиме неконфликтных продуктивных ситуаций, выигрывают у тех, кто этой способности не имеет. У них появится стратегическое преимущество. Раньше говорили, «хороший человек не профессия». Теперь «хороший человек» становится профессией, если он является мотором этого самого сообщества, создает в нем правильную эмоциональную атмосферу. Племя готово будет делиться с ним разными ресурсами - деньгами, властью, чем угодно - ради того чтобы он поддерживал жизнеспособность содружества. И те, кто умеет создавать вокруг себя такие ячейки, создают новый мир.

И это не лидеры в привычном смысле. Лидер феодального общества - рыцарь с мечом, способный отрубить всем врагам головы и заставить подданных исполнять свою волю. Лидер новой реальности - человек, который, может быть, стоит на заднем плане, не вылезает вперед. Но он таким образом организует пространство, что все вокруг него выходят в максимально продуктивный режим жизни. Им в кайф, им интересно, они занимаются любимым делом и получают за это достойный энергетический ресурс. Они чувствуют, что в их взаимодействии рождается процесс творчества, живая энергия и т. д. Такого рода животворное сообщество кто-то должен запускать, создавать. Это своего рода садовники.

«Лидер новой реальности так организует пространство, что все вокруг него выходят в максимально продуктивный режим жизни»

В новой реальности сложного общества мы не случайно используем термин «садовник». Переход к сложному обществу гораздо сильнее приближает человеческий мир к биологическим системам. Когда заходишь в лес, видишь: тут дерево растет, тут зайчик бегает, тут птичка летает, тут белочка скачет, тут жуки какие-то ползают. Все они - очень сложные существа, намного сложнее, чем роботы, программы, здания, которые мы строим. Они при этом все как-то синхронизированы, между ними выстроен баланс. Лес растет как целое и существует тысячелетиями. Это чрезвычайно сложная система, в которой проходит огромное количество информационных потоков. Этой системой не нужно управлять, чтобы она развивалась, но можно ей помогать. И вот лесники, садовники - это те, кто организует правильное пространство, чтобы живые процессы текли в нужном направлении.

Некоторые люди постепенно начинают входить в роль такого рода управленцев. Она другая, но стратегически устойчивая. Рыцарь с мечом не способен создать лес, он может только убивать врагов и пороть кнутом вассалов. Он не способен создать пространство, в котором вассалам хорошо, в котором ему никто не подчиняется, но все заняты чем нужно. Это и есть качество нового лидера. Оно похоже на то, о чем в свое время написал Лао Цзы: идеальный правитель - это тот, которого никто не видит, не слышит, но он всех направляет. Это и есть то, куда мы идем, - от кооперации к способности организовывать среды. Среду обитания, среду жизни, экосистему. И садовники сред есть новые лидеры.

Лао Цзы Фото: wikimedia.org

Мы сейчас выпускаем доклад по теме навыков XXI века, где один из тезисов звучит так: в логике индустриального общества основная модель - это машина. Машина состоит из деталей, отсюда происходит идея модульности человека. Он винтик в машине. Не простой винтик из одного моноблока и сплава, а сложная сборная конструкция. Он сам рассматривается как машинка, в которую мы можем положить разные компетенции. А еще он должен уметь читать, а еще научим его забивать гвозди, а еще давайте ему немножко добавим математики. Мы собираем человека, как машинку из разных деталей, и говорим: «Иди работай в качестве винтика социальной машины».

В сложном мире, где ключевой метафорой является лес, живая природа, мы не можем зайчику сказать: «Зайчик, мы тут тебе такое ушко пришили, иди в этом месте сиди, не двигайся». Нет, зайчик родился, вырос, сам бегает, мы можем только создать условия, чтобы зайчику было хорошо. Сложный человек не собирается, он выращивается, формируется в сложных средах, и у него есть некоторые качества, которые составляют основу его личности, способной взаимодействовать со сложным миром. В этом смысле компетенции XXI века вроде способности справляться со стрессом или способности учиться и переучиваться - это проявление ядра личности. Ключевым понятием становится не карьерная самореализация, не «я как профессионал», а моя интересная, качественная, насыщенная жизнь.

При этом «богатый внутренний мир» означает, как ни странно, наличие внутренних парадоксов. В человеке есть разные типы мотивации, он не одного чего-то хочет, а разного. «Пашню попашет, попишет стихи», политикой позанимается. И это все ему по приколу, и это все его дополняет. И тогда важны даже не отдельные компетенции, а то, что называется экзистенциальной стратегией. То, что лежит в основе бытия этого человека, в его жизненном маршруте.

Без быдла и элит

Я утверждаю, что так и будет, если мы отбросим снобизм, который характерен для современной управленческой системы, делящей людей на быдло и элиту. На самом деле каждый человек достаточно сложен.

Опираясь на тренды, которые мы видим, я думаю, что прерогатива жить сложной жизнью перестанет быть тем, что доступно только элитам. В будущем эта возможность откроется перед каждым. Немного похоже на то, как будто мы заходим в большой, хорошо продуманный мир онлайн-игр, где можем сконструировать себе персонажа и начать исследовать пространство, сталкиваясь со всеми разнообразными существами, которые его населяют…

«Одна из главных вещей, которая будет “пересобираться” в течение XXI века, - это политическое устройство стран»

Переход от простого к сложному связан с тем, что в простых ситуациях один лидер может своим умом, сознанием или телом нащупать правильный способ действия в одиночку. В сложных системах компетенций одного человека не хватает, чтобы их почувствовать, пропустить через себя и найти правильное решение. 70 лет назад кибернетик Уильям Росс Эшби описал это как закон необходимого разнообразия. Системы, которыми управляют, и системы, которые управляют, по сложности должны соответствовать друг другу. Это общий принцип, по которому работают все системы управления во всех сферах, будь то управление мозгом, телом или управление муравейником, которое матка осуществляет с помощью феромонов, или то, как лес самокоординируется.

Полицентричность лидерства - неизбежное следствие в мире, состоящем из сообществ. Лидеры не смогут управлять на прежних основаниях, они должны составлять своего рода советы племен, договариваться об общих смыслах. По идее именно для этого был придуман интернет, а не для того, чтобы котиков постить или порно смотреть. В 50-60 годы ХХ века люди придумали его как среду, в которой они порождают коллективное знание, максимально эффективно распределяя свои познавательные способности.

Лидеры стран на саммите G20

Регуляторные системы вроде политики или финансов в течение ближайших десятилетий ожидает серьезный пересмотр. Возможно, элиты этого не захотят. И это самое печальное, потому что, например, конец феодальной эпохи в Европе, как известно, 30-летняя война, была самой разрушительной войной того периода. Но она расчистила пространство для нового общества. Есть риск, что глобальные элиты воспримут новую ситуацию как угрозу себе. Не захотят меняться, и точка: «У нас есть ресурсы, нас устраивают нынешние структуры экономики, нас устраивает, как работает общество». Следствием может стать большая война, в которой либо общество перезагрузится, либо человечество будет уничтожено, что является возможным сценарием для XXI века.

Но есть надежда, что современные элиты все же окажутся умнее своих предшественников. В конце концов, мы зачем-то накапливали знания. Они могут сказать: «Ребят, слушайте, если мы не начнем меняться, то нас просто снесет волна трансформации». Это хороший сценарий.

Именно поэтому мы в «Глобальном будущем образования» для себя определяем главную задачу - создание наднациональных гражданских способов кооперации между людьми. Мы начинаем простраивать параллельные системы нервной ткани глобального общества, которые помогут преодолеть кризис мирным путем. Это слишком мощное цивилизационное движение, оно не зависит от выборов конкретных лидеров. В наших силах только управлять потоком реки, мы не можем заставить ее остановиться. Или можем, но с катастрофическими последствиями. Наша задача в том, чтобы река не снесла все то, что уже есть.

Спасибо, что дочитали до конца!

Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов - и не берем из них никакого процента на свою работу.

Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей - это наша возможность планировать работу.

Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь

Как найти «работу» в одной из самых близких к Господу организаций, и что подразумевает в Церкви компетентность - рассказывают Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Онуфрий (Березовский) и его «правая рука» - митрополит Бориспольский и Броварской Антоний (Паканич), управляющий делами УПЦ.

– Как попасть на работу в Православную Церковь?

Во-первых, Церковь - это не бизнес-корпорация, и сюда не поступают на работу, а приходят по зову сердца. У священников - не работа, а служение. А если мирянин пожелает трудиться в каких‑либо церковных структурах, важным для него будет толь­ко одно - призвание христианина. Поэтому вопрос упирается в личный выбор человека, а главной мо­тивацией для принятия решения должна быть ис­ключительно любовь к Богу и людям.

Митрополит Антоний: Принято говорить, что в Церкви не «работают», а служат. Это касает­ся и священников, и каждого человека, который вы­бирает путь служения Богу. Всякий, кто слышит в сердце призвание к такому служению, может его реализовать в Церкви.

– Какими качествами должен обладать кандидат?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Как сказал один богослов, чтобы стать настоящим хри­стианином, нужно сначала стать настоящим челове­ком. И хотя среди обычных работодателей существу­ет мнение, что хороший человек - это не профессия, и профессиональные качества важнее человеческих, с христианской точки зрения все как раз наоборот. Главное тут человек и лучшие человеческие качества: честность, искренность, верность.

Митрополит Антоний: Прежде всего, предан­ность Христу. Человек, который решает служить Богу, должен быть готов отказаться от всего, чтобы следовать за Христом.

– Престижно ли служить в Церкви?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Весь­ма символично, что понятие «престиж» происхо­дит от латинского слова, которое означает иллюзию, обман чувств. И действительно, для многих поиски престижности превращается в погоню за миража­ми. И если в мирском смысле слово «престиж» озна­чает признание и некое уважение, то в Церкви все это достигается через положительное взаимное от­ношение к миру и людям. Как сказал преподобный Максим Исповедник, «мое только то, что я отдал».

Митрополит Антоний: Если вспомнить апосто­лов, едва ли можно сказать, что они избрали для себя «престижную работу». Почти все ближайшие учени­ки Христа окончили жизненный путь мученической смертью. Мы все наследники апостолов и должны быть готовы отдать жизнь за Христа. В глазах мира это безумие, а не престиж.

– Есть ли у вас понятие здорового карьеризма? Если да, в чём он заключается?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Карье­ра - это показатель того, насколько успешен человек в осуществлении той или иной профессиональной деятельности. А главным двигателем профессио­нального успеха должны быть интерес и любовь че­ловека к делу, которым он занимается. Если работа приносит удовольствие и радость, является приори­тетом в жизненных интересах, то и результат - вну­тренний и внешний - будет соответствующим.

Митрополит Антоний: Если под карьеризмом понимать стремление получить как можно больше власти и материальных благ, такой карьеризм чужд Евангелию. При этом каждый христианин, и тем бо­лее тот, который приходит на служение в Церковь, должен стремиться раскрыть таланты, данные ему Богом. Если человек зарывает талант в землю, не раскрывая свои дарования, он попадает под осу­ждение. Призвание человека - стремиться к совер­шенству.

– Как вы заботитесь о повышении квалификации персонала?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Не­сколько лет назад мы провели курсы повышения квалификации для преподавателей Духовных школ. Кроме того, регулярно в Украине и за рубежом про­ходят конференции, научные симпозиумы и круг­лые столы для представителей нашего духовенства и сотрудников церковных отделов.

Митрополит Антоний: В Церкви есть учеб­ные заведения, которые готовят кандидатов и в свя­щеннослужители, и для иных церковных должно­стей. Церковь поощряет получение священниками и светского образования, чтобы они могли нести служение с еще большим успехом. Те, кто чувству­ет к этому способность, могут заниматься богослов­ской наукой.

– За что у вас «увольняют»?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Такое происходит не часто. В основном в связи с перехо­дом на другое послушание или переездом в другую епархию.

Митрополит Антоний: «Профессиональная не­пригодность» обычно имеет в Церкви нравствен­ное измерение. Служитель Церкви, на какое бы ме­сто служения он ни был поставлен, должен помнить о высоком звании: христианин. Это обязывает нас жить в соответствии с теми нравственными нормами, которые мы проповедуем. Если же человек не отвечает высокому призванию, Церковь может запретить ему служение.

– Что вы думаете о конкуренции? Конкурируете ли вы с другими церквями?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: В Евангелии нет ни одного упоминания Церкви во множественном числе. Наоборот, Писание учит нас, что «Едина вера, едино крещение, един Бог и Отец всех» (Еф. 4, 5). Святая Православная Цер­ковь уже две тысячи лет со дня Святой Пятиде­сятницы несет служение спасения человеческих душ, и ее спасительные действия ограничены толь­ко одним - личным выбором. Господь принес Ис­купительную Жертву за всех нас, и каждый решает сам - принять ее или пройти мимо. Спасение чело­века - вопрос Истины, а не конкуренции.

Митрополит Антоний: Что касается взаимо­отношений внутри Церкви, то еще апостол Павел говорил, что между христианами может и должно быть разномыслие, дабы открылись наиболее ис­кусные (1 Кор. 11, 19). В определенном смысле это можно назвать здоровой конкуренцией. Что же ка­сается взаимоотношений с другими конфессиями, мы не стремимся с ними конкурировать. Мы ищем единства во Христе. Как говорил святой Григорий Богослов о тех христианах, с которыми у нас нет единства: «Мы домогаемся не победы, а возвраще­ния братьев, разлука с которыми терзает нас».

– Какие важнейшие нововведения произошли в Цер­кви за последние сто лет?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Глав­ное нововведение совершилось две тысячи лет на­зад, когда в мир пришел Спаситель и открыл лю­дям ошеломляющую весть - мы не чужие друг другу и Богу, и главный закон жизни заключается в жертвенной бескорыстной любви. То, что сегодня этот вопрос как никогда актуален в своей остроте, наводит на мысль, что главные нововведения дол­жны осуществляться не в Церкви, а в самом чело­веке и в обществе. Наверное, поэтому Завет, в кото­ром мы живем, называется Новым. Он всегда будет для нас новым, требующим внутреннего обновле­ния, ибо рождается человек в падшем ветхозавет­ном состоянии и требует исправления и освящения.

Митрополит Антоний: Церковь остается то­ждественна сама себе во все века. Поэтому в сфере вероучения в нашей Церкви нет никаких нововве­дений. Что же касается внешних форм жизни Цер­кви, они постоянно меняются. Появляются новые богослужебные тексты, церковные композиторы со­здают новые произведения, иконописцы разрабаты­вают новые иконографические сюжеты. Меняется и статус Церкви в разных странах. Сегодня Укра­инская Православная Церковь является самоуправ­ляемой с правами широкой автономии. А столетие назад Церковь на территории Украины никаких ав­тономных прав не имела.

– Является ли Церковь прогрессивной организацией?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Именно с христианством связано понятие всестороннего про­гресса человеческой цивилизации, так как без Христа и Его учения все человечество осталось бы в прими­тивном состоянии дохристианской эпохи. Несмотря на постоянные проблемы в роде людском, христиан­ство все же оказало решающую роль в формирова­нии новой развитой цивилизации, особой культуры, системы нравственных ценностей. И если человек прогрессивный - это человек ищущий и думающий, то именно Церковь дает тот импульс к новой жиз­ни и тот путь, без которых никакой прогресс, будь то личностный или общественный, невозможен.

Митрополит Антоний: Церковь всегда была от­крыта к принятию того лучшего, что создает челове­чество, но это довольно консервативный институт.

Сама идея прогресса как процесса, который ве­дет человечество от мрачного прошлого к светло­му будущему, не соответствует церковному пониманию истории.­

В Новом Завете ясно сказано о том, что в конце времен человечество в нравственном отношении придет к полной деградации. Разви­тие наук и технологий еще не означает возрастание нравственности. А для Церкви главным является именно нравственное измерение жизни.

– Кому вы подчиняетесь? Кто является вашим выс­шим начальством?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Главой Церкви является Сам Иисус Христос, Который обе­щал, что не оставит нас до скончания века (Мф. 28, 20). В смысле управления земной церковной струк­турой наша Церковь Соборная. Патриархи Все­ленского Православия равны между собой в сво­ем достоинстве, и решения принимаются на основе общего взаимного согласования иерархов, священ­ников и мирян. Это принципиальный для нас во­прос, так как место главы Церкви принадлежит Тому, Кто ее создал Своей Кровью - Господу Иисусу Хри­сту. А Поместные Церкви, которые называются так по месту своего земного пребывания, руководятся Поместными Соборами и Предстоятелем.

Митрополит Антоний: В Церкви принято назы­вать всех «рабами Божиими». Внешним людям это кажется странным и даже нелепым. Но это как раз и означает, что вся наша жизнь подчинена Богу. Он является нашим «Высшим начальством».

Что же касается земного измерения Церкви, тут порядок управления в Церкви определяется как древними канонами, так и современным уста­вом. В нашей Церкви высшая власть принадлежит Собору Украинской Православной Церкви. В про­межутках между Соборами высшая власть принад­лежит Собору епископов, а в промежутках между Соборами епископов - Священному Синоду и Ми­трополиту Киевскому.

– Как сочетается церковная иерархия с идеей о том, что перед Богом все равны?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Цер­ковная иерархия не предполагает разделение лю­дей на касты. Перед Богом действительно все равны, и Господь явно указал главный принцип взаимодей­ствия между христианами: «кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20, 27).

Принцип иерархичности заложен в мироздании и является выразителем особой Божественной гар­монии, без которой мир превратился бы в хаос.

Сам человек иерархичен - в нем тело должно подчиняться душе, а дух главенствовать над ду­шой и телом. Проблемы начинаются тогда, когда иерархия нарушается и распадается личность. Так же и в церковном теле: иерархия является залогом единства и гармонии, при которых взаимная под­чиненность проявляется не во власти над другими, а в ответственности за них перед Богом, служении им и взаимоуважении.

Митрополит Антоний: Да, перед Богом все рав­ны, но в Церкви каждый несет свое служение в соот­ветствии с теми дарованиями, которые вручены ему Самим Богом. Апостол Павел ясно говорит, что уже в первые десятилетия существования Церкви в ней одни были апостолами, другие учителями, третьи имели дар управления, а кто‑то занимался благотво­рительностью. Так что служения в Церкви различ­ны, но совершаются они одним Духом. Потому раз­личие служений не означает нарушения принципа равенства всех пред Богом.

– Как вы относитесь к дизайну? Нужен ли он в ва­шей сфере?

Преображе­ние внешнего мира - отблеск нашего внутреннего состояния. Обустраивать повседневный быт, делать его красивым и привлекательным - важная и нуж­ная задача.

Митрополит Антоний: Насколько мне известно, сегодня дизайн является очень широким понятием. В него включают практически всю среду, которая окружает человека. Дизайн востребован и в церков­ной среде. Ведь мы издаем книги, журналы, газеты, создаем интернет-сайты, строим или обустраива­ем здания для церковных нужд. Во всех этих сферах нельзя достичь качественного результата без уча­стия профессиональных дизайнеров.

– Что вы думаете об архитектуре храмов? Дол­жны ли они строиться по старинным канонам, или же авторы могут вносить веяния современ­ности?

Блаженнейший Митрополит Онуфрий: Есть множество примеров современного решения храмо­вых архитектурных комплексов, и лично я не вижу ничего плохого в таких новых творческих подходах. Главное, чтобы у архитектора было чувство меры и понимание того высокого назначения, которому служит Дом Божий. Храм - частица Неба на земле, и самое главное, чтобы архитектура отражала эту идею. Поэтому эпатаж в данной сфере неуместен.

Митрополит Антоний: Канонические формы христианских храмов имеют вполне земное происхо­ждение. Они выросли из традиций дохристианской архитектуры. И в течение двух тысяч лет жизни Цер­кви она постоянно обогащалась новыми архитектур­ными формами. Храмы XVII века не похожи на хра­мы XVIII столетия, которые, в свою очередь, заметно отличаются от храмов, построенных в XIX веке. Этот процесс заимствования храмовой архитектурой но­вых форм никогда не останавливался и, наверное, никогда не остановится. Думаю, церковная архитек­тура всегда будет развиваться в творческом взаимо­действии между традициями и новациями.

Из книги «Добро и зло в нашей жизни. Вопросы и ответы»

На первый взгляд кажется, что фраза «Хороший человек - не профессия» представляет собой абсолютную банальность, что она примитивна и элементарна. Действительно, если мы хотим от человека выполнения неких профессиональных обязанностей, то нам не слишком важны его личные качества, важнее - уровень профессионализма.

Но если бы эта фраза была всего лишь банальностью, она не стала бы так известна, ее не повторяли бы так часто. Значит, в ней содержится какой-то парадокс, какое-то внутреннее противоречие, что позволяет ей претендовать на некую мудрость. И парадокс этот становится очевиден, если хоть чуть-чуть подумать.

Итак, утверждается, что есть кое-что поважнее самой главной оценки человека. Хороший человек, как выясняется, может иногда, в некоторых ситуациях оказаться далеко не самым полезным, а то и просто вредным. А вот плохой человек в этих же случаях может быть гораздо полезнее, чем хороший. То есть выбор между добром и злом, между хорошим и плохим не имеет всеохватного, универсального значения, порой он даже вредит человеку, обществу, миру. Вот в чем парадоксальность и секрет успеха данной фразы.

Попробуем теперь разобраться, где здесь логическая ошибка.

Самое главное состоит в том, что термин «хороший человек» имеет несколько разных значений.

В глобальном смысле хороший человек - это активный служитель добра, отказывающийся от зла в любых формах. К таким людям данная фраза не имеет отношения.

Но в локальном, бытовом смысле мы порой называем хорошим человеком покладистого, неконфликтного, вежливого, готового выслушать других и посочувствовать им. Он не служит злу активно - и уже за это мы готовы признать его хорошим. И вот именно по отношению к таким «хорошим» людям рассматриваемая фраза действительно оказывается часто абсолютно правильной, хотя и банальной. Такие «хорошие» люди вполне могут быть недостаточно умными, малообразованными, неумелыми, ленивыми, что мешает любому делу. Такие люди могут быть даже скрытыми, пассивными служителями зла, поэтому называть их «хорошими» вообще-то неправильно.

По-настоящему хороший человек - это прежде всего человек честный. Поэтому к любому делу он относится добросовестно. Он никогда не обманывает ни партнеров, ни коллег по работе, ни тех, для кого работает. Хороший человек никогда не согласится занять должность, для которой ему не хватает образования, способностей, особенностей характера, здоровья, желания работать. Хороший человек всегда будет стремиться к тому, чтобы наиболее эффективно выполнять свои обязанности. Для хорошего человека самое важное - не корысть, а польза дела. Если он чувствует, что дело, которым он занимается, действительно важное, он готов работать за минимальное вознаграждение (и как же это качество любят у нас использовать!). Поэтому если за какое-то дело берется хороший человек, то можно быть спокойным - все будет в порядке.

Зато по-настоящему плохой человек способен завалить любое дело, которое ему поручат. Даже если он умен, образован, энергичен, целеустремлен, но у него нет чести, совести, ответственности, он будет бесполезен и даже вреден на любой работе. Плохой человек всегда будет думать прежде всего о своих личных интересах, о том, как поменьше сделать и побольше получить. Он будет стремиться за свои профессиональные обязанности получить дополнительное вознаграждение в виде прибавления зарплаты, взяток, воровства, ухода от налогов. Он постоянно будет стараться сменить место работы на более выгодное, теплое, хлебное, пусть даже и требующее регулярных нарушений закона.

Может быть, данному вопросу и не стоило бы уделять столько внимания, если бы из рассматриваемой фразы не делали все чаще и чаще совершенно неверные выводы.

Например, многие уже вполне серьезно полагают, что хорошо работать может только негодяй.

Мол, хорошо работать чиновником будет только тот, кто при этом быстро обогащается за счет взяток и расхищения государственных средств. То есть хорошо работает только тот, кто хорошо ворует. А кто плохо ворует, тот и работает плохо. Честно работать за зарплату не будет ни один дурак. Поэтому надо закрывать глаза на быстрое обогащение чиновников, ни в коем случае нельзя выяснять, откуда у них средства, тем более конфисковывать у них имущество. Иначе никто не пойдет работать чиновником.

Точно так же хорошим бизнесменом может быть только тот, кто работает нечестно: уходит от налогов, платит своим работникам низкую зарплату, сбывает некачественный товар, дает чиновникам взятки, наживается на насилии и человеческих пороках. Вот такой энергичный, изобретательный, алчный и бессовестный человек действительно может достигнуть успеха. При этом польза от его бизнеса - это незначительный побочный продукт от его личного обогащения. Поэтому ни в коем случае нельзя устанавливать в бизнесе честных законов и строго следить за их неуклонным соблюдением. Это может отпугнуть от бизнеса самых бесчестных, то есть самых успешных, и стране будет нанесен большой урон.

Но ставка на зло, на его служителей никогда не приносит настоящей, долговременной пользы. Временная выгода от этого в конце концов обязательно обернется массовым падением нравственности и экономическим крахом.