Обучение пению на клиросе в церковном хоре. Как научиться церковному пению
Как учить ноты, мало кто знает. Их учат в музыкальной школе, в возрасте 5-и, 7-и, в крайнем случае 10-и лет. Те, кто их выучил, уже давно забыл, КАК он их учил. В следующий раз с проблемой выучивания нот музыкант может столкнуться уже только в консерватории, когда придется читать симфонические партитуры. В результате образуется «каста» людей, которые их знают, а научить товарищей не могут. А между тем, ноты учатся легко и быстро. Можно легко управиться за неделю.
Петр Куличкин - Церковно-приходское сольфеджио: последование общего молебна
Сейчас я расскажу о том, как можно очень быстро создать хороший церковный хор «с нуля». Для этого не нужно ни денег, ни особого музыкального образования. Полгода подпевать какому-нибудь уже сложившемуся хору тоже не нужно. Необходимо лишь то, чтобы служащий священник смог спеть молебен сам. Тогда задавать тон на молебне тоже не нужно. От регента требуется тоже самый минимум: знание нот и хоть какой-то музыкальный слух. Тогда хор сформируется очень быстро и почти автоматически. Конечно, здесь есть некоторые тонкости. О них и пойдет речь.
Яков Богатенко. Методика изучения церковного пения
Никто не станет отрицать того, что церковное пение при богослужении вызывает и усиливает молитвенное настроение молящегося, так как сосредотачивая на смысле пропеваемых молитв его внимание, тем самым сильнее способствует проникнуться ему глубоким чувством молитвы для общения с Богом и Его святыми угодниками.
Яков Богатенко. Беседы о церковном пении
Значение спевок
На практике мы сталкиваемся с двумя совершенно различными взглядами на спевки и их назначение. Ввиду того, что различие этих взглядов неизбежно вытекает из самого понятия о церковном пении, различно понимаемого певцами, нам придется и на этом вопросе остановиться несколько подробнее.
Церковное пение – такое же искусство, как любое иное вокальное направление или же игра на одном из музыкальных инструментов. Для того чтобы освоить его, в первую очередь необходимо обладать слухом, а во вторую – иметь талант или музыкальное образование, а желательно, и то и другое.
Обучение церковному пению невозможно без знания нотной азбуки, а также без изучения тонкостей богослужения.
Церковное пение – это не просто исполнение молитв под музыку или без нее.
Под данным понятием подразумевается целый набор знаний, которые каждый участник хора должен приобрести в процессе обучения, чтобы петь осмысленно, чувственно и со знанием дела.
Обучение исполнению в храме – это не просто ноты, программа и методика.
Это еще и познание тонкостей проводимых служений в церкви, изучение старославянского языка (именно на нем написано большинство текстов), ознакомление с молитвами.
Чаще всего в ряды церковников попадают те люди, которые уже имеют музыкальное образование или же наделены несравненным талантом от Бога, и им дается вокал как нечто само собой разумеющееся.
В таких случаях обучение нотной грамоте не станет препятствием на пути – ведь если что-то дано, то теория приложится сама собой.
В последнее время вопрос духовности для российских людей стал более актуальным, поэтому появилось множество желающих пополнить воскресных школ. Сразу обращаем ваше внимание на то, что подобные заведения имеют различные стартовые требования к абитуриентам.
Есть такие, которые принимают всех, важно только обладать слухом и чувством ритма. Они предлагают краткий курс сольфеджио и практической игры на инструменте (чаще всего это фортепиано). Другие же не берут людей без музыкального образования (хотя бы соответствующую школу нужно окончить).
Выбор места для обучения
Давайте узнаем, какие на сегодняшний момент курсы церковного пения существуют в Москве, и на каких условиях они принимают в свои ряды новых участников.
- Крутицкое Подворье, храм Воскресения Словущего. Производится набор людей в возрасте от 18 до 50 лет. Учеников делят на группы: имеющие музыкальное образование и не имеющие такового. Первые проходят обучение в течение одного года, за который будет изучаться структура литургии и всенощного бдения.
Для начинающих преподаются азы музыкальной грамоты. Принимают людей после прослушивания, которое проходит каждое воскресенье. По окончании выдается сертификат. - Храм Трех Святителей на Кулишках, Регентские курсы. Для желающих поступить сюда следует соответствовать трем условиям: музыкальное образование, благословение духовника и годичная практика участия в хоре.
- Школа церковного пения при Православном центре «Живоносный источник». Организация была основана в 2004 году и предназначена для обучения взрослых с любым уровнем подготовки. Получить необходимые навыки здесь можно бесплатно, а по окончании курса выдается справка.
Обратите внимание! Особенность церковного пения в том, что оно может быть как многоголосным (полифоническим), так и одноголосным (унисонным). Первый вариант имеет отношение к Русской Православной Церкви.
Все богослужения в нашей культуре проводятся на фоне хора, который одновременно исполняет три или четыре партии.
В западной ветви православного христианства, то есть в византийской и греческой церквях, более распространенным является унисонное пение. Курсы исполнения на византийский манер, то есть в унисон, можно пройти Школе византийского песнопения. Находится в здании издательского совета Русской Православной Церкви на 4-ом этаже.
Обучение здесь длится от одного до трех лет, в зависимости от стартовой подготовки абитуриента. Здесь предлагает бесплатное обучение церковному пению, а также изучение азов музыкальной грамоты и греческого церковного слога.
Стоит отметить, что принцип пения по византийскому шаблону принципиально отличается от российского. Разница заключается не только в унисоне и отсутствии полифонии, но и в самих текстах, а также в музыке. В Москве это единственное место, где проходит обучение имен такой манере церковного песнопения.
Кратко о программе обучения
Научиться петь молитвы самостоятельно сложно, особенно без требуемой музыкальной подготовки. Тем, кто окончил музыкальную школу, несомненно, проще – остается лишь тренировать свой голос, «подтачивать» его под пения для Богослужения и изучать язык, на котором будет исполняться репертуар.
Программа, по которой должно проходить сжатое обучение пению на клиросе и в хоре:
Для начинающих предлагаются простейшие тексты молитв, состоящие из нескольких фраз, которые повторяются под различные музыкальные мотивы.
В основе обучения данному искусству лежит так называемая школа церковного пения под названием осмогласие. Суть заключается в том, что одновременно в молитве звучат восемь ладов, у каждого из которых своя партия. Общее звучание получается особым и ассоциируется у людей исключительно с Богословными мотивами.
Дабы в совершенстве освоить осмогласие, необходимо:
- Грамотно определить свой тембр и высоту голоса. Большая часть людей обладает вторым сопрано (средний тембр), мужчинам более свойственны альты, редкие женщины поют на высоте первого сопрано.
- На начальных этапах прислушиваться к «лидерам» церковного хора.
- Стараться удержать свою партию во время исполнения произведений, а не «плавать» между голосами.
- Всегда выделять свою партию в общей партитуре и четко ее знать.
Интересно знать! Во многих музыкальных школах для детей, которые посещают не только индивидуальные занятия игры на инструменте, но и хоровой кружок, предусмотрена программа по изучения церковных песнопений. Именно такие произведения являются лучшим упражнением для голоса.
Талантливейшие ученики школ церковного пения могут пройти обучение пению на клиросе. Клирос – это возвышенность в любом храме, которая имеет зеркальную структуру – находится справа и слева от алтаря. В правой части клироса стоят профессиональные хористы, а в левой – любители.
Для того чтобы выступать на служениях, следует регулярно тренироваться и уметь не только удержать свою партию в хоре, но и исполнить ее с чувством, качественно и выразительно.
Полезное видео
Подведем итоги
Воскресная школа может стать вашим первым этапом в науке обучения церковному пению. В ней вы сможете получить бесценные знания в области духовной, а также узнать много нового о музыке и ее составляющих.
Такие заведения помогают изучить святейший язык – старославянский, а также «размять» свой голос так, как вы разминаете мышцы в спортзале. Существует множество школ церковного пения, как в Москве, так и в других городах России. Выберите ту, которая приглянулась, и отправляйтесь туда за новыми впечатлениями.
О том, подходит ли нам византийское одноголосие, и правда ли, что оно духовнее обиходного пения, спорят основатель школы Константин ФОТОПУЛОС и руководитель Православных регентских курсов Евгений КУСТОВСКИЙ. Наш корреспондент Анна ПАЛЬЧЕВА побеседовала с обоими, а также побывала в храмах, где поют ученики школы.
Греческий голос
Греция сейчас в моде. Греческое монашество - самое молитвенное, как многим кажется (ведь традиция не прерывалась), греческое искусство - самое церковное, греческая музыка - самая благочестивая. «Как вам нравится пение?» - спросила я прихожанина одного из храмов на богослужении с участием греческого хора. «Это ж Византия!» - был восторженный ответ. Византийским одноголосием у нас интересовались давно - задолго до того, как два года назад при издательском доме «Святая гора» начала работу Школа византийского пения. Первый набор школы составили как раз те, кто изучал одноголосие раньше.
Под византийским пением подразумевается одноголосное (в отличие от привычного для нас многоголосного, когда мелодия расписана на партии и в итоге хор исполняет аккорд) пение, возникшее в Византии. Родиной и оплотом византийского пения стала Греция, хотя одноголосие используется и в Болгарской, и в Сербской, и в Албанской, и в Румынской церкви. По принципу одноголосия строится и наш знаменный распев. Рассказывает руководитель и основатель Школы византийского пения греческий протопсалт (регент правого хора) : «Византийская музыка нужна всем православным народам. Это не национальная греческая музыка, хотя она родилась в Греции. Это музыка, которую используют исключительно для богослужений. И не только в Греции, но и во многих других странах. Поэтому и называется она не греческой, а византийской».
Отличительная особенность византийского пения - дополнительное интонирование звука, когда он как бы «колеблется». Такое интонирование считается особым искусством. К сожалению, для слушателей школы эта степень мастерства пока недоступна. Закралось сомнение: быть может, чело- веку, не воспитанному в этой музыкальной традиции, научиться дополнительно интонировать звук вообще невозможно? Константин Фотопулос: «Многие думают, что русские не могут научиться этой музыке, что это дано только грекам. Но это неправда, ведь русские - такие же люди, как и греки. И умение делать эти «плавные переходы», как мы их называем, - все это приходит в процессе обучения. За два года, что занимаются наши ученики, и греки не могли бы этому научиться. Впрочем, можно привести пример русского юноши по имени Александр, который два года как учится в Греции византийской музыке - у него уже получается исполнять эти плавные переходы. А обучение в нашей школе как раз рассчитано на три-четыре года».
Так выглядят в записи (красный цвет) византийские ноты. Запись песнопения 1-го гласа из рукописи Синайского монастыря. XVIII в.
Ученики Школы ориентируются на великих предшественников. На илл. - византийские гимнографы: Петр Византиец, Даниил Ламбадарий, Иоанн Трапезундский, Иаков протопсалт, Рукопись монастыря Великой Лавры на Афоне
Иоаннис Паласис, протопсалт из Константинополя и Константинас Прингос, старший протопсалт Вселенской (Константинопольской) Церкви. 1-ая половина ХХ века
Старший протопсалт Вселенской (Константинопольской) Церкви Трасивулос Станитсас
Единство стиля
Традиционно в Византии пение было только мужским. Оно более приспособлено для мужского голоса и звучит гораздо органичнее именно в мужском исполнении. Женщинам же позволено петь только в женских монастырях. Мужчины - слушатели школы говорят, что им проще петь одноголосие потому, что оно рассчитано на мужской голос, подходит под любой тембр - тут нет пресловутых басовых партий, через которые проходят чуть ли не все наши певчие-мужчины. «У меня стандартный баритон. И на клиросе приходится связки рвать - петь то басовые партии, то тенора», - сетует слушатель школы Александр.
С таким мнением готов поспорить , руководитель Православных регентских курсов: «Певчие на наших приходах - это на 90 процентов женщины. Поэтому не думаю, что византийское одноголосие нам подходит. Что же касается мужских партий в многоголосии, то не стоит путать тембр голоса с названием партий. Например, партию тенора традиционно пел женский голос. Сейчас ее ошибочно считают мужской и, если нет другого мужского голоса, заставляют баритона исполнять ее. Это неверно. Действительно, так певчий будет надрывать себе связки. А правильное распределение партий зависит от искусства регента».
Мы уже привыкли к тому, что многие регенты стараются разнообразить пение в храме, вводя вставки в иной музыкальной стилистике. Руководство Школы византийского пения принципиально против таких «врезов». Одно из условий для учеников и выпускников - отказ от исполнения «номеров» в византийском стиле и участие в богослужениях, которые от начала до конца поются византийским распевом. Такие требования указывают на то, что руководство школы не идет на поводу моды и имеет чувство музыкального стиля. Евгений Кустовский поддерживает такой подход: «Если на одной службе перемешать музыкальные традиции, получится винегрет. Нужно очень тонко выбирать место, где можно делать вставку. А лучше вообще от них отказаться».
Научиться церковному пению невозможно без богослужебной практики. Мужская группа поет литургии в храме Покрова Пресвятой Богородицы в Красном Селе и на Иерусалимском подворье. Женская до недавнего времени пела в Иоанно-Предтеченском женском монастыре. Византийская традиция делает больший упор на слово, нежели на мелодию. По словам одного из слушателей школы, это по сути «декламация под музыку». Поклонники византийского распева обвиняют наш обиход, наоборот, в увлечении мелодией.
После одного из богослужений в Покровском храме с участием мужского хора школы я побеседовала с прихожанами о том, как им нравится пение. Мнения разделились: жена из опрошенной мною супружеской пары сказала, что пение ей нравится. А муж ответил, что непривычное пение мешает ему молиться. В итоге из одиннадцати человек шестеро высказались в пользу одноголосия, а пятеро - однозначно против. Сомнения вызывает, в частности, следующее: и священник, и диакон ведут богослужение в обычной тональности, и возникает диссонанс с хором. Кроме того, некоторые жаловались, что из-за непривычной мелодики не понимают слова. Признаться, я сама временами не могла понять, какое песнопение звучит и какая часть службы идет. При этом большинство прихожан сказали, что любят слушать византийское пение в аудиозаписи.
Евгений Кустовский: «Одно из важнейших условий при выборе стилистики пения в храме - это внутренняя подпеваемость со стороны прихожан. Прихожане - это люди, которые пришли участвовать в службе. Не обязательно они должны чисто петь эти мелодии, но они должны узнавать их, они имеют право подпевать. И если им в этом отказать, они могут начать жаловаться или перестанут посещать службы, где пение им не близко. Такие случаи известны».
Вверху: Евгений Кустовский на "боевом посту". Слева: сдача экзаменов на Регентских курсах: просмотр записи "контрольного регентования"
Над схваткой
В церковном пении все подчинено слову. Даже если вы следуете музыкальным особенностям, акценты расставляются по молитве
01.07.2018 Трудами братии монастыря 3 688
В 1991 году Геннадий Рябцев приехал на Валаам. За его плечами осталось большое музыкальное прошлое: советский андеграунд, группа «Динамик» и сольный проект «Геннадий Рябцев», гитара, флейта, саксофон. От того времени он взял только знания: бывшего рок-музыканта благословили восстанавливать валаамскую певческую традицию, в основе которой – древний знаменный распев. 11 апреля 1996 года пострижен в монашество с именем Герман, в честь преподобного Германа, Валаамского чудотворца. 22 ноября того же года рукоположен в сан иеродиакона. О музыкальном опыте своей новой жизни иеродиакон Герман рассказывает корреспонденту сайта сайт.
От бизнес-центров на станции метро «Белорусская» до Тверской-Ямской рукой подать. Московское подворье Валаамского монастыря – оазис покоя. За окнами храма во имя преподобных Сергия и Германа, Валаамских чудотворцев, – гул автомобилей и мерцание городских огней. Оно отражается от стен, сливаясь с блеском лампад.
– Здесь такая благоговейная атмосфера... тишина, полумрак,
– отец Герман взглядом обводит своды, – как будто не наше время, а где-то в старой Москве.
– Как на Валааме?
– Да. У нас и устав, как на Валааме, и обстановка такая же молитвенная.
– Получается, Вы работаете в той же атмосфере, что и в 90-е годы в монастыре, на острове?
– Меня пригласили на Московское подворье и дали возможность самостоятельно определять репертуар, чтобы здесь возродить традицию, которая установилась на Валааме. В начале 90-х годов еще не было материалов, книг нотных. Все это на остров привозил из Москвы, из Троице-Сергиевой лавры.
– «Обиход» у нас появился сразу же, и если бы не он, непонятно, как бы мы пели. Наверное, обычным распевом. А так мы стали петь по-валаамски. Потом появились какие-то листики в цефаутном ключе .
Выходя на интернет-пространство, лавка Валаамского монастыря, одного из оплотов Православия на Руси, не преследует коммерческий интерес, но призвана, прежде всего, утолить духовную жажду идущих вслед за Христом.
В 1992 году я поступил в Московскую духовную семинарию. Когда ездил на сессию, то в библиотеке на свой страх и риск взял полный суточный и годовой круг – пять книжек со знаменным распевом, как я шучу, «пятикнижие». Пошел к одному приятелю, сделал ксерокопию, переплел их. Так у нас на Валааме и появилось знаменное пение. Уже настоящее, исконное, восстановленное по книгам .
ПОДЧИНЕНИЕ СЛОВУ
– А на что была тогда похожа ваша работа: исследование или все же творчество?
– И то, и другое. Знаменный распев был в новинку. Ноты там необычные, так называемые топорики. И мне, и певчим нужно было научиться их бегло читать. Параллельно шел творческий процесс. Пытался совместить две традиции: древнюю знаменную, нетронутый материал, который никогда не изменялся, а к этому добавить византийский исон – подголосок, нижний тон. Таким образом, появилось понятие валаамский знаменный распев, или знаменный распев с исоном. Раньше этим занимался Анатолий Гринденко. В Санкт-Петербургской консерватории я посещал лекции профессора Кручининой, она очень много мне дала, потрясающий специалист. Параллельно было исследование, работа с более древними источниками, пение по крюкам. Таким образом, к концу 90-х эта традиция утвердилась.
–
Есть же версия, что в древнерусском знаменном пении тоже когда-то был исон
.
– Версия документально не подтверждена, но если логически рассуждать... После Крещения Руси не было никаких своих богослужебных книг, все было греческое. Священства своего не было – служили греки. И пение, соответственно, тоже было греческое: пели византийским распевом. Когда и как появился знаменный распев – вряд ли кто скажет точно. Самый древний рукописный источник датируется XI веком. Он хранится в Российской национальной библиотеке. Нигде не написано, что там исон, но и в греческой традиции исон не прописывается, пишется только мелодия.
– А у нас фиксируется исон?
– Да, конечно. У нас же нет никакой устной традиции, связанной с исоном. Это в Греции их родной распев, а у нас все в новинку было. Всегда прописываю исон, но не византийского склада, а авторский. Чтобы не утомлять музыкальными терминами, скажу коротко: он более подвижный, иногда больше похож на неспешное двухголосие.
– На что Вы опираетесь, когда прописываете исон?
– В церковном пении все подчинено слову. Даже если вы следуете музыкальным особенностям, акценты расставляются по молитве. И когда прописывается исон как элемент мелодического материала, это отражается на слове.
– Если говорить о мелодии как о составной части богослужения, имеет ли она какое-то богословское толкование, как, например, иконопись: там мы разбираем все вплоть до дощечки, которая есть образ и материал внешнего мира? Что же такое мелодия в богословском контексте?
– Знаменный распев имеет и глубокое богословское значение, и свою замечательную форму. В графическом виде это полусфера. На ключевых словах молитвы часто используются так называемые фиты: это такие попевки, достаточно пространные, бывают очень длинные, в несколько строчек. Некоторые фиты вмещают в себя до восьмидесяти знаков. Это делается для того, чтобы остановить свою мысль, остановить ум на ключевых словах молитвы. Очень красиво, когда один слог распевается продолжительное время. Знаменный распев располагает человека к молитве, а не к праздному слушанию.
А ОДИН СПОЕШЬ...?
– С храмовым пением Вы были знакомы еще до того, как пришли на Валаам?
– Да, конечно. Полтора года я жил при храме в небольшой общинке на Вятке, в полном отдалении и изоляции от общества. Там пел на клиросе. Батюшка служил по памяти, по памяти и пели. Но мы имели представление о богослужении, уставе. После я поехал к архимандриту Кириллу (Павлову) в Троице-Сергиеву Лавру, он меня благословил отправиться в монастырь на Валаам. Отец Кирилл написал записочку игумену, с которой я приехал на подворье в Петербурге. Начальник спросил, умею ли я читать, петь. Ответил утвердительно, и мне сказали: «Приходи». Когда я приехал с вещами, то он мне прямо в первый день сказал: «Никто не пришел, дорогой, давай, пой Литургию. Литургию пел когда-нибудь?» – «Конечно, пел». – «А один споешь?» – «Спою». С первого дня пел на клиросе.
– Вы предполагали, какая работа предстоит?
– Конечно, нет. Я понятия не имел о знаменном распеве, хотя знал, что есть такой. Еще перед Валаамом услышал впервые хор Анатолия Гриденко из Москвы. Был поражен, захотелось этим заниматься. Но я не думал, что впоследствии не просто буду причастен, но и посвящу этому всю свою жизнь. Так Господь устроил. Пришел на Валаам и узнал, что там поют только валаамским обиходом – немного упрощенным, округленным вариантом знаменного распева.
СЛОЖНЕЕ ЛЮБОГО ДЖАЗА
– Трудно Вам дался переход? У Вас же за плечами большой опыт работы с роком, а тут началась уже совсем другая «музыка».
– Да нет... Было интересно, особенно когда приехал на Валаам. А когда интересно, то отдаешь все свои силы. И это не в тягость, а в радость. При встрече со старыми друзьями-музыкантами говорил тогда: «Ребята, вы не представляете, знаменный распев – это сложнее любого джаза: размера нет, метра нет, очень сложные мелодические рисунки».
– Сколько же времени понадобилось, чтобы услышать то, к чему Вы пришли на Валааме?
– Достаточно быстро. Девять месяцев «впевался» на Санкт-Петербургском подворье. До этого не пел с листа много лет, еще с музыкальной школы. Было очень большое желание научиться. Запирался в трапезной ночью и до четырех часов утра читал с листа, пел валаамским знаменным распевом. А через два месяца уже от зубов отскакивало. Потом мне дали регентовать не только братией, но и певчими. Когда переехал регентом на Валаам в начале 90-х, занялся этим всерьез.
– Когда живешь чем-то, только об этом и думаешь. Там, в скиту, был полностью предоставлен сам себе. Какое-то время на послушания уходило: дрова заготавливал, на молитву нужно было идти, на правило. Но все остальное время – это занятия. У меня был маленький магнитофончик четырехканальный, и поскольку электричества тогда на острове не было, я брал автомобильный аккумулятор, и его хватало почти на месяц работы. Там потихоньку записывал.
– Так это и была та самая знаменитая валаамская музыкальная студия?
– Маленькая часть. На этой базе потом появились более серьезные приборы, и выглядело все уже более или менее профессионально.
– На Валааме и своя фотостудия была, потом – Ваша студия звукозаписывающая, еще много чего. Такое государство в государстве получилось, где все есть.
– Так всегда было на Валааме: все сами производили в своих мастерских. Сейчас мы даже и половины не достигли того, что было раньше, но все к этому идет. Монастырь развивается. Постоянно есть электричество, это просто фантастика! Помню, зимой включаю электрический нагреватель. И тут веерное отключение – все, холод, и работа встала. Тогда начинал топить печку, она некоторое время греет, а потом опять топить...
НЕ НА ПОКАЗ
– Грустили в монастыре по своей гитаре в первое время?
– Переворачивается сознание: не хочется прикасаться к тем инструментам, не хочется даже вспоминать. Не потому, что это плохо, а потому что для духовных целей, для состояния души возврат к прошлому не полезен. Большая духовная брань в самом начале – брань с воспоминаниями. Они сразу же уносят тебя оттуда, где ты находишься, где ты должен находиться. Если не иметь духовного окормления, то вообще можно лишиться рассудка: пытаешься, а ничего не получается. Люди, бывает, отчаиваются победить и уходят...
– Всегда есть послушание, но бывало ли такое, что хотелось удалиться, скрыться где-нибудь в глубине острова, быть одному и только молиться?
– Конечно, это такое известное искушение, оно всех посещает. Когда кто-то из братии приходил и просил: «Вот, батюшка, благословите, хочу удалиться в лес, в уединение, в молитву...», – отец Андроник (Трубачёв), тогдашний игумен монастыря, говорил: «Ты думаешь, что там станешь молитвенником? Ты же там станешь лесником». Это высшая степень духовной крепости – молиться в уединении! Хотелось, конечно, но, слава Богу, всегда были рядом люди, которые могли объяснить: «Подожди. Ещё не время».
– Сейчас и в приходские храмы возвращается знаменное пение, иногда даже без исона. Быть может, возвращение к такой тихой форме – это попытка проникнуться сущностью монашеского духа?
– Раньше ведь в храмах и приходских, и монастырских, пели только знаменным. Когда полумрак в храме и тишина, молиться легче – очень хорошо, когда ничто не отвлекает. Если на наши древние храмы посмотреть: окошечки маленькие, узенькие, как бойницы, чтобы света было поменьше во время службы. Только свечи, лампадки, их отблески, тени: огонь живой, он двигается. То же самое с пением. Для людей, углубленных в молитву, а не приходящих на бесплатный концерт, это благо.
– Ведь нет достоверных сведений о том, как пели раньше? Прочтение всегда другое, и другое произведение получается.
– Совершенно верно. На лекциях профессор Кручинина всегда говорит о том, что расшифровать можно все что угодно, но нельзя с уверенностью сказать, что в древние времена пели именно так, а не иначе. В Санкт-Петербургской консерватории этим и занимаются Альбина Никандровна Кручинина и Зивар Махмудовна Гусейнова – ученицы великого Максима Викторовича Бражникова, исследователя древнерусской музыки. У них научный подход: нужно обосновать, почему именно так. До недавнего времени, когда я учился, на сто процентов были уверены в расшифровках XVII века, частично – XVI века. Потом заговорили о научных расшифровках произведений XV века и что все остальное – это фантазия, которая ничего общего с историческим моментом не имеет.
– Что бы Вы пожелали и посоветовали тем людям, которые собираются осваивать знаменное пение на клиросе?
– Какие-то особые рекомендации вряд ли есть. Целеустремленность и понимание важности момента для молящегося... Помню, когда только возвращали знаменное пение людям, привыкшим к партесу , оно им не нравилось, да и певчие были неопытные. А поскольку распев сложный для исполнения, то это отталкивало людей от знаменного пения. Моя концепция: никаких эмоций, только внутренняя молитва, не на показ. Любые эмоции знаменному пению совершенно чужды. Главная задача – помочь человеку молиться.
Трудами братии Валаамского монастыря + волонтер сайта сайт Екатерина Рачкова
Запись в знаках, определяющих звуковысотное значение нот, которые в строке объединяются в тесные группы в строгом соответствии со слогами текста песнопения. В русских церковных певческих рукописях и старых нотных печатных книгах имеет преобладающее значение.
Исо́н- тянущийся нижний, басовый голос в византийском и новогреческом церковном пении. Исполняется отдельной группой певцов, когда остальные певцы поют в унисон мелодию распева. Исонное двухголосие может считаться первой ступенью к полифоническому пению.
Партес (партесное пение) – стиль многоголосного церковного пения. В России партесное пение начало распространяться с середины XVII века. Оно отличается концертностью, близостью к светской музыке, сейчас является основной формой пения в храмах.
«…Чистое византийское пение – насколько же оно сладостно! Оно умиротворяет, умягчает душу. Правильное церковное пение – это излияние вовне внутреннего духовного состояния. Это божественное веселие! То есть Христос веселит сердце, и человек в сердечном веселии говорит с Богом…» преп. Паисий Святогорец
История
Византийское церковное пениезародилось в эпоху становления Византийской империи. В IV в. прекращение гонений дало возможность развитию всех сторон церковной жизни, в том числе церковному пению. В этот период происходит заимствование в церковную жизнь всего самого лучшего из достижений общечеловеческой жизни. В качестве богослужебного пения отцы церкви стали использовать древнегреческую музыку, самую высокоразвитую музыкальную систему того времени. Из этой музыкальной системы было отброшено все то, что несообразно с правильным духовным устроением. Впоследствии эта музыкальная система была доработана и обогащена произведениями многих духоносных отцов церкви и христианских песнописцев. Таких, как: Роман Сладкопевец, Иоанн Дамаскин, Косьма Маюмский, Иоанн Кукузель и др. Святые отцы бережно относились к использованию и сохранению этого богослужебного пения.
Таким образом, византийское церковное пение стало неотъемлемой частью священного церковного предания. До сих пор оно используется во многих поместных церквах: Константинопольской, Иерусалимской, Антиохийской, Румынской, Сербской, Болгарской, а также на св. Горе Афон.
Особенности
Характерными особенностями византийского церковного пения являются: гласовая система (осмогласие), состоящая из 4-х основных и 4-х плагальных (производных) гласов; использование нескольких звукорядов с неизвестными для европейской музыки интервалами; наличие закономерных музыкальных фраз или оборотов; оригинальная система записи музыки (невменная нотация); монофоничность и исократима (исон); антифонность и разные виды мелоса.
Еще одной неотъемлемой особенностью является кратима. Это распевание лишенных смысла слов, таких как «то-ро-ро», «тэ-рэ-рем» «нэ-нэ-на» и др. Греческий глагол «крато» означает держать или удерживать. Основное практическое значение кратимы состоит в том, чтобы дать возможность священнослужителям неспешно совершить все необходимые действия. Как правило, кратима используется в песнопениях пападического мелоса (херувимские и причастные стихи), а также в некоторых песнопениях всенощного бдения. Кратима означает духовный восторг или неизглаголанное ангельское пение, при котором душа изливается в песнопении без слов.
Преимущества
В отличие от европейской музыкальной системы, где возможен только мажор, либо минор, и, соответственно, радость и печаль, византийское церковное пение является более богатое своими музыкальными свойствами для выражения многогранности молитвенного опыта церкви. Например, в святоотеческом наследии существует такое понятие, как радостотворный плач. Очевидно, что византийская музыкальная система церковного пения имеет больше инструментов для выражения такого понятия, а значит и более способствует достижению цели нашей жизни.
