Организация военного управления на стратегических направлениях. О некоторых проблемах управления группировками войск (сил) на стратегических направлениях. Центр управления повседневной деятельностью

В достижении победы над фашистской Германией и милитаристской Японией важную роль сыграло умело организованное и искусно осуществлявшееся стратегическое руководство Советскими Вооруженными Силами. В основе их подготовки и стратегического использования лежал принцип единства политического и военного руководства, в котором выражались руководящая роль Коммунистической партии в строительстве социализма и защите его завоеваний, органическая взаимосвязь политики и стратегии при определяющей роли первой. Все наиболее важные вопросы руководства Вооруженными Силами решались Центральным Комитетом, Политбюро ЦК ВКП(б).

Советское руководство вооруженной борьбой отличали последовательное проведение в жизнь ленинских принципов защиты социалистического Отечества, органическое сочетание централизации управления вооруженной борьбой с разумной инициативой военачальников в рамках поставленных задач, соответствие принятых решений и планов сложившейся обстановке на фронтах, решительность и настойчивость в достижении целей, высокая эффективность, всесторонний учет опыта подготовки и ведения операций.

Вопросы развития и совершенствования системы стратегического руководства накануне войны решались в общем комплексе проблем военного строительства с учетом возрастания военной опасности для СССР и начала агрессии фашистской Германии в Европе. Повседневное практическое руководство проведением в жизнь программы партии по повышению боеспособности Вооруженных Сил осуществлял Комитет Обороны при СНК СССР, который направлял работу и координировал деятельность всех наркоматов по созданию и накоплению мобилизационных запасов, строительству укрепленных районов и оборонительных рубежей, принятию на вооружение новых видов военной техники и проведению многих других оборонных мероприятий.

Непосредственное руководство Советской Армией и Военно-Морским Флотом осуществляли соответственно Народный комиссариат обороны и Народный комиссариат ВМФ через Генеральный штаб, Главный морской штаб, главные и центральные управления. При наркоматах функционировали главные военные советы, в состав которых входили видные партийные и военные работники. Военные советы регулярно заслушивали командующих войсками округов и командующих флотами, начальников главных и центральных управлений о состоянии боевой готовности войск, подготовке ТВД, выполнении планов развития родов войск (сил флота) и по другим вопросам.

В совершенствовании системы стратегического руководства в канун войны положительную роль сыграло расширенное заседание Главного военного совета НКО, проведенное совместно с руководящими деятелями партии и правительства в апреле 1940 г. На нем были обсуждены важные проблемы военного строительства, особенно такие, как организация войск и улучшение руководства ими. Учитывая усилившуюся угрозу агрессии со стороны фашистского блока и исходя из опыта, полученного в советско-финляндской войне, Советское правительство провело значительные преобразования в органах военного руководства с целью повысить роль управлений Наркомата обороны и более четко разделить их функции. Структура Генерального штаба была приведена в соответствие с его возросшей ролью, был конкретизирован круг вопросов, входивших в компетенцию Генерального штаба, Главного морского штаба, прежде всего в разработке мобилизационных, оперативных планов, а также в обеспечении высокого уровня боевой готовности войск и сил флота.

Вместе с тем работа но совершенствованию системы стратегического руководства к началу войны не была завершена. Не все вопросы создания Главного Командования Советской Армии и его рабочих органов на случай войны получили практическое решение. В частности, недостаточно четко определялись формы взаимосвязи Наркомата ВМФ и его Главного штаба с Наркоматом обороны и Генеральным штабом. Не до конца были разработаны и такие вопросы, как размещение на военное время органов стратегического руководства, его аппарата обеспечения и обслуживания, организация связи, заблаговременное оборудование пунктов управления во всех звеньях.

Боевая практика Советской Армии в ходе начавшейся войны в целом подтвердила правильность принятых взглядов на организацию стратегического руководства вооруженной борьбой. Вместе с тем она потребовала его дальнейшего совершенствования с учетом накопленного опыта, выдвинула новые требования к организации, формам и методам стратегического руководства Вооруженными Силами. Огромный пространственный размах вооруженной борьбы, напряженность, решительность и динамичность операций, применение больших масс войск, разнообразие военной техники, большие материальные издержки и потери поставили перед стратегическим руководством такие задачи, с которыми не приходилось сталкиваться ни в одной из войн прошлого.

Сосредоточение всей полноты власти в стране в руках Государственного Комитета Обороны сыграло решающую роль в развитии системы стратегического руководства и повышении его эффективности. Важнейшим мероприятием по совершенствованию и централизации стратегического руководства явилось создание на второй день войны Ставки Главного Командования, преобразованной в июле 1941 г. в Ставку Верховного Командования, а вскоре - в Ставку Верховного Главнокомандования (ВГК). Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР был назначен И. В. Сталин. В состав Ставки (в разное время) входили видные политические, государственные и военные деятели: К. Е. Ворошилов, С. К. Тимошенко, В. М. Молотов, Г. К. Жуков, Б. М. Шапошников, С. М. Буденный, Н. А. Булганин, А. М. Василевский, А. И. Антонов, Н. Г. Кузнецов. Ставка ВГК осуществляла стратегическое руководство вооруженной борьбой Советской Армии, Военно-Морского Флота, Пограничных и Внутренних войск, а также партизанских сил, неся всю ответственность перед ЦК Коммунистической партии и Государственным Комитетом Обороны за ведение военных действий и боеспособность войск.

Конкретная деятельность Ставки ВГК заключалась в оценке военно-политической и стратегической обстановки, принятии стратегических и оперативно-стратегических решений, создании группировок войск, организации и поддержании взаимодействия между видами Вооруженных Сил, группами фронтон, фронтами и отдельными армиями, между действующей армией и партизанскими силами. Она руководила формированием и подготовкой стратегических резервов, материально-техническим обеспечением Вооруженных Сил, решала вопросы подбора и расстановки руководящих военных кадров и другие важные проблемы, касавшиеся ведения вооруженной борьбы.

В стратегическом руководстве вооруженной борьбой Ставка ВГК опиралась на Генеральный штаб. На протяжении всей войны Генеральный штаб выполнял широкий круг задач, основными из которых являлись: разработка на основе решений, принимаемых Ставкой, планов использования Вооруженных Сил, планов кампаний и стратегических операций; организация взаимодействия между стратегическими группировками и координация их действий; поддержание постоянной связи с фронтами и армиями; непрерывный сбор данных о складывавшейся на фронтах обстановке, тщательный их анализ и доклад со своими выводами и предложениями Верховному Главному Командованию; разработка и передача фронтам (флотам) приказов и директивных указаний Верховного Главного Командования, организация контроля за их исполнением. Важное место в работе Генштаба занимала организация оперативных перевозок войск.

Генеральный штаб возглавляли в годы войны такие опытные военачальники, как генерал армии Г. К. Жуков (февраль - июль 1941 г.), Маршалы Советского Союза Б. М. Шапошников (июль 1941 г. - май 1942 г.), А. М. Василевский (май 1942 г. - февраль 1945 г.), генерал армии А. И. Антонов (с февраля 1945 г.). Генштаб координировал деятельность командующих видами Вооруженных Сил, родами войск и их штабов, начальников главных и центральных управлений Наркомата обороны по наиболее рациональному использованию сил и средств. Он поддерживал тесные контакты с Госпланом СССР и другими государственными учреждениями, связанными с обеспечением боевой деятельности Вооруженных Сил. Совместно с ними, а также с начальником Тыла Советской Армии Генеральный штаб разрабатывал и представлял правительству заявки на выпуск военной продукции и соответствии с намеченными Ставкой стратегическими планами.

Одной из ответственных задач Генерального штаба являлась подготовка предложений, докладов и материалов по всем военным вопросам, обсуждавшимся на правительственных встречах и международных конференциях государств антигитлеровской коалиции, а также но вопросам применения иностранных формирований, действовавших совместно с Советскими Вооруженными Силами. Через Генеральный штаб устанавливалась связь со штабами вооруженных сил союзников.

Важные функции в руководстве вооруженной борьбой выполнял корпус офицеров Генерального штаба, представители которого постоянно находились в штабах фронтов, армий, а также некоторых корпусов и дивизий. С их помощью Генеральный штаб не только получал необходимую информацию о состоянии дел в войсках, но и осуществлял проверку выполнения директив, приказов и распоряжений Верховного Главнокомандования. Офицеры Генерального штаба оказывали активную помощь командующим и штабам в организации управления войсками.

Улучшению стратегического руководства способствовало расширение прав и обязанностей командующих видами Вооруженных Сил и родами войск, создание осенью 1942 г. при них штабов. Важную роль в укреплении руководства войсками сыграли военные советы при командующих Военно-Воздушными Силами, Войсками противовоздушной обороны страны, артиллерией, бронетанковыми и механизированными войсками. Образованы были, кроме того, такие новые органы, подчиненные Ставке ВГК, как управления командующих реактивной артиллерией, воздушно-десантными войсками и ряд других. В целях централизации и улучшения системы военной и государственной связи Главное управление связи было объединено с Наркоматом связи, а нарком связи одновременно стал заместителем Наркома обороны и начальником Главного управления связи НКО.

Оперативно-стратегическая деятельность Народного комиссариата Военно-Морского Флота определялась характером задач, поставленных перед флотами и военными флотилиями, которые с началом войны, как это и предусматривалось предвоенными взглядами, в оперативном отношении были подчинены командующим войсками фронтов (армиями) для совместных действий на приморских направлениях. Основными задачами Наркомата ВМФ и Главного морского штаба стало непосредственное руководство (по указанию Ставки) самостоятельными боевыми действиями сил флота на морских театрах, развитие флотов (флотилий) и их материально-техническое обеспечение. С весны 1944 г., когда флоты были переведены в полное подчинение Наркома ВМФ, одновременно ставшего главнокомандующим Военно-Морскими Силами, Наркомат ВМФ и Главный морской штаб стали решать большую часть вопросов, связанных с планированием и действиями сил флота.

Повышению эффективности стратегического руководства способствовала всесторонняя деятельность политических органов Вооруженных Сил. Главное политическое управление Советской Армии и Главное политическое управление ВМФ (до 18 июля 1941 г. - главные управления политической пропаганды) направляли партийно-политическую работу в армии и на флоте на претворение в жизнь постановлений ЦК партии, приказов и директив Ставки ВГК, наркомов обороны и ВМФ. Они определяли цели, важнейшие формы партийно-политической работы и конкретные задачи военных советов видов Вооруженных Сил, родов войск, фронтов и армий, командиров, политорганов и партийных организаций. На посту начальника Главного политического управления Советской Армии в годы войны находились: с 1941 г. - член ЦК ВКП(б) Л. З. Мехлис, с 1942 г. по 1945 г. - кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) А. С. Щербаков. Начальником Главного политического управления ВМФ всю войну являлся член ЦК ВКП(б) И. В. Рогов.

На совершенствовании центральных органов военного руководства положительно сказалось учреждение летом 1941 г. должности начальника Тыла - заместителя Наркома обороны. В течение «сей войны ее занимал опытный хозяйственный руководитель генерал А. В. Хрулев. Были созданы Штаб Тыла Советской Армии и другие новые тыловые органы Вооруженных Сил, учреждены должности начальников тыла ВВС и ВМФ, а также фронтов (армий). Объединение функций управления тылом, организации подвоза и эвакуации позволило упорядочить обеспечение войск материальными средствами, эффективнее использовать их, более организованно решать другие задачи по своевременному обеспечению войск.

В целях улучшения руководства боевой деятельностью партизан в мае 1942 г. решением ГКО при Ставке ВГК создается Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), а в сентябре того же года учреждена должность Главкома партизанского движения. Им был назначен член Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО К. Е. Воротилой, а начальником ЦШПД - секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко. Органы по связи с партизанскими соединениями были созданы и во фронтах, что способствовало координации деятельности партизанских формирований, их взаимодействию с войсками Советской Армии.

Важное значение для руководства вооруженной борьбой имела деятельность органон государственной безопасности. Они систематически обеспечивали ГКО, Ставку ВГК и Генеральный штаб информацией о группировках войск противника, о возможных сроках и направлении их главных ударов, о местах нахождения пунктов управления и связи. Они срывали разведывательно-подрывные акции врага, ограждали советские войска от проникновения фашистской агентуры.

Таким образом, в ходе войны в Советских Вооруженных Силах сложилась и постоянно развивалась стройная система органов, которые, исходя из политических целей, определяемых ЦК Коммунистической партии, решали сложный комплекс задач по стратегическому руководству вооруженной борьбой.

Непрерывно совершенствовались формы и методы стратегического руководства. В практической деятельности Ставки ВГК применялись те методы руководства, которые в наибольшей степени соответствовали складывавшейся на фронтах боевой обстановке и- обеспечивали успешное решение поставленных перед Вооруженными Силами СССР задач по разгрому врага.

В начале войны, когда обстановка на фронте менялась очень быстро, связь между фронтами и Ставкой оказалась недостаточно устойчивой и управление войсками было крайне затруднено, возникла необходимость приблизить стратегическое руководство к фронтам. В этих целях 10 июля 1941 г. было создано промежуточное звено управления - главные командования Северо-Западного, Западного и Юго-Западного, а в последующем и Северокавказского стратегических направлений. В задачу командований входило оперативно-стратегическое руководство фронтами и флотами, действовавшими на этих направлениях, координация их усилий, осуществление контроля за выполнением директив Ставки, руководство работой тыла. Их деятельность сыграла определенную положительную роль, однако в конкретной обстановке лета 1941 г. при недостаточной материально-технической базе управления войсками они не смогли резко улучшить руководство фронтовыми объединениями. Ставка ВГК вынуждена была нередко управлять фронтами напрямую. Когда положение на фронтах стабилизировалось, главные командования направлений были упразднены.

С переходом Советской Армии к широким наступательным действиям, с увеличением размаха операций, к которым привлекались силы нескольких фронтов, авиации и военно-морского флота, возникла необходимость в четкой координации их действий уже в несколько иной форме. В этой обстановке Ставка осуществляла руководство боевыми действиями на фронтах через своих представителей. Обладая большими полномочиями и опытом стратегического руководства, представители Ставки самостоятельно и творчески решали на месте вопросы, возникавшие при реализации замыслов и решений Верховного Главнокомандования. Находясь непосредственно на фронте, они контролировали своевременность выполнения приказов и директив Ставки, оказывали помощь командованию фронтов в подготовке и ведении операций, организовывали взаимодействие сил и средств, участвовавших в стратегической операции, координировали действия фронтов. С лета 1944 г., когда фронт вооруженной борьбы отодвинулся далеко на запад, в целях повышения оперативности руководства войсками на представителей Ставки возлагалось в отдельных случаях непосредственное руководство операциями фронтов и групп фронтов. На завершающих этапах войны с сокращением линии советско-германского фронта и уменьшением числа действующих фронтов надобность в промежуточных звеньях стратегического руководства отпала.

Формы и методы стратегического руководства получили дальнейшее развитие во время войны против милитаристской Японии. Для руководства вооруженной борьбой на театре военных действий было создано Главное командование советских войск на Дальнем Востоке. В отличие от главных командований стратегических направлений, действовавших в 1941 - 1942 гг., оно было наделено большей самостоятельностью в решении вопросов, связанных с подготовкой и ведением военных действий, применением сил и средств, находившихся на этом театре.

Следовательно, опыт войны показал, что создание в системе стратегического руководства соответствующих органов на театре военных действий (или на важном стратегическом направлении) обусловливалось потребностями практики, особенностями обстановки. Использование такой формы руководства способствовало достижению единства действий в рамках стратегического замысла, повышению устойчивости и гибкости управления, более творческому и оперативному решению задач в операциях группы фронтов.

Важнейшим принципом стратегического руководства являлось сочетание коллегиальности с единоначалием. Коллегиальность руководства выражалась, в частности, в том, что разработка стратегических вопросов (цели кампании, ее замысел, количество привлекаемых сил и средств, решение на стратегическую операцию, ее план и др.) проводилась в Ставке Верховного Главнокомандования с участием ответственных руководителей фронтового звена и центрального аппарата. Так, при разработке замысла на летне-осеннюю кампанию 1943 г. запрашивались мнения командующих войсками фронтон, затем на совещании в Ставке был обсужден план военных действий. Такой порядок работы применялся и в последующие годы. План на 1944 г. разрабатывался на совместном заседании Политбюро ЦК, ГКО и Ставки ВГК; детально обсуждался и замысел действий на кампанию 1945 г. в Европе {359} . Единоначалие же заключалось в том, что замыслы, планы и окончательные стратегические решения принимались и утверждались только Верховным Главнокомандующим (нередко прямо на оперативных картах), им же подписывались и директивы фронтам.

Принимаемые Ставкой решения доводились до командующих войсками фронтов, флотами и флотилиями в виде директив Верховного Главнокомандования. В развитие директивы штабы фронтов получали частные распоряжения по линии Генерального штаба, командующих родами войск и начальников служб Наркомата обороны. Наиболее важные указания давались Верховным Главнокомандующим или лично командующим войсками фронтов с вызовом их в Ставку или путем выезда на фронты представителей Ставки. Постановка частных задач осуществлялась короткими распоряжениями, отдаваемыми от имени Верховного Главнокомандующего начальником Генерального штаба.

Применялась и такая форма разработки стратегических планов, как представление военными советами фронтов предложений Ставке на проведение операций. В некоторых случаях командующие фронтами делали это по своей инициативе. Рассматривая предложения фронтов, Ставка увязывала их с действиями оперативных объединений видов Вооруженных Сил, а затем отдавала фронтам директивы. Обязательному утверждению Ставкой подлежали также планы операций, которые разрабатывались фронтами во исполнение директив Ставки.

Конкретные вопросы применения сил флота (флотилий) решались Наркоматом ВМФ и Главным морским штабом, а также военными советами фронтов, действовавших на приморских направлениях. Аналогичную роль в использовании партизанских формирований играли Центральный штаб партизанского движения и военные советы фронтов. Детализация вопросов боевого применения авиации, средств ПВО, артиллерии и танков оставалась в компетенции их командующих. В планировании тылового обеспечения войск в кампаниях и стратегических операциях вместе с Генеральным штабом обычно участвовали штаб Тыла, начальники главных и центральных управлений.

Повышение эффективности руководства вооруженной борьбой проявлялось в реальности планирования и его соответствии конкретной обстановке, широте стратегического мышления командования, определении решительных целей, и разнообразии способов использования крупных группировок войск. Война подтвердила необходимость планирования не только стратегических операций, но и кампаний. При этом важнейшими требованиями к стратегическому планированию являлись прежде всего его научность, предвидение, конкретность и особенно реальность поставленных задач на основе объективного учета экономических и военных возможностей страны, а также соотношения сил.

Стратегическое планирование, осуществлявшееся Ставкой ВГК и Генеральным штабом, отличалось творческим характером. С большим искусством, например, был разработан план контрнаступления под Сталинградом: умело использованы слабые стороны противника, конфигурация линии фронта, искусно выбраны направления главных ударов и момент их нанесения. В 1944 - 1945 гг. с высоким мастерством была спланирована система крупных последовательных и одновременных операций. Особой оригинальностью отличались планы операций по освобождению Правобережной Украины и Прибалтики, планы Белорусской, Ясско-Кишиневской, Будапештской, Берлинской и Пражской операций. Оперативная часть стратегических планов оформлялась иногда на картах (например, карты-планы на зиму 1944 г., на лето 1944 г. и на зиму 1945 г.). При этом первоначально разработанные планы не оставались неизменными. Если требовала обстановка, они уточнялись как перед началом, так и в ходе операций и кампаний.

Директивы Ставки являлись основой для планирования и подготовки фронтовых операций и организации руководства войсками в оперативном звене (фронт, армия). В них обычно указывались цель операции, привлекаемые для ее проведения силы, ближайшая и дальнейшая задачи войск фронта, направление главного удара, ширина участков прорыва, плотность сил и средств, оперативное построение, способы применения танковых армий, конно-механизированных групп или второго эшелона, порядок взаимодействия с соседями, авиацией дальнего действия и флотом (на приморских направлениях), количество выделяемых на операцию материальных средств, сроки готовности операции и представления плана операции в Ставку. Задачи фронтам детально планировались на глубину ближайшей задачи; дальнейшая задача намечалась лишь в общих чертах, а затем уточнялась в ходе операции.

Во фронтовом звене методы работы командования и штабов по планированию операций и доведению задач до войск зависели от конкретной обстановки. Чаще всего применялся последовательный метод, когда каждая нижестоящая инстанция приступала к планированию и подготовке операции после получения директивы (боевого распоряжения) от вышестоящей. При таком методе все мероприятия в штабах проводились в строгой очередности: командующий фронтом принимал решение, на его основе штаб составлял план операции и в соответствии с планом разрабатывал оперативную директиву, выписки из которой рассылались армиям. После этого и таком же порядке проводилось планирование в штабах армий.

Необходимость быстрой подготовки операций требовала постоянного совершенствования методов планирования, что обеспечивалось совместной творческой работой командования и органов управления. Опыт войны показал, что сроки подготовки операций сокращаются при параллельной работе, когда каждая нижестоящая инстанция еще до окончания планирования операции вышестоящей инстанцией приступала к работе на основе замысла на операцию или предварительных распоряжений. При четком оперативном ориентировании и строгом распределении функциональных обязанностей между всеми должностными лицами такой метод ускорял процесс планирования. Во всех случаях работа командования и штабов по подготовке операций проводилась и условиях обеспечения полной скрытности.

Реальность стратегических решений, правильность и конкретность разработанных планов крупнейших операций обеспечивались совместными усилиями Ставки ВГК, Генерального штаба и военных советов фронтов. При этом руководящая роль в этой сложной и ответственной работе во всех случаях принадлежала Ставке ВГК и Генеральному штабу, так как только им были известны силы и средства, которые могли быть привлечены для этих целей, и только они могли решать, для каких задач наиболее целесообразно использовать эти силы.

Предметом особой заботы стратегического руководства в ходе войны было непосредственное управление войсками, практическая организация выполнения принятых решений. В ходе проведения кампаний и стратегических операций Ставка тщательно следила за обстановкой, своевременно и оперативно реагировала на ее изменения, при необходимости перенацеливала войска с одного направления на другое, усиливала фронты стратегическими резервами, уточняла или ставила новые задачи на ведение боевых действий, контролировала выполнение отданных приказов и указаний. Большое место в работе Ставки ВГК и Генерального штаба занимало согласование усилий фронтов с объединениями и соединениями видов Вооруженных Сил и родов войск. Ставка назначала и в зависимости от обстановки изменяла разграничительные линии между фронтами, создавала новые, разукрупняла или расформировывала старые фронты, своевременно вводила в сражение стратегические резервы, координировала действия фронтов при проведении частных фронтовых наступательных операций и контрударов, привлекала для нанесения ударов авиацию с других направлений или из Резерва ВГК.

Практическое выполнение всех важнейших стратегических решений контролировалось как Генеральным штабом, так и непосредственно Ставкой ВГК. Контроль осуществлялся путем анализа поступавшей информации, прямых переговоров Верховного Главнокомандующего и членов Ставки с командующими войсками фронтов (флотами, армиями), выезда представителей Ставки ВГК, генералов и офицеров Генерального штаба в войска. Осуществление строгого контроля позволяло стратегическому руководству своевременно принимать меры по устранению возникавших трудностей, выявлять насущные нужды войск, характер и размеры необходимой им помощи, а также проверять достоверность информации об обстановке, положении и состоянии войск, реальность отдаваемых приказов и распоряжений.

Показателем высокого уровня стратегического руководства являлось достижение внезапности в операциях. Внезапность обеспечивалась сохранением в тайне своих намерений, тщательной оперативной и тактической маскировкой, скрытностью сосредоточения сил, дезинформацией противника, поддержанием активной деятельности войск на участках, где не предполагалось наступление, Демонстрацией ложных перегруппировок, применением неожиданных для противника способов действий. Для обеспечения наибольшей скрытности операций максимально ограничивались штабная переписка и документация, радиопереговоры, круг лиц, привлекаемых к разработке оперативных и организационных вопросов.

Искусство стратегического руководства рельефно проявилось в умелом и наиболее эффективном применении резервов, В наступлении они использовались для создания ударных группировок на главных направлениях, наращивания усилий войск для развития наступления на большую глубину, отражения сильных контрударов противника, закрепления на важных рубежах и решения других задач. В обороне резервы использовались для восстановления стратегического фронта, наращивания глубины обороны на наиболее угрожаемых направлениях, нанесения решительных контрударов и создания группировок войск при переходе в контрнаступление. Стратегические резервы, как правило, направлялись туда, где решалась судьба кампании или стратегической операции, и вводились лишь тогда, когда имелись условия для создания перелома в оперативно-стратегической обстановке. Особенно ярко это проявилось в Московской, Сталинградской и Курской битвах.

Большой опыт был приобретен в организации материального и технического обеспечения войск. Расчет необходимых сил и средств для решения поставленных задач, планы материального и технического обеспечения обычно предварительно разрабатывались в Генеральном штабе с участием начальника Тыла Советской Армии, начальника Главного артиллерийского управления и других руководителей главных и центральных управлений Наркомата обороны. Затем они докладывались Ставке или ГКО. Командованию фронтов, которым предстояло проводить операцию, одновременно с оперативной директивой направлялись указания и по вопросам материального и технического снабжения.

В руководстве оперативными объединениями постоянно возрастала роль военных советов. Центральный Комитет Коммунистической партии и Советское правительство возложили на них всю полноту ответственности за подготовку, ход и результаты боевых действий, политико-моральное и боевое состояние войск, подбор и расстановку командных и политических кадров, высокий уровень партийно-политической работы. В районах, объявленных на военном положении, военные советы фронтов (армий) выполняли также функции государственной власти, в частности, в вопросах использования местных ресурсов, мобилизации призывников, обеспечения общественного порядка и государственной безопасности. С выходом Советских Вооруженных Сил за пределы СССР в их функции вошла организация взаимоотношений с местным населением, а также решение ряда других задач.

С началом войны фронтовые управления создавались на базе управлений приграничных военных округов, развернутых по утвержденным в мае 1941 г. штатам военного времени. Опыт первых месяцев войны, однако, выявил ряд недостатков в структуре полевых управлений (перенасыщенность личным составом, нечеткость разграничения функций между управлениями и отделами). Это вызвало необходимость дальнейшего совершенствования системы управления оперативного, а затем и тактического звена. Было проведено сокращение личного состава полевых управлений, штабы освобождены от функций, не связанных непосредственно с подготовкой и ведением операций, разграничены обязанности между различными органами полевого управления, созданы штабы при начальниках родов войск (служб), осуществлена централизация функций тылового обеспечения войск путем создания управления тыла. Все это сыграло важную роль в подготовке и организации боевых действий.

Техническая база системы управления войсками совершенствовалась за счет дальнейшего развития средств связи (радио, проводных и подвижных). По сравнению с серединой 1942 г. количество радиостанций и приемников в войсках связи фронтового подчинения к началу 1944 г. увеличилось в 5 раз. В состав танковых армий вводился авиационный полк связи. Число радиостанций в стрелковых соединениях, танковых и механизированных корпусах возросло в 12 - 15 раз. Штабы фронтов и армий постепенно оснащались подвижными узлами связи, новыми образцами штабных машин.

Совершенствовался стиль работы полевых управлений фронтов и армий. В органах управления более четко были распределены функциональные обязанности, вводилась регламентация очередности и объема прохождения данных, улучшились формы и содержание отрабатываемых боевых документов.

Устойчивость и оперативность управления обеспечивались эшелонированием, умелым размещением, своевременным и быстрым перемещением пунктов управления. Если перед войной в объединениях и соединениях предусматривался единый командный пункт, то уже с 1941 - 1942 гг. из его состава был выделен второй эшелон для управления тылом (в современной терминологии - тыловой пункт управления), создавались вспомогательные пункты, в последующие годы - оперативные группы (характерны для бронетанковых и механизированных войск), а также разветвленная сеть командно-наблюдательных пунктов. Пункты управления были приближены к войскам, их перемещение осуществлялось только с разрешения старшего штаба и в наименее напряженные периоды ведения боевых действий.

В целом в войне против фашистской Германии и милитаристской Японии ярко проявились высокий уровень руководства советского Верховного Главнокомандования, оперативно-стратегическая зрелость советских военачальников, боевое мастерство всего личного состава Вооруженных Сил. Практика советского стратегического руководства обогатилась разнообразными методами и формами деятельности высших органов управления при планировании и ведении вооруженной борьбы с сильным и опытным противником. Опыт войны показал, что ход и исход вооруженной борьбы во многом определялся тем, что в основе боевой деятельности войск лежали правильные, своевременные, отвечавшие сложившейся обстановке и соотношению сил стратегические решения и планы, практическое осуществление которых обеспечило разгром основных сил вермахта на советско-германском фронте.

Сложившаяся во время войны система стратегического руководства характеризовалась высокой степенью централизации на уровне Ставки ВГК и Генерального штаба. Ее структура создавалась и совершенствовалась на основе ленинских принципов коллегиальности, сочетаемой с единоначалием, четкого разделения функций между различными органами управления, персональной ответственности каждого руководителя за порученный участок работы. Все звенья стратегического руководства обеспечили в ходе войны высокую эффективность ведения вооруженной борьбы, рациональное использование материальных и людских ресурсов.

Подчинение всех сил и средств единому командованию не зависит от названия органа управления на ТВД

Для научно обоснованного решения этого вопроса желательно учесть, во-первых, позитивные и негативные стороны из опыта прошлого, а во-вторых, – и это главное – четко определиться для решения каких оборонных задач и в каких условиях ведения вооруженной борьбы создается новая система военного управления.

Махмут ГАРЕЕВ

НЕКОТОРЫЕ УРОКИ ИЗ ОПЫТА ПРОШЛОГО

Еще в конце ХIХ – в начале ХХ вв. (в франко-прусской, русско-турецкой, русско-японской войнах) на полях сражений действовали несколько отдельных армий, объединенных командованием на ТВД.

С увеличением размаха вооруженной борьбы в период Первой мировой войны, когда на линии русско-германского противоборства с обеих сторон действовали по 8-10 армий, возникла необходимость создания фронтовых командований (групп армий), в состав которых входили по 3-4 армии. В русской армии – Северный, Западный и Юго-Западные фронты, управление фронтами осуществлялось Ставкой ВГК через полевой штаб.

Во Второй мировой войне размах вооруженной борьбы еще больше возрос и с советской стороны в действующей армии в разные периоды приходилось создавать до 10-15 фронтовых командований (как органов оперативно-стратегического звена), включающих в свой состав по 5-9 общевойсковых армий, 40-70 стрелковых дивизий, 1-3 танковые армии, 1-2 воздушные армии общей численностью до 800 тысяч человек. Одновременно надо было управлять несколькими флотами, отдельными объединениями ВВС, ПВО, крупными формированиями резерва ВГК и другими войсками. Все это усложняло и затрудняло оперативное управление Вооруженными Силами. К тому же до начала войны недостаточно была продумана сама организация стратегического управления Вооруженными Силами. Предлагалось, что, как и в период Гражданской войны, глава государства будет возглавлять Совет обороны (ГКО) страны, а главное военное командование возглавит нарком обороны. Но поскольку он без ведома Сталина не мог принимать никаких решений и это тормозило процесс управления, последний встал во главе Ставки Верховного Главнокомандования. Весьма приниженным и раздробленным оставалось управление видами, родами Вооруженных Сил, тыловыми, техническими и другими службами.

В связи с этим сложившаяся обстановка потребовала осуществлять повышение оперативности и эффективности управления Вооруженными Силами по двум направлениям.

Во-первых, был сделан упор на повышение роли Генерального штаба, как основного (а не «рабочего») органа стратегического управления Вооруженными Силами, освободив его от некоторых второстепенных функций по комплектованию и обеспечению войск (сил). Были повышены должностное положение, статус, расширены права и функциональные обязанности командований видов ВС, родов войск и прежде всего ВВС, артиллерии, бронетанковых войск, связи, инженерных войск, создан централизованный тыл Вооруженных Сил. Эти меры себя всемерно оправдали.

Во-вторых, с целью улучшения контроля и координации действий фронтов 10.07.1941 г. было принято решение о создании главнокомандований на стратегических направлениях.

В первый, наиболее сложный период войны они принесли определенную пользу, но в полной мере себя не оправдали, и в сентябре 1942 г. были упразднены. Прежде всего, потому, что их нельзя было превращать в обычный орган управления с возложением на них функций планирования операций и постановки задач фронтам. Появление такого промежуточного звена между Ставкой и фронтами резко (на 2-3 суток) снижало бы оперативность управления войсками. Все стратегические операции планировались Генштабом и оперативные директивы отдавались от имени Ставки. Кроме того, не имея в своем распоряжении никаких непосредственно подчиненных сил и средств, они не могли существенно влиять на ход ведения операций.

Вместе с тем, в ходе войны впервые возникла такая новая форма стратегических действий, как операция группы фронтов, где для достижения определенных стратегических целей объединялись усилия нескольких фронтов, флотов, воздушных армий и объединений ПВО. Для координации усилий фронтов и других объединений в таких операциях потребовалось введение института представителей Ставки ВГК. Чаще всего в такой роли выступали Г.К. Жуков, А.М. Василевский, Н.Н. Воронов, С.К. Тимошенко и др.

Президент РФ Дмитрий Медведев 21 сентября 2010 г. подписал Указ о «О военно-административном делении Российской Федерации». В целях оптимизации структуры управления Вооруженными Силами РФ при решении в регионах Российской Федерации задач в области обороны реформирование военно-административного деления РФ будет осуществляться в два этапа.С 1 сентября 2010 г. создается Западный военный округ на базе Ленинградского и Московского военных округов. Существующие в настоящее время Северо-Кавказский военный округ, Приволжско-Уральский военный округ, Сибирский военный округ и Дальневосточный военный округ сохраняются. С 1 декабря 2010 г. устанавливается новое военно-административное деление Российской Федерации, которое помимо уже созданного Западного военного округа будет включать еще три новых военных округа. На базе Северо-Кавказского военного округа создается Южный военный округ.На базе Приволжско-Уральского военного округа создается Центральный военный округ. Сибирский военный округ и Дальневосточный военный округ преобразуются в Восточный военный округ.

Находясь непосредственно в действующей армии, на полях сражений, они добивались более оперативного выполнения поставленных Ставкой задач, контролировали действия войск, оказывали необходимую помощь командованиям фронтов, докладывая по важнейшим вопросам развития операций Верховному главнокомандующему.

Но все же представители Ставки, не имея непосредственно подчиненных им резервов, своих средств связи, органов и пунктов управления, располагались на пунктах управления одного из фронтов и не имели возможности существенно влиять на ход развития операции. Но, несмотря на то, что и в этой системе были слабые места и некоторые командующие (например, К. Рокоссовский) отрицали целесообразность представителей Ставки при фронтах, этот институт в целом способствовал более оперативному управлению войсками (силами) в ходе операций на стратегических направлениях. Вместе с тем проблема организации военного управления на стратегических направлениях оставалась не до конца решенной как во время войны, так и в послевоенные годы.

В 70-е годы по инициативе начальника Генерального штаба Н.В. Огаркова и при поддержке министра обороны Д.Ф. Устинова правительством было принято решение о создании постоянных и полноценных главнокомандований на стратегических направлениях: на Западе, Юге и Востоке. Сформированы полноценные органы управления, построены для них пункты управления, оснащенные всеми необходимыми средствами связи и автоматизации. Создание таких командований в ту пору было вполне оправданным. При наличии пяти видов ВС, 24 военных округов, групп войск, 4 флотов, нескольких отдельных воздушных армий, стратегических ядерных сил, союзных армий ОВД и других войск стратегическое управление всеми этими силами и средствами только через Генеральный штаб становилось весьма затруднительным. Нужно было более рационально и четко распределить функции военного управления в центре и на важнейших стратегических направлениях.

Вместе с тем, как и следовало ожидать, первые же месяцы их работы, проведенные обычные командно-штабные учения показали, что главные командования на стратегических направлениях нецелесообразно было превращать в самостоятельные промежуточные органы управления между Ставкой (Генштабом) и фронтами (военными округами). Опыт показал, что наиболее рациональным было участие главкоматов в заблаговременном планировании стратегических операций под руководством Генштаба и организаторская работа при подготовке и ведении операций. В ходе операций важнейшие, переломные решения должны были приниматься Ставкой ВГК с учетом предложений главков направлений и директивы фронтам отдаваться через Генеральный штаб, осуществляя параллельный метод работы.

При строго последовательной работе по принятию решений и планированию операций – Ставка (Генштаб) – главкомат направления – фронт, оперативность управления тормозилось и существенно снижалось, что при современном характере операций было совершенно недопустимо.

Следовательно, создание главкоматов на стратегических направлениях было делом прогрессивным, перспективным, но при условии, что они не превращаются в обычные промежуточные органы управления, а представляя собой выдвинутые на ТВД передовые пункты (составные части) системы управления Ставки ВГК, имеют основную функцию – практическую организацию выполнения поставленных Ставкой задач на стратегических направлениях.

В 90-е годы в связи с распадом СССР и резким сокращением российских Вооруженных Сил и количества оперативно-стратегических объединений, главкоматы на стратегических направлениях были ликвидированы.

КАК НАИБОЛЕЕ ЦЕЛЕСООБРАЗНО ОРГАНИЗОВАТЬ СИСТЕМУ СТРАТЕГИЧЕСКОГО ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В СОВРЕМЕННЫХ УСЛОВИЯХ

Прежде всего, в определенной мере учесть некоторые позитивные и негативные моменты из опыта прошлого.А в целом рационально организовать военное управление на важнейших стратегических направлениях можно лишь на основе уяснения и четкого определения всей системы стратегического управления Вооруженными Силами с учетом реальных угроз для безопасности России, вытекающих из них оборонных задач и характера вооруженной борьбы, чтобы четко представлять себе какие группировки ВС для этого могут потребоваться и какими силами и средствами предстоит управлять. К сожалению, в последние годы объективная оценка этих основополагающих факторов подменяется подспудными, надуманными, привнесенными со стороны схематическими, политологическими соображениями, исходящими как от официальных лиц других государств (партнеров), так и различных неправительственных организаций, общественных деятелей внутри страны, в т.ч. путем распространения дезинформационной литературы по оборонным вопросам. Главные усилия направляются на разрушение нашей сложившейся системы военного управления и подрыв того положения, которое занимали в этой системе Генштаб и военные округа. Каждая война уникальна, неповторима и к никакой прошлой войне готовиться невозможно, если даже кто-то этого захочет. Трудно сказать также с абсолютной точностью, какой будет следующая война для России. И чтобы не ошибиться в прогнозах, надо исходить не из отвлеченных прожектов, а прежде всего учитывать ту объективную реальность, которая уже сегодня дает о себе знать и определяет действительные тенденции развития характера вооруженной борьбы.

Так, последние войны в Югославии, в Ираке 1991 и 2003 гг. и в Афганистане показали, что руководство США стремится решить свои военные задачи в любой войне, прежде всего, массированным применением высокоточного оружия с целью разрушения инфраструктуры, экономики противостоящей стороны и ведением бесконтактных военных действий с минимальным участием Сухопутных войск. Но опыт Ирака, Афганистана показывает, что на практике не все таким путем получается. Пока что подкуп командиров противостоящей армии оказывается более действенным оружием, чем ВТО. Для оккупации и подавления сопротивления в завоеванной стране приходится привлекать силы и средства десятков других стран, а США в 1,5 раза увеличивают численность своих Сухопутных войск.

Опыт показывает также, что любой профессиональной контрактной армии может хватить не более чем на одну-две недели серьезной войны.

Потом ее надо пополнять и усиливать. США в каждой из упомянутых войн были вынуждены дополнительно привлекать организованный резерв до 200-300 тыс. человек. У нас необходимость всего этого кое-где без всяких оснований ставится под сомнение. Например, если вопреки всем нашим стремлениям и желаниям, случится война на Востоке или Юге, неизбежно нашим Вооруженным Силам придется столкнутьсяне только с высокоточным оружием, но и многомиллионными группировками войск.

Нельзя упрощать и борьбу с терроризмом, сводя ее лишь к действиям бандформирований и специальных подразделений. Реально можно видеть, что так называемые террористы, как например, талибы в Афганистане, сепаратисты в Косово, в некоторых африканских странах могут захватывать целые государства и действовать с применением крупных вооруженных формирований, оснащенных тысячами артиллерийских орудий и минометов, сотнями танков, авиацией. Для эффективной борьбы с ними потребуются не только спецподразделения, но и крупные силы регулярных войск. Нельзя забывать и о том, что террористические формирования создаются не только мифическими «бен-ладенами», но и соответствующими государственными структурами ряда стран, как например, талибы и другие моджахеды, действовавшие против советских войск в Афганистане и в последующем против российских войск в Чечне.

В перспективе в систему управления необходимо закладывать такие потенциальные возможности, которые позволяли бы управлять не только имеющимися на сегодня силами и средствами, но и всеми теми, которые могут потребоваться реально в военное время.

Главный урок из опыта организации военного управления к 1941 г. состоит в том, что именно высшее стратегическое звено было слабее всех подготовлено к выполнению своих задач в военное время. Уже в условиях начавшейся войны при тяжелейшей обстановке на фронтах пришлось на ходу решать вопросы об организации стратегического руководства: кто составляет главное командование, откуда осуществляется управление Вооруженными Силами и многие другие. С органами стратегического и фронтовых управлений до войны не было проведено ни одного учения под руководством вышестоящих начальников (руководителей).

Учитывая все это, необходимо и в современных условиях еще в мирное время заблаговременно определиться, как будет организовано стратегическое руководство, чтобы с началом войны не заниматься его перестройкой. Все органы управления надо целеустремленно готовить к выполнению своих функций в военное время.

Одним из самых слабых мест в системе стратегического руководства в наше время является то обстоятельство, что она недостаточно приспособлена для противостояния новому характеру угроз безопасности России. Практически главные угрозы осуществляются политико-дипломатическими, экономическими, информационными и другими невоенными и подрывными средствами и способами. Но усилия различных государственных органов по противодействию подобным угрозам должным образом не скоординированы. Желательно, чтобы все акции и мероприятия, проводимые по линии МИД, органов внешнеэкономических связей, разведывательных и контрразведывательных органов, Министерства обороны, МВД, ФСБ и других ведомств осуществлялись под руководством Совета безопасности и правительства РФ.

Координацию усилий всей военной организации РФ в интересах обороны страны военными средствами целесообразно возложить на министра обороны. Вместе с тем, нужно не снижать, а всемерно повышать роль Генштаба, как задающего генератора в решении оперативно-стратегических вопросов, и главкоматов видов ВС в области военного строительства.

Угрозы из воздушно-космической сферы постоянно растут.

КАКОЙ ДОЛЖНА БЫТЬ СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ НА СТРАТЕГИЧЕСКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ

В последнее время принято вполне обоснованное решение о создании Объединенных стратегических командований («Запад», «Восток», «Юг» и «Центр»), которым должны быть подчинены все силы и средства на ТВД.

В мирное время они будут именоваться военными округами. Военный округ – хорошо испытанная и понятная всем форма организации военного управления на территории страны. Она привычная и не вызывает никакой настороженности у соседних государств.

Подчинение всех сил и средств единому командованию не зависит от названия органа управления на ТВД. Если они не подчинялись командующему войсками округа (фронта), они не будут подчиняться и региональному командованию. Во время пребывания наших войск в Египте, Афганистане, а позже в Чечне были испробованы различные варианты, но управление как было, так и осталось разрозненным, хотя по опыту Чечни был накоплен и некоторый положительный опыт создания объединенных группировок различных силовых ведомств. Главное по этому вопросу – нужно твердое решение и воля главы государства по осуществлению более эффективной и надежной интеграции во всех звеньях и, в первую очередь, на важнейших стратегических направлениях.

Создаваемые Объединенные стратегические командования – это не аналог того, что пытались создавать несколько лет назад. Тогда под надуманными предлогами разделение оперативных и административных функций и региональные командования создавали, и военные округа оставляли.

Создание региональных командований с одновременным сохранением управлений военных округов при планирующемся нерациональном распределении управленческих функций не улучшало, а еще больше усложняло систему управления на стратегических направлениях, вызывая при этом совершенно неоправданные дополнительные расходы на оборудование пунктов управления и устройство новых органов управления.

При этом имелось в виду, что региональные командования будут заниматься в основном планированием операций, постановкой задач подчиненным объединениям, соединениям и управлением их боевым применением. Управления военных округов сосредоточивают свои основные усилия на мобилизационной работе, комплектовании и всестороннем обеспечении войск, боевой подготовке войск и других административно-хозяйственных функциях.

При этом возникало ряд трудно разрешимых противоречий.

Во-первых, нарушался принцип единоначалия и полнота ответственности каждой военной инстанции за боевую способность и боевую готовность подчиненных войск (сил).

Начиная с Суворова и кончая Жуковым, всегда считалось незыблемым положение, что командующий, командир вырабатывает решение на бой, операцию, планирует их и в соответствии со своим замыслом конкретно готовит войска (силы) и обеспечивает их всем необходимым в интересах выполнения поставленных задач. В этих делах разрывать функции и ответственность недопустимо и практически невозможно.

Во-вторых, не зная во всей полноте замысла операции, суть выполняемых боевых задач, невозможно целенаправленно и предметно решать задачи по боевой подготовке войск и их всестороннему обеспечению. При подобной системе неизбежна оперативно-тактическая деградация офицеров управлений округов, а в управлениях региональных командований будет формироваться плеяда офицеров, занимающихся оперативным планированием, но оторванных от войсковой жизни.

В целом при создании региональных командований еще больше увеличивалась многоступенчатость и раздробленность решения ряда управленческих задач, что снижало бы оперативность управления. Вместе с тем, не закладывалось никаких законодательных, нормативно-правовых или закрепленных приказами положений, которые бы на деле обеспечивали подчиненность всех сил и средств различных ведомств, централизацию и интеграцию управления войсками (силами) на стратегических направлениях.

Ссылка на американский опыт не подходит для российских условий. Там главкоматы на ТВД создаются для управления группировками войск, выдвинутыми на тысячи километров от территории США. Нам нужно организовать управление группировками войск на своей территории.

При организации Объединенных стратегических командований устраняются перечисленные выше противоречия, слабые места и создается действительно единая система управления всеми силами и средствами на ТВД. Им не будут подчинены лишь стратегические ядерные силы, которые будут находиться под командованием Ставки ВГК (через Генштаб).

Но возникают и некоторые вопросы, которые надо уточнять. Например, почему штабы ОСК находятся в Хабаровске (в 1,5 км от госграницы) или в Петербурге, как организовать единое управление морскими силами, исключив из них компоненты СЯС и некоторые другие.

Для более глубокого исследования назревших вопросов организации стратегического управления и основательной их практической проверки, целесообразно провести стратегическое командно-штабное учение под руководством Верховного главнокомандующего с привлечением высших органов управления всех силовых ведомств РФ в качестве обучаемых, где они могли бы отрабатывать вопросы управления с «закрытыми» картами в условиях, приближенных к реальной действительности. И по итогам этого учения сделать окончательные выводы.

Махмут Ахметович ГАРЕЕВ – президент Академии военных наук, генерал армии

В военной истории Великобритании слово «Балаклава» прочно ассоциируется с конной атакой британской Легкой бригады под командованием лорда Кардигана на позиции Русской армии во время Балаклавского сражения 25 октября 1854 года в ходе Крымской войны. Эта атака стала примером напрасной жертвы, она была заведомо обречена на неудачу. Историки спорят до сих пор, исследуя причины этой безумной отваги британской кавалерии.

Любой военный эксперт, изучив исторические документы, скажет вам, что основная причина была в нечётком управлении войсками и в неправильной оценке боевой обстановки. Лорд Кардиган не стал утруждать себя доведением информации до подчинённых, постановкой конкретных задач, он просто скомандовал: «В атаку!». Нападение было внезапным для русской армии, но она достойно встретила противника. Легкая бригада, получив отпор и отступая под перекрёстным огнём русской артиллерии, была полностью уничтожена.

После Крымской войны, мировая военная наука не раз пересматривала систему управления войсками, чтобы свести к минимуму подобные ошибки и обеспечить максимальную эффективность боевого применения войск. Эффективность любой системы управления определяются достигнутым результатом, а также какой ценой он был получен.

Современное высокотехнологичное вооружение, подготовка к его применению офицеров и солдат стали намного дороже за последние сто лет. Не всегда стоящая на вооружении дорогостоящая техника гарантирует победу. Это хорошо продемонстрировала война во Вьетнаме, где обладавшая современным оружием армия США не смогла одолеть уступающую ей в вооружении армию Вьетнама и была вынуждена эвакуироваться из Индокитая.

Фраза «Победителей не судят» давно перестала быть оправдательным критерием для оценки результатов военных действий, так как боевое применение современных вооруженных сил требуют больших затрат из государственного бюджета, зачастую несоразмерных полученным результатам.

История показала, что государства, развязывающие войну и страны ведущие защиту своего суверенитета, сталкиваются с одинаковыми проблемами, вызванные ресурсным голодом: в финансовых средствах, материалах для производства вооружения, мобилизационном потенциале.

В связи с этим к подготовке и оснащению вооруженных сил со стороны любого государства предъявляются все более высокие требования, которые ужесточаются с каждым годом. «Задача предстоящего десятилетия (для Вооруженных сил России), - говорил Президент России Владимир Путин, - заключается в том, чтобы новая структура Вооруженных Сил смогла опереться на принципиально новую технику. На технику, которая „видит“ дальше, стреляет точнее, реагирует быстрее - чем аналогичные системы любого потенциального противника. Наша цель - построение полностью профессиональной армии».

Построение профессиональной армии и создание эффективной системы управления войсками – это две взаимосвязанные задачи, которые должны базироваться на общих принципах, обеспечивающих достижения поставленных целей при наименьших затратах, в том числе и в ходе реальных боевых действий.

Основные принципы управления войсками определяются Министерством обороны РФ в следующем виде:

1. Единоначалие;
2. Централизация управления во всех звеньях с предоставлением подчинённым возможности проявлять инициативу в определении способов выполнения поставленных им задач;
3. Твёрдость и настойчивость в реализации принятых решений; оперативность и гибкость при реагировании на изменения обстановки ;
4. Личная ответственность командующих (командиров) за принимаемые решения, применение подчинённых войск и результаты выполнения ими поставленных задач;
5. Высокая организованность и творчество в работе командующих (командиров), штабов и др. органов военного управления.

Обращу ваше внимание на пункты 2, 3 и 5, которые, по моему мнению, являются одними из ключевых показателей в искусстве управления войсками. В современной российской армии они стали воплощаться в полной мере начиная с 1 декабря 2014 года, когда Национальный центр управления обороной Российской Федерации (НЦУО РФ) заступил на круглосуточное боевое дежурство. Первое «боевое крещение» НЦУО РФ получил во время операции российских ВКС в Сирии.

Именно участие российских ВКС в уничтожении группировок ИГИЛ и «Джебхат-ан-Нусра» (обе запрещены в Российской Федерации) показали правильность принятого 8 мая 2013 года Президентом России решения.

«Решение о создании НЦУО было принято Президентом России в целях совершенствования системы централизованного управления военной организацией государства и экономикой страны при решении вопросов подготовки к вооружённой защите страны. Национальный центр – это, по сути, действующий в круглосуточном режиме механизм управления всеми сферами деятельности Вооружённых Сил. Он должен обеспечить способность и готовность войск к решению поставленных задач, выполнение гособоронзаказа, финансовые и материально-технические ресурсы, комплектование войск и подготовку кадров, решение медицинских и жилищных вопросов, нашу международную деятельность» - эти слова Министра обороны Сергея Шойгу показывают, как на практике было достигнута реализация пункта 2 принципов управления войсками.

В предшествующие 50 лет обеспечение управления Вооруженными Силами (ЦКП ВС РФ) осуществлялось Центральным командным пунктом Генштаба. В современных условиях объемы информации многократно увеличились, цикл изменения актуальности сократился с недель и суток до часов и минут. Информационный обмен ЦКП ВС РФ, базировавшийся на табеле срочных донесений с низкой периодичностью предоставления информации в письменных документах (телеграммах, донесениях, сводках и других), перестал удовлетворять предъявляемым требованиям по информационному обеспечению руководства Министерства обороны.

После заступления на боевое дежурство НЦУО РФ фактически свёл к минимуму время принятия решений для быстрого реагирования на любую ситуацию. Именно это и обеспечило успех российских ВКС в Сирии.

Поясню. Четыре года правительство Сирийской арабской республики, возглавляемое Башаром аль-Асадом, и её армия проигрывали пядь за пядью территорию своей страны подготовленным инструкторами ЧВК (США, Турции и некоторых арабских стран) и оснащенным современным оружием, средствами связи и разведки группировкам боевиков, включая ИГИЛ. Боевики успевали везде - они наносили эффективные удары по воинским частям, по позициям обороны, по военным конвоям и городам Сирии. Тактика группировок была не предсказуема, захваченные населённые пункт тут же превращались в крепости с развитой инфраструктурой снабжения и фортификаций. Где произойдёт очередной прорыв, никто в командовании армии САР не мог сказать со 100% уверенностью.

Дело в том, что в действиях группировок ИГИЛ прослеживалась отработка доктрины «сетецентрических войны» (англ. Network-centric warfare ) армии США, которую они начали разрабатывать в 1998 году. Главный принцип ведения боевых действий в условиях «сетецентрической войны» – это создание так называемых «стай» (вооруженных группировок), с последующими атаками противника на всех направлениях при помощи небольших по численности подразделений.

Это концепция ведения боевых действий, предусматривающая увеличение боевой мощи группировки объединённых сил за счет образования информационно-коммутационной сети, объединяющей источники информации (разведки), органы управления и средства поражения (подавления), обеспечивающая доведение до участников операций достоверной и полной информации об обстановке в реальном времени.

Сетецентрическую войну (СЦВ), по замыслу авторов, способны вести только высокоинтеллектуальные силы. Такие силы, пользуясь знаниями, полученными от всеохватывающего наблюдения за боевым пространством и расширенного понимания намерений командования, способны к большей эффективности, чем при ведении автономных, сравнительно разрозненных действий.

Группировки ИГИЛ были лишь инструментом в войне против правительства Башара Асада, управление через АСУВ и координацию боевых действий этих группировок вероятнее всего обеспечивали подрядчики ЧВК и сотни военных инструкторов, расквартированных в Турции, Кувейте и Ираке.

Доктрина СЦВ предусматривает четыре основные фазы ведения боевых действий.

1. Достижения информационного превосходства посредством опережающего уничтожения (вывода из строя, подавления) системы разведывательно-информационного обеспечения противника (средств и систем разведки, сетеобразующих узлов, центров обработки информации и управления)
2. Завоевания превосходства (господства) в воздухе путем подавления (уничтожения) системы ПВО противника.
3. Постепенное уничтожение оставленных без управления и информации средств поражения противника, в первую очередь ракетных комплексов, авиации, артиллерии, бронетехники.
4. Окончательное подавление или уничтожение очагов сопротивления противника.

Была ли возможность у армии САР противостоять боевым действиям на основе доктрины СЦВ, ответ очевиден. Поэтому российские ВКС действительно переломили эту «безысходную» ситуацию, так как свои боевые действия они координировали и управляли ими из единого центра АСУВ ВС РФ, в который собиралась вся информация по ТВД в Сирии. Помимо боевых задач НЦУО РФ централизованно и параллельно решал все вопросы по снабжению и размещению на базах Хмеймим и Тартус нашей группировки вооруженных сил, сведя логистические операции к минимальным затратам. Не стоит забывать и об информировании мировых СМИ о ходе боевых действий с предоставлением эксклюзивных кадров со средств воздушной и космической разведки.

Можно ли назвать российскую АСУВ ВС РФ и несущий боевое дежурство НЦУО РФ ответом доктрине СЦВ? И да, и нет.

Проще рассмотреть это сравнение по критерию «как есть».

АСУВ АРМИИ США.

Доктрина СЦВ, стартовавшая в 1998 году, впервые на практике была применена в войне с Ираком в 2003 году. Технической основой этой доктрины стали две АСУВ армии США - система боевого планирования и управления авиацией на ТВД - ТВМСS (Theater Battle Management Core Systems ) и информационная система боевого управления FBCB2 (Force XXΙ Battle Command Brigade or Below ), охватывающая тактическое управление по иерархии «бригада-батальон-рота».

Терминалы FBCB2 размещались на борту танков, БМП, БТР, САУ, ракетных пусковых установок и многоцелевых автомобилей повышенной проходимости линейных подразделений Армии и Корпуса морской пехоты США. Они были подключены к двухуровневой сети радиосвязи, включающей воздушно-наземный сегмент EPLRS/SINCGARS и космический сегмент INMARSAT. Обмен данными осуществлялся в рамках виртуальной сети тактического Интернета.

Таким образом, командирам передовых подразделений американских дивизий на поле боя были предоставлены возможности напрямую взаимодействовать с артиллерийскими подразделениями и тактической, а в отдельных случаях и стратегической авиацией.

Действия иракской армии были практически парализованы ситуационной информированностью американских войск на ранней стадии о переброске и накапливании сил обороняющихся. Характерным примером служит операции по захвату большого моста на юго-востоке Багдада.

В отчётах предоставленных командованию армии США эта операция характеризуется как «отражение попытки ночной контратаки двух бригад Республиканской гвардии при поддержке 70 танков на предмостный плацдарм одного батальона 3-й механизированной дивизии, усиленный 10 танками Abrams и 4 БМП Bradley, в городской застройке Багдада. Наткнувшись на бомбовой удар и артиллерийский огонь еще до начала перехода в контратаку и потеряв в плотных предбоевых порядках половину состава убитыми и ранеными, иракцы вынуждены были отступить».

На самом деле АСУВ дала сбой, так как не смогла обнаружить выдвигающиеся иракские бригады своевременно. Перед началом операции разведка внимательно изучила фотографии, полученные со спутников, сообщила, что мост не охраняется и никаких войск противника в окрестностях не наблюдается. Поэтому появление иракских подразделений для американского батальона стало полной неожиданностью, задержав выполнение боевой задачи почти на сутки. Лишь абсолютное господство в воздухе и превосходство в огневой мощи спасли американцев от поражения.

В целом во время компании в Ираке объединённая АСУВ оказалась малоэффективной по причине низкой пропускной способностью информационных каналов, поэтому подразделения армии США и Корпуса морской пехоты часто переходили на традиционные средства связи. По результатам войны в Ираке АСУВ была отправлена на доработку, а до тех пор рекомендована к использованию против иррегулярных войск противника..

После войны в Ираке перспективная АСУВ прошла комплексную доработку в соответствии с программой Joint Battle Command Platform . Она включает в себя информационная стыковку систем АСУВ сухопутных войск, ПВО, авиации и военно-морского флота с помощью программного интерфейса DIB (DCGS Integrated Backbone) и оснащение их терминалами FBCB2. В космическом и воздушном сегменте завершается переход на широкополосную связь. Операции в Ливии и война в Сирии показывают направление дальнейшего совершенствования этой АСУВ на практике

В настоящее время эта система действует параллельно с мультиспектральной разведывательной сетью HART (Heterogeneous Airborne Reconnaissance Team), которая имеет летный парк БПЛА в количестве 7400 единиц.

Отдельно от АСУВ работает Кибернетическое командование США (United States Cyber Command, USCYBERCOM), которое планирует, координирует, объединяет, синхронизирует и проводит мероприятия по руководству операциями и защите компьютерных сетей министерства обороны США. Также особняком стоит Стратегическое командование Вооружённых сил США (United States Strategic Command, USSTRATCOM), которое объединяет управление стратегическими ядерными силами, ПРО и военными космические силами.

Таким образом, говорить о действующей единой автоматизированной системе управления войсками в армии США не приходится. Единственным преимуществом в управлении войсками Армии США являются спутниковые группировки глобальной космической связи INMARSAT (11 геостационарных спутников) и IRIDIUM (66 спутников, обращающихся вокруг Земли по 11 орбитам на высоте примерно 780 км), которые позволяют осуществлять оперативное стратегическое управление войсками США на большом расстоянии, минимизируя задержки прохождения информации.

АСУВ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИИ

Это первая в мире единая система управления всеми воинскими подразделениями входящими в структуру Вооруженных сил России , в том числе и ядерной триадой, реализованная в действующем Национальном центре управления обороной Российской Федерации и соответствующих центрах подчинённых органов управления: военный округ (оперативно-стратегическое командование) – армия – дивизия (бригада).

Техническую основу АСУ ВС РФ составляет автоматизированная система управления войсками (АСУВ) отечественного производства «Акация-М», которая имеет в войсках мобильный аналог (МЧ АСУ Р «Акация-М»), поставляемый на вооружении военных округов России с 2005 года. АСУВ «Акация-М» позволяет военнослужащим находиться в одном и том же информационном пространстве, как в местах постоянной дислокации (НЦУО и Центры управления войскам округов), так и при выходе в поле или в ходе боевых действий. По сути «Акация-М» - это военный аналог интернета. Программное обеспечение, на котором работает АСУВ разработано под типовые силы и средства управления, а также типовые боевые расчеты.

АСУВ «Акация-М» в сочетании с развернутыми своими мобильными вариантами обеспечивают оперативно-стратегическое и оперативное управление Вооруженными силами России.

Оперативно-тактическое и тактическое управление войсками осуществляют комплексы Единой системы управления тактического звена (ЕСУ ТЗ) «Созвездие-М2» и ЕСУ ОТЗ «Андромеда-Д» .

ЕСУ ТЗ «Созвездие-М2» проходит обкатку и дальнейшее совершенствование в Сухопутных войсках, а ЕСУ ОТЗ «Андромеда-Д» в войсках ВДВ. Обкатка этих комплексов проходила во время многочисленных общевойсковых учений и внезапных проверок, которые Вооруженные силы России провели в 2015 году, а также в реальных боевых условиях во время операции российских ВКС в Сирии.

Все информационные потоки от АСУВ концентрируются в «Ставке Верховного Главнокомандования» - НЦУО РФ. В ПАК НЦУО действует информационная система на базе ОС Astra Linux производства компании «РусБИТех» , а обеспечение геопространственной информацией строится на концепции территориально распределенного сбора, хранения и доставки геопространтсвенных данных (полное наименование - ЕАСО ВС РФ ГПИ) разработки Группы «Кронштадт» .

Основу Национального центра составляют три центра управления:

• Центр управления стратегическими ядерными силами (СЯС) предназначен для управления применением ядерного оружия по решению высшего военно-политического руководства страны;
• Центр боевого управления осуществляет мониторинг военно-политической обстановки в мире, анализ и прогноз развития угроз для Российской Федерации или ее союзников. Он же обеспечивает управление применением Вооруженных Сил, а также войск и воинских формирований, не входящих в структуру Минобороны России;
• Центр управления повседневной деятельностью , ведущий мониторинг всех направлений деятельности военной организации государства, касающихся всестороннего обеспечения Вооруженных Сил. Он же координирует деятельность федеральных органов власти по удовлетворению потребностей не входящих в состав Минобороны других войск, воинских формирований, органов и специальных формирований.

Следующим этапом работы предполагается масштабирование данных информационных технологий вниз по структуре вооруженных сил до штабов соединений и тактических единиц, с сохранением базовых принципов архитектуры системы и апробированных в НЦУО конкретных программно-аппаратных решений мониторинга обстановки, поддержки принятия решений и других элементов управления войсками и силами.

В ходе «полевых испытаний» во время учений и боевого применения в Сирии АСУВ ВС РФ показала следующие результаты:

1. Была достигнута высокая оперативность информационного обмена, (сбора, обработки и отображения информации о тактической обстановке), повышающая скорости выполнения основных задач управления в 5-6 раз, по сравнению с неавтоматизированными системами управления.
2. За счет постоянного сбора данных обстановки в режиме круглосуточного мониторинга, была обеспечена непрерывность работы всей АСУВ ВС РФ от оперативно-стратегического уровня (НЦУО) до уровня тактического звена (ЕСУ ТЗ) .
3. В результате использования единых аппаратно-программных комплексов (АПК), единого программного обеспечения (в том числе для графического отображения данных обстановки) для всех уровней управления от солдата до командующего Вооруженными силами, была достигнута высокая степень унификации элементов системы управления.
4. Была проверена живучесть АСУВ на случай выхода из строя группы АПК (штабов с АПК), которая благодаря способности АСУВ быстро восстанавливать свою работоспособность, в том числе и в распределенном режиме, показала высокую степень надежности применяемых средств и элементов комплексов.

Российская космическая группировка военных спутников связи и разведки на данный момент уступает американским группировкам INMARSAT, IRIDIUM и разведывательным спутникам Национального управления военно-космической разведки США (National Reconnaissance Office, NRO).

С введением в эксплуатацию космических аппаратов Единой космической системы и других образцов космических аппаратов военного и двойного назначения, ВС РФ и в этом сегменте выйдут на передовой мировой уровень.

Алексей Леонков

Военный эксперт журнала «Арсенал Отечества»

Генерал-майор М. Вильданов.
кандидат военных наук, профессор Академии военных наук;
полковник В. Сатаров, кандидат военных наук

Стратегические силы (СС) США по предназначению и характеру решаемых задач подразделяются на наступательные и оборонительные. Стратегические наступательные силы (СНС) состоят из трех компонентов: стратегических ракетных сил наземного базирования, стратегической авиации и стратегических ракетных сил морского базирования. Стратегические оборонительные силы (СОС) включают три компонента: силы и средства предупреждения о ракетно-ядерном ударе (СПРЯУ), контроля космического пространства (ККП) и противоракетной обороны (ПРО).
С 2003 года военное руководство США осуществляет комплекс оперативных и организационно-технических мероприятий

по трансформации ядерной триады времен «холодной войны» в новую стратегическую триаду, представляющую собой единый стратегический наступательно-оборонительный комплекс1 . Он включает три компонента, связанных единой системой боевого управления (СБУ), разведки и оперативного планирования: стратегические наступательные силы, стратегические оборонительные силы» предприятия и организации военно-промышленного комплекса. На создание этого комплекса возлагаются особые надежды, так как считается, что он обеспечит существенное повышение боевых возможностей группировок ядерных и обычных сил, включающих перспективные системы оружия, основанные на информационных технологиях.

Формирование новой стратегической триады предполагает совершенствование системы оперативного и административного управления стратегическими силами с дальнейшим разграничением задач и функций органов военного управления2 .
Оперативное управление СС предполагает; оперативное планирование; организацию боевого дежурства; поддержание взаимодействия с видами ВС и объединенными командованиями (ОК);
подготовку и проведение стратегических учении Оперативное управление осуществляет президент США через министра обороны и командующего объединенным стратегическим командованием (ОГК) ВС страны Председатель КНШ является главным военным советником президента, главы СПБ и министра обороны.

В соответствии с утвержденным президентом США «Планом объединенных командовании ВС США» ОСК не имеет своей зоны ответственности и решает задачи как в глобальном масштабе, так и в интересах других ОК. Командующему ОСК предоставлены значительные распорядительные, координирующие и контрольные функции при решении оперативно-стратегических задач. Он несет ответственность за планирование, интеграцию и координацию разведывательной деятельности в интересах обеспечения стратегических и глобальных операций, организацию ПРО; планирование и проведениекосмических операций; выполнение функций руководящего органа по интеграции и координации мероприятий министерства обороны по противодействию распространению ОМП; подготовку предложений для принятия решений на перевод стратегических сил с мирного на военное время; оповещение органов государственного и военного управления об угрозе ракетно-ядерного удара противника; своевременное доведение приказов и распоряжении на боевое применение СС. Командующий ОСК имеет право докладывать президенту США о состоянии, проблемных вопросах оперативного планирования и управления боевым применением стратегических сил, выполнении требований безопасности содержания ядерного оружия, находящегося в составе дежурных сил, предложения по развитию и строительству СС, совершенствованию взаимодействия с органами военного управления.

Основу оперативного управления стратегическими силами составляет оперативное планирование3 . При этом председатель КНШ организует разработку документов замысла боевого применения СС, доведение до ОСК исходных данных для планирования, утверждает состав сил и средств компонентов СС, привлекаемых к несению боевого дежурства, устанавливает порядок разработки, согласования и утверждения оперативного плана (OPLAN) и других оперативных документов. К разработке OPLAN привлекаются государственные организации на высоком уровне. В процессе планирования боевого применения СС участвует президент страны, совет национальной безопасности, министерство обороны. КНШ и штаб ОСК ВС США, Командующий и штаб ОСК с участием объединенных командований организует разработку и других планирующих документов, связанных с подготовкой и проведением ядерных операций на ТВД. При этом штабы ОК представляют предложения по перечню объектов поражения в зоне ответственности, потребному наряду ядерных средств, формам и способам их боевого применения, боевым возможностям группировок войск (сил), необходимым параметрам тактико-технических характеристик вооружения, а также осуществляют разработку своих оперативных документов.

В соответствии с требованиями концепции «Глобальный удар» командующий и штаб ОСК организуют планирование нанесения превентивных ударов по наиболее важным (на текущий момент) объектам противника. В случае внезапного изменения военно-политической обстановки в мире (регионе), обнаружения важных стационарных и мобильных целей противника штабом ОСК с использованием автоматизированной системы подготовки данных проводится адаптивное планирование боевого применения средств и их оперативное перенацеливание.

Важным направлением деятельности командования ОСК в системе оперативного управления является организация боевого дежурства компонентов СС4 . В условиях мирного времени в оперативном подчинении ОСК находятся силы и средства, несущие боевое дежурство (МБР. ПЛАРБ. СККП, СПРЯУ и системы ПРО). В период нарастания военной угрозы или с переводом стратегических сил с мирного на военное время в оперативное подчинение ОСК передаются группировки СНС и СОС полного состава, а также силы и средства обеспечения (стратегическая разведывательная и заправочная авиация, самолеты ВКП и метеообеспечения). При этом командующий ОСК имеет право проводить комплексные тренировки дежурных сил и осуществлять контроль их готовности. Вместе с тем он не правомочен использовать придаваемые силы и средства не по назначению, изменять их организационно-штатную структуру, исходное состояние личного состава дежурных сил и вооружения, переназначать руководящий состав.

В рамках совершенствования оперативного управления СС выполняется комплекс мероприятий по оптимизации организационно-штатной структуры, направленных на повышение эффективности функционирования ОСК. Так, осуществлено его реформирование в интересах решения различных задач: планирование и нанесение ударов СНС по объектам в любой точке земного шара; организация противоракетной обороны; планирование и проведение глобальных информационных операций; реализация организационно-технических мероприятий по обеспечению функционирования всех видов разведки в интересах СС, Созданы новые функциональные командования: глобальных ударов и интеграции; ПРО; разведывательных операций; космических операций; боевых действий в информационных сетях. Кроме того, в состав ОСК включены: командование совместных информационных операций, объединенный центр защиты компьютерных сетей, центр глобальных инвестиций и стратегии, центр по борьбе с угрозами распространения и применения ОМП.

Основными задачами функциональных командований определены: сбор, анализ, оценка данных об обстановке и подготовка предложений военно-политическому руководству США для принятия решений; планирование и управление боевым применением подчиненных сил и средств, контроль выполнения ими поставленных задач. С целью отработки управленческих задач и слаживания функциональных командований под руководством командующего ОСК ежегодно проводятся командно-штабные учения и тренировки, КШВИ (командно-штабные военные игры) и другие мероприятия оперативной подготовки.

В структуре оперативного управления СС ключевое место занимает система боевого управления, которая включает подсистемы боевого управления СНС и СОС и в настоящее время находится в стадии реформирования. Дальнейшее развитие СБУ предусматривается в рамках стратегической концепции боевого управления «Ведение боевых действий на основе единого информационно-коммуникационного пространства» (Network - Centric Warfare) и программы формирования глобальной информационно-управленческой сети -ГИУС (Global Information Grid которая предназначена для сетевой интеграции в единый комплекс всех систем разведки, органов управления и средств поражения вне зависимости от их видовой принадлежности. В рамках ОСК планируется развертывание системы боевого управления, связи, вычислительной техники, разведки и наблюдения C4ISR (Command, Control, Communications, Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissanse).

Административное управление стратегическими силами осуществляется по управленческой вертикали главы военного ведомства через аппарат и центральные управления МО, министерств видов ВС, Оно охватывает область разработки и реализации планов строительства и развития СС; модернизации, формирования заказов и поставок вооружения и военной техники; организации их эксплуатации; планирования и проведения НИОКР по перспективным видам ВВТ; формирования и исполнения военного бюджета, в части касающейся стратегических сил; комплектования органов управления и войск личным составом; организации выполнения договорных обязательств в области ограничения и сокращения СНВ и подготовки нового Договора о СНВ; всестороннего материально-технического и тылового обеспечения СС.

В рамках административного управления стратегическими силами министерства видов ВС отвечают за состояние боеготовности сил и средств. Они организуют боевую и мобилизационную подготовку органов управления и войск, поддержание ВВТ в готовности к боевому применению; финансирование и реализацию мероприятий по материально-техническому и тыловому обеспечению боевой и повседневной деятельности частей и подразделений. Кроме того» эти ведомства проводят работу по комплектованию дежурных сил личным составом, подбору, обучению и назначению руководящего состава, откомандированию своих представителей в штаб ОСК, а также призвана исполнять директивы и указания, исходящие от штаба ОСК, осуществлять контроль технической готовности частей и подразделений, выделенных в состав ОСК.

По расчетам американских специалистов, состояние административного управления СС обеспечивает устойчивое финансирование и выполнение программ модернизации существующих и разработки перспективных видов стратегических наступательных и оборонительных вооружений. Это подтверждается результативностью работ по совершенствованию тактико-технических характеристик и продлению эксплуатационного ресурса МБР «Минитмэн-3», самолетов СБА, ПЛАРБ типа «Огайо» и плановыми закупками БРПЛ «Трайдент-2». Военное руководство США использует гибкий и прагматичный подход при реализации договорных обязательств в области сокращения и ограничения стратегических наступательных вооружений. Это позволило создать значительный возвратный ядерный потенциал, обеспечивающий оперативное наращивание боевых возможностей СНС.

По оценкам зарубежных экспертов, меры, принимаемые по совершенствованию системы оперативного и административного управления СС, обеспечивают повышение боевой готовности стратегических наступательных и оборонительных сил. Сильной стороной является наличие разветвленной сети стационарных защищенных запасных пунктов управления и мобильных наземных командных пунктов, обеспечивающих устойчивое управление СС в любых условиях обстановки. Создан и поддерживается значительный научно-технический задел для модернизации основных элементов инфраструктуры СБУ.

Вместе с тем, по мнению зарубежных военных специалистов, не удалось добиться четкою разграничения задач и функций оперативного и административного управления. Не в полном объеме проработаны вопросы взаимодействия при приеме-передаче в оперативное подчинение ОСК компонентов СС. Отмечается недостаточная живучесть наземных объектов инфраструктуры СБУ стратегических сил, а также и их слабая физическая защищенность.

Создание новой триады предполагает следующее: дальнейшее развитие системы оперативного и административного управления СС; совершенствование форм и способов боевого применения компонентов СС; реализацию мероприятий по неядерному сдерживанию вероятных противников; принятие на вооружение СНВ новых средств воздушно-космическою нападения; наращивание сил и средств глобальной системы ПРО США.

Предусматривается разработка и внедрение единой системы планирования боевого применения, организации оперативной, боевой и мобилизационной подготовки, эксплуатации ВВТ компонентов СС. Американские военные специалисты полагают, что создание новой стратегической триады потребует разработки объединенного оперативного плана, отражающего комплексное применение СНС, СОС и космических систем. Исследуется возможность создания унифицированной системы планирования и проведения НИОКР, формирования заказов и поставок ВВТ. Рассматриваются перспективы дальнейшей оптимизации организационно-штатной структуры ОСК и других органов военного управления.

Таким образом, состав и содержание мероприятий, проводимых военно-политическим руководствам США по дальнейшему совершенствованию систем оперативного и административного управления стратегическими силами, свидетельствуют о возрастании их роли и места в обеспечении национальной безопасности Соединенных Штатов и их союзников.

1 Более подробно см.. Air Force Doctrine Document 2-12» Nuclear Operations / United States Air Force. 7 May 2009.

2 Более подробно см.: Joint Publication 1, Doctrine for the Armed Forces of the United Stales /Joint Chiefs of Staff 14 May 2007.

Зарубежное военное обозрение. - 2010.- №1.- С. 15-20

Опыт 9-летней деятельности Академии военных наук дает основание для вывода, что ее существование позволило расширить и углубить фронт оборонных исследований, привлечь к военно-научной работе дополнительный отряд наиболее опытных военных ученых, ветеранов военной науки, решать исследовательские задачи более экономно. АВН создает возможность выражать объективные, независимые суждения и вырабатывать альтернативные предложения по актуальным оборонным проблемам. Проблемы военного управления в настоящее время широко обсуждаются. Они нашли отражение на совещании руководящего состава военной организации РФ 2 октября 2003 г. Обсуждаются они в Совете по внешней и оборонной политике, других общественных аналитических центрах. При этом ставятся, например, такие вопросы, как "Нужен ли России Генеральный штаб" или же предлагается "гражданизация" всех военных ведомств. Помимо этого распространяются всякого рода фальсификации и измышления о прошлом опыте и современной системе военного управления.

Можем ли мы оставаться в стороне от всего этого? Из каких же данных, из чего мы будем исходить в своих суждениях? Будем исходить, прежде всего, из боевого опыта, практики управления войсками в военное и мирное время, современной науки управления, исходить из объективных закономерностей и логики управленческого процесса.

ПОЛИТИКА И ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

На протяжении всей истории одним из фундаментальных факторов, гармонизирующих или раздирающих систему военного управления, был вопрос о соотношении и рациональном сочетании политики и военной стратегии. Формально вот уже почти 200 лет остается общепризнанным положение о том, что война является продолжением политики иными, насильственными средствами. Следовательно, политика - это целое, а война - ее часть, что предопределяет примат политики, ее главенствующее положение по отношению к военной стратегии.

В советское время сталинское положение о главенствующей, диктаторской роли политики по отношению к военной стратегии было излишне догматизировано и жестко регламентировано. Хотя было ясно, что стратегия, подчиняясь политике и сама оказывает на нее соответствующее обратное влияние, так же, как стратегия будучи главенствующей относительно тактики, не может не учитывать тактические соображения, обстановку на поле боя. Такое абсолютизированное представление о политике до сих пор дает о себе знать. Всякое управление начинается с определения целей и задач. Поэтому важнейший вывод состоит в том, что войскам, направляемым в зону конфликта, руководством страны должны ставиться четкие и определенные задачи, без всякого лицемерия и лукавства. 22 июня 1941 г. Сталин в директиву Генштаба о приведении войск в боевую готовность добавил такие слова "но не предпринимать никаких действий, могущих вызвать политические осложнения". Если сам правитель не знает, война это или нет, как может командир полка вести бой и думать о политических последствиях.

Направляя войска в Афганистан, поставили задачу - выполнять интернациональный долг, но солдаты, офицеры и очень большие начальники понимали его по-разному. По Чечне в 1994 г. в распоряжении правительства было сказано - разоружить бандформирования, хотя войскам предстояло действовать против хорошо организованной и вооруженной дудаевской армии. Такая неопределенность постановки задач пагубно влияет на действия войск.

Отсутствие особого правового режима в зоне конфликта ставит командование и личный состав в неопределенное и затруднительное положение, в то время как бандформирования действуют без ограничений. Поэтому и политику при всей ее главенствующей роли нельзя превращать в самоцель. Она не может абстрагироваться от всех других жизненных обстоятельств. Как свидетельствует жизнь, самое верное в принципе положение, выраженное в излишне абсолютизированной и категорической форме, в сложных и разнообразных условиях реальной действительности обнаруживает свою уязвимость. Политики в чистом виде не существует, она может быть жизнеспособной только в том случае, если в совокупности учитываются все жизненные факторы, в том числе военно-стратегические соображения.

В свете этого, как это ни прискорбно, но приходится признать, что 1941 г. не является исключением. Вот уже 150 лет политическое руководство страны ставит армию к началу войны в крайне неблагоприятные, невыносимые условия, из которых ей приходится выпутываться. Вспомним хотя бы Крымскую, Русско-японскую, Первую мировую войны, 1941 год, Афганистан и Чечню в 1994-1995 гг. И после всего этого нам еще и сегодня пытаются внушить, что политика - это дело избранных и обычные грешные, тем более люди военные, не смеют судить о политике даже в научном плане.

Так что же еще с нами должно случиться, чтобы в конце концов понять, что политический деспотизм и невежество наносят вред прежде всего национальным интересам страны. Когда-то нужно извлекать уроки из всего этого и понять: да, политические соображения имеют главенствующее значение. Но это не значит, что политические решения должны вырабатываться в узком кругу политиков, в полной изоляции.

Причем бытующая в некоторых кругах точка зрения о том, что политики должны заниматься политикой, а военные - только своим военным делом, слишком упрощает проблему. Когда в 1979 г. Н.В. Огарков на Политбюро сказал, что ввод советских войск в Афганистан может иметь тяжелые международные последствия, Андропов прервал его и заявил: "У нас есть кому заниматься политикой, вы решайте поставленную вам военную задачу". Все знают, чем это кончилось.

Последнее и решающее слово за политическим руководством и государственными властными структурами, но в выработке важнейших военно-политических решений в центре и в зонах конфликта должны непременно принимать участие и соответствующие военные должностные лица. В свою очередь представители высших органов власти, поставив задачу силовым ведомствам, не должны без особой надобности вмешиваться в оперативно-стратегические вопросы. Из исторического опыта многих войн и конфликтов известно, к каким катастрофическим последствиям приводило некомпетентное вмешательство в военные дела.

ГЛАВНОЕ В ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Отвлеченной, годной на все случаи жизни системы военного управления не может быть. Она создается для решения заранее заданных конкретных задач в определенных условиях. "Я утверждал и утверждаю, - говорил Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, - что всякая военная организация создается для войны и поэтому оперативные вопросы имеют главенствующее значение...".

Исходя из этого, суть нашего научного разговора состоит в том, чтобы с учетом новых оборонных задач и изменения характера будущих войн выработать предложения, что и как надо изменить в системе военного управления. Что же конкретно меняется и что нужно совершенствовать?

Прежде всего, мы видим, что все менее вероятной становится глобальная ядерная война и вообще крупномасштабная война. И не только из-за катастрофических последствий такой войны или вследствие того, что кто-то по произволу отменил такие войны. Просто изысканы другие коварные и довольно эффективные формы международного противоборства, когда оказывается возможным путем развязывания локальных войн, конфликтов, применения экономических, финансовых санкций, политико-дипломатического и информационно-психологического давления, различного рода подрывных действий последовательно подчинять и приводить к общему мировому порядку непокорные страны, не прибегая к большой войне.

В связи с этим возникают новые задачи по обеспечению оборонной безопасности и новые формы борьбы по противодействию этим угрозам. Однако, если основные формы теории и практики военной защиты государства разработаны и освоены сравнительно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются недостаточно разработанными.

И, конечно, эти слабые места в национальной безопасности надо преодолевать, ибо в зависимости от того, как будут решаться задачи предотвращения войн, нейтрализации угроз политико-дипломатическими и другими невоенными мерами, будут зависеть характер и объем оборонных задач, состав и предназначение вооруженных сил. Казалось бы, чем успешнее решается первая часть задач, тем меньше должен быть акцент на военную силу. Но пока, как было в Афганистане или Чечне, все ложится на плечи солдата и офицера, а надлежащей координации применения средств невоенных в государственном масштабе как не было, так и нет. Главное, нет никакого спроса и ответственности за это.

Государственная система управления должна охватывать применение как военных, так и невоенных средств. Поскольку для ведения войны требуются мобилизация и максимальная концентрация всех духовных и материальных сил государства, то в наибольшей степени это достигается при единстве политического, государственного и военного руководства, где Государственный комитет обороны, компетенция которого относится ко всей стране, и Ставка Верховного Главнокомандования, возглавляющая все вооруженные структуры и формирования, объединяются главой государства - председателем Комитета обороны - Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами. И понятие ВС должно охватывать все вооруженные формирования, а не только армию и флот.

По военной линии Ставка ВГК во время войны осуществляет стратегическое управление Вооруженными Силами через Генеральный штаб. Желательно, чтобы еще в мирное время министр обороны был вице-премьером правительства и первым заместителем ВГК. Как у первого заместителя ВГК у него и в мирное и военное время остается достаточно властных полномочий, и по отношению к Генштабу и другим органам военного управления.

Желательно более четко определить предназначение государственных органов не только в мирное, но и в военное время, чтобы в случае военных осложнений не заниматься импровизациями и перестройкой на ходу системы управления применительно к военному времени (как это было в 1941 г.). В частности, Совет безопасности, как уже отмечалось, в мирное время должен в более широком плане заниматься координацией решения задач национальной безопасности (экономической, экологической, информационной, духовной) и др. вопросами обеспечения безопасности страны невоенными средствами, а в военное время - составлять ядро аппарата Государственного комитета обороны. До сих пор слабым местом в системе военного управления была разрозненность действий различных военных ведомств (Пограничных, Внутренних, Железнодорожных войск, частей МЧС и других) при решении общих оборонных задач.

В связи с этим в одной из НИР и на заседании Научного совета Совета безопасности ставился вопрос о создании Главного управления руководства военной организацией. Нам представляется, что создание такого промежуточного органа между ВГК и силовыми ведомствами нецелесообразно. Ибо, будучи в стороне от стратегического планирования и задач, решаемых военной организацией, он не способен полноценно координировать деятельность силовых ведомств и может лишь усложнить управление.

Путь к решению этой проблемы установлен Указом президента РФ № 1058 от 10.09.2003 г., которым определено, что Генштаб ВС РФ является центральным органом военного управления и основным органом оперативного управления Вооруженными Силами, осуществляющим координацию деятельности всех силовых структур.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ УПРАВЛЕНИЯ

С точки зрения нового характера вооруженной борьбы, принятая в настоящее время структура ВС, состоящая из трех видов ВС и таких родов ВС, как РВСН, ВДВ и Космические войска, представляется наиболее оптимальной. Но требуется дальнейшая более глубокая интеграция видов ВС.

Оперативное управление боевыми действиями всех видов ВС, выполняющих общие стратегические задачи, может осуществляться только по линии Ставка ВГК-МО-Генштаб-фронт. Например, только командующий войсками фронта, силами флота, имея все необходимые средства разведки и постоянно зная оперативную обстановку, может оперативно управлять боевым применением авиации в полосе фронта (флота).

В определенных кругах до сих пор ставится под сомнение целесообразность объединения ВВС и ПВО. Но и этот вопрос становится на свое место, если рассматривать его не из внутренних соображений того или иного вида ВС, а исходя из возросшей важности и сложности борьбы за господство в воздухе в современных условиях.

Поскольку особое значение и особенно в начале войны придается проведению воздушных операций и без них наступление сухопутных войск в некоторых армиях и не мыслится, в общей системе вооруженной борьбы решающее значение приобретают активные согласованные действия всех видов вооруженных сил по разгрому средств воздушного нападения противника. С учетом того, что эта задача становится главной и составляет основное содержание всех видов операций, это обстоятельство должно найти отражение и в новой оргструктуре Вооруженных Сил. В частности, округа (флоты) и армии должны иметь в своем непосредственном подчинении средства воздушно-космической обороны и осуществлять разгром противника в воздухе и на земле с привлечением всех имеющихся сил и средств, а не только войск ПВО. С ПВО ныне происходит та же трансформация, как в свое время с ПТО (противотанковой обороной), когда она из отдельного вида боевой деятельности превратилась в основную задачу общевойскового боя и операции. Такой же подход должен быть к ВМФ и другим видам ВС, имея в виду, что они будут совместно решать свои задачи.

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ

При нашей системе управления эта задача возложена на военные округа (фронты), которые выступают в роли оперативно-стратегических командований. Ввиду своей неосведомленности в последнее время некоторые политики, журналисты, не понимая существа дела, подняли тревогу по поводу того, что американцы создают интегрированные командования на ТВД, а мы все еще держимся за округа и опаздываем с этим нововведением. Но все дело в существенных различиях, в которых предстоит решать стратегические задачи американским и российским вооруженным силам.

Для территории США (кроме терроризма) нет серьезных военных угроз, и они еще в мирное время развертывают и базируют основные группировки ВС на удаленных ТВД, где для управления ими создаются соответствующие командования. Как и во время Второй мировой войны, ВГК, Комитету начальников штабов приходится заниматься в основном вопросами стратегического планирования, созданием необходимых группировок войск (сил) на ТВД, их снабжением, обеспечением и другими административными делами. Все оперативное управление войсками возложено на объединенные командования ВС.

Если бы, скажем, германские или японские войска высадились на территории США и подошли к Вашингтону, то американцы были бы вынуждены прибегнуть к совсем другой системе военного управления, как, примерно, было у нас, когда враг стоял под Москвой.

И в наше время основная задача российских ВС связана с обороной территории своей страны, и мы, насколько я понимаю, не собираемся развертывать группировки войск за тридевять земель. И наши оперативно-стратегические командования построены таким образом, чтобы они были способны объединить в своих руках силы и средства различных видов ВС и всех иных ведомств, предназначенных для действий на соответствующих стратегических направлениях. Во всяком случае в сложившихся российских условиях нет особой надобности создавать главкоматы направлений как промежуточное звено между Ставкой ВТК и фронтами.

Принятая в настоящее время система организации Сухопутных войск, на наш взгляд, оправдывает себя. Следовало бы, может, приглядеться к опыту Белоруссии по организации главкомата СВ и особенно территориальной обороны.

Для надежности системы военного управления важное значение имеет хорошо отлаженная система политического и гражданского контроля над военными ведомствами. Но, как показывает жизнь, формы и методы этого контроля надо совершенствовать таким образом, чтобы он не наносил ущерба их профессиональной деятельности, не превращался в самоцель и, по крайней мере, не доводился до абсурда.

По опыту прошлого, в том числе советского времени, непомерное вмешательство в систему военного правления порождало лишь безответственность, и управление ухудшалось. Уже в нашу "демократическую эпоху" в России Совет по оборонной и внешней политике в своем проекте военной реформы предложил ввести в российских Вооруженных Силах чрезвычайных уполномоченных президента во всех инстанциях от батальона и до стратегических органов управления. Видимо, гражданские "военспецы" готовили себе должности.

Любой контроль, доведенный до абсурда, излишняя подозрительность и недоверие к людям, занятым своим профессиональным делом, никогда к добру не приводят. Всякое управление и, тем более, военное не может функционировать эффективно без элементов доверия и взаимного уважения гражданских и военных структур. И с учетом всего изложенного формы его желательно совершенствовать, имея в виду при этом, что любой орган управления создается для решения определенных задач и на первом плане должны быть интересы выполнения этих задач, создание для этого благоприятных условий. А для того, чтобы создавать всякого рода помехи, существует противник. И в нормальной стране никто ему не должен помогать.

С этим связан и вопрос о "гражданизации" Министерства обороны, Генштаба и других силовых ведомств, который все чаще ставится в печати. Разнообразие форм и средств, используемых для обеспечения оборонной безопасности, безусловно, требует привлечения политологов, геополитиков, экономистов, юристов, экологов, дипломатов и других специалистов для квалифицированного решения специальных вопросов в государственных органах и соответствующих ведомствах.

Но этот процесс нежелательно превращать в кампанию по "гражданизации" силовых ведомств, а решать планомерно по мере естественной необходимости ротации таких кадров и их подготовки. Во всяком случае, чтобы не оказалось так, что во главе "профессиональной армии" будут стоять непрофессионалы.

РОЛЬ ШТАБОВ

Сегодня вновь поднимается вопрос о правомерности существования Генерального штаба и других штабов. Межрегиональным фондом информационных технологий издана брошюра члена Совета по внешней и оборонной политике В.В. Шлыкова "Нужен ли России Генеральный штаб?" Автор, по существу, приходит к выводу, что Генштаб в том понимании, как это изложено выше на основе опыта войны, теперь России не нужен.

В книге А.А. Кокошина эталоном штабов всех времен считается штаб Наполеона. "Бертье, - пишет Андрей Афанасьевич, - и его немногочисленные офицеры педантично, четко выполняли все установки Наполеона. Но они почти никогда не предлагали собственных вариантов действий. Это было свойственно многим генеральным штабам того времени...". Как это ни странно, но оказывается, что самое главное достоинство штабов - это их послушность, безынициативность и слепое исполнение приказов командира. Между прочим, согласно науке управления, важнейшим условием эффективности любой системы управления считается инициативность и активность любого сотрудника, участника процесса управления, А тут хотят превратить в пассивные, инертные организмы целые органы управления. Некоторые гражданские "военспецы" идут дальше и даже предлагают вообще все штабы лишить распорядительных и оперативных функций.

Система управления может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, при соблюдении в целом принципа единоначалия, всемерное расширение фронта работы, предоставление существенно больших прав штабам, начальникам родов войск, служб. Они должны решать многие вопросы самостоятельно, согласуя их с общевойсковым штабом и между собой, так как при крайне ограниченном времени и быстром развитии событий командующий уже не в состоянии лично рассматривать и решать все важнейшие вопросы подготовки и ведения операции, как это было в прошлом.

В целом предложенные нами меры только в общей их совокупности могут дать ощутимые результаты по совершенствованию системы военного управления. С учетом всего сказанного очень важно заранее предвидеть изменения характера вооруженной борьбы, новые требования, предъявленные к системе управления, и с учетом именно этих объективных факторов, а не подспудных соображений определять оргструктуру, права и задачи органов управления. Необходимо решительно избавляться от негативных проявлений прошлого и максимально полно использовать современный положительный опыт, накопленный в России и вооруженных силах других стран. Очень важно не противопоставлять и не абсолютизировать ту или иную систему управления, не подгонять все и вся под натовские стандарты, а совершенствовать их с учетом взаимного опыта и перспектив развития характера вооруженной борьбы.