Семитские языки. Языки мира: Семитские языки. Эфиосемитские языки Словарь лингвистических терминов

одна из ветвей афразийской, или семито-хамитской, макросемьи языков (см. Афразийские языки). Распро­стра­не­ны в Западной Азии и Африке севернее Сахары. Число говорящих 193 млн. чел. С. я. разделяются на группы:

северно-периферийную , или северо-восточную (вымерший аккадский язык);

северно-центральную , или северо-западную [живые языки: иврит в Израиле и новоарамейские диалекты - западные в Сирии, восточные в Ираке, Иране, СССР, США, Турции и другие объеди­ня­ют­ся под назва­ни­ем ассирийского (новосирийского) языка; мёртвые : эблаитский, аморейский, ханаанейский, угаритский , финикийско-пунический , древнееврейский (ранняя форма иврита), я’уди и арамейские диалекты - древнеарамейский, имперский арамейский, западные: пальмирский, набатейский, подгруппа палестинских, восточные: сирийский, или сирский, вавилонско-талмудический, мандейский];

южно-центральную (живые: арабский язык со множеством сильно различающихся живых диалектов, мальтийский на Мальте);

южно-периферийную [живые: мехри, джиббали (шахри, шхаури), сокотрийский и некото­рые другие малые языки в НДРЙ; мёртвые: минейский, сабейский, катабанский, объединяемые как южно-аравийские эпиграфические];

а) самостоятельные личные [араб. ʼanā ‘я’, ʼanta ‘ты’ (муж. род), ʼanti ‘ты’ (жен. род.), hūu̯a ‘он’, hīi̯a ‘она’ и т. д.]; самостоятельные личные местоимения в некоторых языках склоняются, употреб­ля­ют­ся для подчёркивания лица субъекта (в некото­рых языках - и объекта), но не являются обяза­тель­ны­ми;

б) самостоятельные притяжательные (архаичные, редки);

в) суффиксальные (при имени - притяжательные, при глаголах - объектные показатели); обычно для 1‑го л. ‑ī или ‑ya, 2‑го л. муж. рода ‑ka, жен. рода ‑ki, 3‑го л. муж. рода ‑hū, жен. рода ‑hī/ā (< *šu, *ši);

г) вопросительные;

д) относительные, нередко они же nota genitivi , т. е. элементы, связующие определение с опреде­ля­ю­щим; ср. Изафет .

В глаголе находят отражение категории лица, числа, рода субъекта (объект действия может выражать­ся местоименным суффиксом), а также вида ​/​времени , наклонения (только в мёртвых С. я.), породы и залога (пассив вторичен, и большей частью средства его выражения выработаны не полно­стью). Обычно существует 2 вида - совершенный (пунктивный) с суффиксальным спряжением (1‑е л. ед. ч. ‑ku, ‑tu, 2‑е л. муж. рода ‑ta, ‑ka, жен. рода ‑ti, ‑ki) и несовершенный (курсивный) с префиксальным спряжением (1‑е л. ʼa‑, 2‑е л. ta‑, 3‑е л. ‑ya и т. д.); в аккадском языке в глаголах действия префиксаль­ное спряжение имеют оба вида (курсивный - с полногласием основы, пунктивный - с неполно­гла­си­ем или с инфиксом ‑t‑; остатки этого явления - в южно-периферийных и эфиосемитских языках). В даль­ней­шем совершенный вид развива­ет­ся в прошедшее время , несовер­шен­ный вид - в будущее (иврит, арамейский) или настоящее (арабский); в первом случае настоящее переда­ёт­ся с помощью причастия , во втором случае будущее - с помощью специальной проклитики. Особенно характерно для С. я. наличие так называемых пород . Породы (усилительная, заставительная, возвратная и многие другие) модифицируют первичное значение глагола. Каждая порода имеет полную глагольную парадигму , передающую все выражаемые глаголом категории и все отглагольные имена.

В С. я. существует сложная система словообразования с помощью аффиксов и главным образом изменения огласовки (образующих имена действия и состояния, места, орудия действия, единичности, собирательности, профессии и многие другие). Большую роль играет именное определение в родитель­ном падеже, причём определяемое получает особую форму «сопряженного состояния (статуса)». Обычный порядок слов (кроме аккадского языка): сказуемое , подлежащее , дополнение ; определение всегда следует за определяемым.

Древнейшие памятники С. я. - аккадские клинописные тексты Ирака и эблаитские - в Сирии (сере­ди­на 3‑го тыс. до н. э.), а также собственные имена и названия местностей Палестины, сохранившиеся в египетских надписях 3-2‑го тыс. до н. э. Обширная письменность имеется на аккадском языке (клинопись , 3‑е тыс. до н. э. - 1 в. н. э.), древнееврейском и иврите (с 12 в. до н. э., алфавит западно­се­мит­ско­го, вероятно, финикийского, проис­хож­де­ния), на арамейских диалектах, особенно на сирийском (с 8 в. до н. э., алфавит того же проис­хож­де­ния), эфиопском (слоговое эфиопское письмо южно­ара­вий­ско­го проис­хож­де­ния, с 4 по 20 вв.). Очень богата литература на арабском языке (алфавит арамейского проис­хож­де­ния - арабское письмо с 4 в.; см. Западно­се­мит­ское письмо).

Известны тексты на угаритском (угаритское письмо , 14 в. до н. э.), финикийско-пуническом (финикий­ское письмо , 13 в. до н. э. - 4 в. н. э.), минейском, сабейском, катабанском и др. (южно­ара­вий­ское эпиграфическое письмо, вероятно, финикийского или другого западносемитского проис­хож­де­ния, конец 1‑го тыс. до н. э. - 7 в. н. э.). Свою письменность имеют языки тиграй, амхарский (на базе эфиопского письма), мальтийский (латиница).

{Об изучении С. я. см. в статье Семитология .}

• Крымский А. Е., Семитские языки и народы (с включением двух статей Т. Нёльдеке), 2 изд., ч. 2-3, М., 1909-12;
• Гранде Б. М., Курс арабской грамматики в сравнительно-историческом освещении, М., 1963;
• Дьяконов И. М., Семитохамитские языки, М., 1965;
• его же , Языки древней Передней Азии, М., 1967;
• Brockelmann C., Grundriss der vergleichenden Grammatik der semitischen Sprachen, Bd 1-2, B., 1908-13;
• Bergsträsser G., Einführung in die semitischen Sprachen, München, 1928;
• Current trends in linguistics, v. 6, P., 1970;
• Diakonoff I. M., Afrasian languages, Moscow, 1988.

Словарь лингвистических терминов

Семитские языки

(семитические) языки. Языки, образующие ряд групп, в которые входят мертвые языки (ассиро-вавилонский, или аккадский; ханаанский, или еврейско-финикийский; арамейский; ассирийский,потомком которого является современный айсорский), современные арабский, амхарский (язык абиссинцев).

Энциклопедический словарь

Семитские Языки

ветвь афразийской, или семито-хамитской, макросемьи языков. Состоит из групп:

1. северо-периферийной, или восточной (вымерший аккадский с диалектами ассирийским и вавилонским);
2. северо-центральной, или северо-западной [живые - иврит и новоарамейские диалекты, объединяемые под названием ассирийского (новосирийского) языков; мертвые - эблаитский, аморейский, ханаанейский, угаритский, финикийско-пунический, древнееврейский и арамейские диалекты: древнеарамейский, имперский арамейский, западно-арамейские: пальмирский, набатейский, палестинские; восточно-арамейские: сирийский, или сирский, вавилоно-талмудический, мандейский];3) южно-центральной [арабский (с диалектами) и мальтийский];4) южно-периферийной (живые - мехри, шхаури, сокотри и др.; мертвые - минейский, сабейский, катабанский);
3. эфиосемитской (живые - тигре, тиграи, или тигринья, амхарский, аргобба и др.; мертвые - геэз, или эфиопский, гафат). Три последние группы нередко объединяются в одну. Древнейшие памятники семитских языков - аккадские клинописные надписи, собственные имена и названия местностей Палестины в египетских надписях (3 -2-е тыс. до н. э.). Имеются памятники письменности на аккадском, древнееврейском, сирийском, эфиопском, арабском языках. Сохранились надписи на угаритском, финикийско-пуническом, минейском, сабейском и др.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Семитские языки

Общее название для языков вавилонско-ассирийского (мертвый), еврейско-финикийского (мертвый), арамейского (почти вымерший), арабского и эфиопского. Оно введено Эйхгорном ("Einleitung in das Alte Testament", Лпц., 1787, 2-е изд.) на основании 10-й гл. Бытия и сделалось общепринятым, хотя Библия руководится не этнографическими, но политическими и отчасти географическими соображениями, и потому финикиян, издавна подчиненных Египту и легко усвоивших египетскую цивилизацию, причисляет к потомкам Хама, а к числу потомков Сима относит лидийцев и эламитов. Близость С. языков к индоевропейским не может быть доказана (см. Шлейхер в "Beitr ä ge zur vergl. Sprachforsch.", 1861, II, 236; Нельдеке в "Orient u. Occident", 1863, II, 375), но ближайшее родство их с семьей языков хамитских (египетского и др., см.) неоспоримо, хоть и не установлено с полной точностью (см. Бенфей. "Ueber das Verh ältniss der ä gypt. Sprache zum semit. Sprachstamm", Лпц., 1844; К. Абель, "Einleitung in ein ägyptisch-semitisch-indoeuropäisches Wurzelwö rterbuch", Лпц., 1887; "Ue her Wechselbeziehungen der ä gypt., indoeurop. und semit. Etymologie", Лпц., 1889 и "Aegyptisch-indoeurop. Sprachverwandtschaft", Лпц., 1890; Гоммель, "Ueber den Grad der Verwandtschaft d. Alt ä gypt. m. d. Semit.", Лпц. 1892). Прародину С. яз. прежде охотно видели в Армении, где на горах Араратских остановился ковчег с семьей Ноя; однако, в самой же Библии 11-я глава Бытия выводит разноязычные народы из Вавилона. В 70-х гг. XIX в., на основании С. слов, относящихся к природе, климату и устройству почвы, проводилось мнение, что в первобытном местожительстве семитов не было пальмы и страуса, не было гор и т. д., и делалось заключение, что прасемитским культурным центром была Месопотамская низменность, где семиты, впрочем, могли быть и не автохтонами, а пришельцами из Среднеазиатского плоскогория, от истоков Оксуса и Яксарта (Кремер), или с юга или юго-запада Каспийского моря (Гвиди). Доказывали это А. фон Кремер ("Semitische Culturentlehnungen aus dem Pflanzen- und Thierreiche", в "Ausland", 1875, №№ 1 - 2), И. Гвиди ("Della sede primitiva dei popoli semitici", в изд. "Accademia Reale dei Lincei", Рим, 1878-79) и спорящий с Кремером в частностях Гоммель (Hommel, "Die Namen der S äugethiere bei den südsemit. Vö lkern", Лпц., 1879, стр. 406 и сл.; "Die semit. V ölk er u. Sprachen", 1883, стр. 63 и др.); филологическая шаткость их метода отмечена у Т. Нельдеке ("Die sem. Sprachen", Лпц. 1887, стр. 12), а культурно-исторические несоответствия - в речи де Гуе (De-Goeje: "Het Vaderland der semietische Volken", в "Jaar b oek des Ryks-Uuiversiteit te Leiden", 1881-82). Наиболее общепринятыми являются соображения, доказывающие, что местожительством семитов в момент их этнического единства была сев.-аравийская пустыня, защитники этого мнения - Шпренгер ("Das Leben u. die Lehre des Mohammed", Берл., 1869, т. I, 241 сл.; "Alte Geogr. Arabiens", Берн, 1875, стр. 293), Сейс (Sayce, "Assyrian Grammar for comparative purposes", 1872, стр. 13), Шрадер ("Die Abstammung d. Chald ä er und die Ursitze d. Semiten", в "Zeitschrift d. deu tschen Morgenlä ndischen Gesellschaft", 1873, стр. 397 - 424), де Гуе (назв. речь), Райт (Wright, см; ниже). Имея в виду родство семитов с хамитами-автохтонами Африки, антрополог Герланд предположил их выходцами из Африки, где они с хамитами были еще одним народом ("Antropologische Beitr ä ge", Галле, 1874, стр. 396 сл.; "Atlas der Ethnographie", Лпц. 1876, стр. 40 текста); то же мнение повторил филолог Нельдеке ("Die semit. Sprachen", 9); Смит, издавая "Lectures on the comparative grammar of the semit. languages" Райта (Кембридж, 1890, стр. 9), согласился с ним, но заметил, что, выйдя из Африки, семиты все-таки должны были сперва жить в сев. Аравии в виде одного этнического целого, а уж оттуда расселиться по прочим местам. Азии. Сравнительное изучение С. языков, равно как и С. религий (см. труды Тиле) показывает, что прасемитский народ не сразу распался на пять ветвей, но сначала только на две - южную и северную; затем в северной ветви выделились языки вавилонско-ассирийский, арамейский и еврейско-финикийский (ханаанский), а в южной - арабский и эфиопский. Вавилонско-ассирийский язык (см.), обыкновенно называемый просто ассирийским, процветал в странах нижнего Евфрата и Тигра. Передан он нам очень неудобной системой клинописи (см.). Древнейшие вавилонские надписи составлены ранее 3000 лет до Р. Х., но большая часть сохранившихся памятников относится к периоду великих ассирийских завоеваний, между 1000 и 500 г. до Р. Х.; в это время в Вавилонии речью народа был уже язык арамейский, а ассирийский был языком правительства и официальным; с падением Ассирии ассирийский яз. угас, но надписи на нем продолжали появляться и в персидский период (напр., при Артаксерксе Мнемоне, в начале IV в. до Р. X.) и даже иногда в греческий (надпись Антиоха I Сотера, 269 г. до Р. Хр.). Для изучения вавилонско-ассирийского языка см. труды Менана (см.; его же "Syllabaire Assyrien", П., 1869-73), Смита (см.), Опперта (см.), Раулинсона (см.), Гинкса (см.), Норриса ("Assyrian Dictionary", I - III, 1868-72), Гаупта (см.; также в "Americ. Journ. of Philol.", 1887), Гоммеля (см.), Шрадера (особ. "Die Basis der Entzifferung d. ass.-bab. Keilinschr.", в "Z. D. M. G." 1869), Сейса ("Assyr. Grammar for comparative purposes" 1872; "Elem. Gramm. of the Ass. lang." 1875, 2-е изд. 1877 и др.), Лайона (Lyon, "Assyr. Manual", Чикаго, 1886), Делича (см.; особенно важны его "Assyr. Gramm.", 1889, и огромный "Assyr. W ö rterbuch", с 1888 г.). Их исследования выяснили, что вавилонско-ассирийский язык теснее связан с еврейско-финикийским, чем с арамейским; впрочем, своеобразные грамматические формы вавилонско-ассирийского языка наводили исследователей на мысль, что его можно относить не к северно-семитской группе, а к совершенно особой, восточно-семитской. Вавилонско-ассирийский вокализм архаичен, но консонантизм далеко не таков, и уже по этому одному неосновательна уверенность Сейса, что ассирийский язык займет такое же положение в С. филологии, какое занял санскрит в индоевропейской; кроме того, чтение клинописи до сих пор еще не вполне точно. Арамейский язык греки называли сирийским, страну Арам - Сирией (см. Нельдеке в "Hermes", 1871, стр. 443, и в "Z. D. M. G." XXV, 113). Им первоначально говорили жители Арама Дамасского (т. е. Дамасской Сирии) и Арама Двуречья (неизвестно, какую местность разумеет Библия под этим термином - в Месопотамии или между Евфратом и Хабором). Постепенно арамейский язык вытеснил другие северные С. языки во всей Месопотамии (где ассирийский язык остался лишь правительственным), во всей Сирии (с несемитской областью Хетов), в Финикии и Палестине. При ассирийцах он служил для древнего Востока органом международных сношений, как теперь французский яз.; в персидский период истории арамейский яз. оказывается официальным для всех стран к западу от Евфрата и для Египта. Распространившись на такой обширной территории, арамейский язык разделился на наречия. Их три: а) центрально-арамейское , или эдесское (т. е. северно-месопотамское), которое, в силу своей литературной важности для прочих арамейцев, называется языком сирским (см.), или сирийским, преимущественно перед другими; б) западно-арамейское (неправильно именуемое халдейским) - это диалект Сирии в собственном смысле и Палестины (где он вытеснил язык еврейский после падения царства иудейского, 586); на нем написаны часть книги Ездры (в конце VI или начале V в. до Р. Х. или даже позже), часть книги Даниила, библейские Таргумы (см.), Онкелос и Ионафан (редактированные в Вавилоне уже в IV в.), иерусалимский Талмуд (см.) и другие так назыв. библейско-арамейские произведения, равно как памятники самарянские (самарянский Таргум, богослужебные книги и песнопения). Пособия для изучения - библейско-арамейская грамматика Кауча (Лпц., 1884), Луццатто (нем. пер. Крюгера, Бреславль, 1873), Винера, Петерманна, Терпи (Turpie); самарит. грамматики Улеманна (Лпц, 1837), Петерманна (Берл., 1873), Никольса. Поднаречия или разновидности зап.-арамейск. ветви: 1) египетско-арамейское, известное из надписи 482 г. до Р. Х. (4-го г. царствования Ксеркса) и из других, более поздних (изд. в "Oriental Series", "Revue Arché ologique" и др.); 2) письменное набатейское, от перс. периода до I в. по Р. Х. (см.; сами набатеи были арабы и только постепенно арамеизировались, так что у арабских писателей слово "набатеец" значит "арамеец"); 3) простонародное пальмирское, I - III в. по Р. Х. (см.; аристократия была там арабская; на основании соч. де Вогюэ: "Syrie Centrale, inscriptions s é mitiques", П., 1868-77, Нельдеке написал статью в "Z. D. M. G.", XXIV; см. еще "Z. D. M. G.", XXXVII, 562 сл. и XLII, 380 cл., где указана литература предмета); 4) речь палестинских христиан, памятники которой - переводы отрывков из Свящ. Писания, песнопения и сочинения богословские (главный памятник издал гр. Минискальки-Эриццо, под сбивчивым заглавием: "Evangeliarium Hiero s olymitanum", Верона, 1861, 64, хотя нет оснований приурочивать это поднаречие к Иерусалиму; остальные - в 4-м томе "Anecdota Syriaca" Ланда, Лейд., 1875; грамм. Нельдеке, в "Z. D. M. G.", XXII). Все поднаречия зап.-арам. наречия чрезвычайно близки друг к другу; в) восточно-арамейское наречие слышалось и в ассирийских горах (но его истории там мы не знаем), и в Халдее, в равнинах Ирака; древнейшие памятники его - арамейская часть вавилонского Талмуда, не чуждая, впрочем, гебраизмов, и более поздние, но свободные от еврейской примеси священные книги гностической, полухристианской-полуязыческой секты мандеев (см.; Нельдеке, "Mand ä ische Grammatik", Галле, 1875). У арабских писателей вост.-арам. наречие называется набатейским в силу сходства с речью арамеизировавшихся подданных набатеев. Арабское владычество нанесло удар арамейскому языку. На западе он резко сократился в 1-й же век гиджры, и теперь им говорят только женщины и дети нескольких деревень Антиливана (Ма"лула), к ССВ от Дамаска (см. Ферретт в "Jour n. of the Royal As. Soc.", 1863, XX, 431 сл.; Нельдеке в "Z. D. M. G." XXI, 183 сл.; Гюар в "Journ. Asiat.", 1878, XII, 490 сл.; Дюваль в "Journ. Asiat.", 1879, XIII, 456 сл.). Эдесское, или сирское, наречие, усвоенное и прочими (обарабившимися) арамейцами в качестве священного христианского литературного языка, было в XI в. уже непонятным для самих сириян. Лишь вост.-арамейские говоры, хотя и исчезнувшие в Вавилонии, живут до сих пор в устах христианского и еврейского населения гор Диабекра и Курдистана, к С от Мосула, начиная от М â рдина и Мидияда на З и оз. Урмии и Сельмаса на В; они благозвучны, потому что утратили общесемитскую гортанность, и усилиями европейских миссионеров обращены в орган литературы; печати они известны под неправильным именем новосирского языка, но они ближе к языку вавилонского Талмуда и мандейских книг, чем к сирскому. См. Нельдеке, "Grammat. d. neusyrischen Sprache am Urmia-See und in Kurdistan", Лпц., 1868 и более раннюю грамм. миссионера Стоддарда, Лонд., 1865; Меркс, "Neusyr. Le s ebuch", Бресл., 1873; Прим (Prym) и Социн, "Der neu-aram. Dialect des Tur-Abd î n", Гётт., 1881; Социн (Socin), "Die neu-aram. Dialecte von Urmia bis Mosul", Тюбинг., 1882, и статья Нельдеке в "Z. D. M. G.", XXXVI, 669 сл.; Дюваль, "Les dialectes n éo-aram. d e. Salamas", П., 1883; Гвиди, "Beitr äge zur Kenntniss d. neu-aram. Fellîhî -Dialektes" в "Z. D. M. G.", XXXVII, 293 сл. Еврейско-финикийский язык , называемый так по двум своим главнейшим представителям, заключает в себе: 1) наречия хананейские (см.), из которых мы довольно хорошо знаем только финикийское (см.), и 2) наречия так назыв. терахитов (т. е. потомков Фарры, отца Авраама), которые, по Библии, вышли из Ура Вавилонского и были арамейцами (Второзак. XXVI, 5, Быт. XXV, 20; XXVIII, 5; XXXI, 20, 24). Из числа терахитов потомки Исмаила совершенно слились с арабами, а идумеи, моавитяне и аммонитяне (осевшие вокруг Мертвого моря) и евреи (уходившие лет на триста в Египет и около 1340-1320 г. возвратившиеся опять в Ханаан) усвоили речь побежденных ими, но более культурных хананеев (см.; ср. П. Коковцова, "Книга сравнения еврейского яз. с арабск." ибн Баруна, СПб., 1893). Арабский язык (см.) распадается на ветвь северную, или язык собственно-арабский, и ветвь южную, или язык сабейский. А) Собственно-арабский язык , самый богатый из всех С. языков и, со времен ислама, самый распространенный, проявился в небольшом количестве памятников еще до ислама. Задолго до Р. Х. составлены в сев. Хиджазе краткие арабские надписи, разобранные Галеви и Д. Мюллером и неудачно названные фамудскими (фамудиты-набатейцы писали по-арамейски); начертаны они зачаточным сабейским алфавитом; присутствие еврейского члена ha показывает, что писаны они народом, занимавшим середину между евреями и арабами, как исмаильтяне, мадианиты или даже эдомяне. В более позднее время, по-видимому - арабскими пришельцами с юга, сделаны крайне короткие, неразборчивые надписи на скалах Сафы близ Дамаска; буквы их похожи на сабейские (Hal évy, "Essai sur les inscriptions du Safa", "Journal. Asiat.", 1882). В (арамейских) набатейских надписях Хаурана, Петры, Синайск. п-ова и эль-Хеджра в сев. Аравии прорывается родная стихия арабская, как у нас древнерусская сквозь церковнославянскую оболочку, и показывает, что речь набатейцев (ок. I в. по Р. Х.) уже очень походила на позднейший, классический арабский язык; замечается зародыш утраты или неполноты падежных окончаний, что видно также из транскрипций арабских имен в (арамейских) памятниках пальмирских (I - III в.) и эдесских (Нельдеке, "Semit. Sprach.", 43 - 44). Древнейшие араб. памятники, начертанные письмом арабским - арабская часть сиро-греко-араб. трехъязычной трудноразборчивой надписи Забадской, 512-513 г. по Р. Х. (к ЮВ от Алеппо; см. Захау, в "Monatsbericht d. Berl. Acad. d. Wiss.", 1891, 10 февр., и в "Z. D. M. G." XXXVI, 345 сл.) и араб. часть греко-арабской двуязычной надписи Харранской, 568 г. (к югу от Дамаска; изд. Le Bas и Waddington, № 2464; "Z. D. M. G." XXXVIII, 530); из них видно, что у наиболее сев. арабов еще до ислама (Мохаммед род. ок. 570-571 г.) исчезли падежные флексии. О языке Аравии в эпоху Мохаммеда и даже в VI в. мы можем с полной увренностью утверждать, что на обширном пространстве от Хиджаза до Евфрата это была единая речь, и говор корейшитов (см.), на. котором был произнесен Коран (см.), не имел никаких существенных отличий от говоров прочих, даже наиболее отдаленных частей собственной Аравии (Нельдеке, "Die Semit. Sprachen", 44 - 50). В основу классического языка арабов лег язык доисламских поэтических произведений (см. Моаллаки, Хамаса), тождественный с ним язык Корана и разговорная речь бедуинов первых вв. гиджры, которую горожане считали критерием для решения спорных филологических вопросов, нерешимых книжным путем. Этот классический араб. язык остается общеарабским языком письменности до настоящего времени, но еще в I в. гиджры он начал умирать в живой речи и делаться непонятным для простого народа, как, напр., церковнославянский язык для русских (см. Landberg, "Proverbes et dictons du peuple arabe", Лейден, 1883, стр. XXIV сл.); поэтому во многих произведениях - напр., у историков, комментаторов, деловых писате лей, - выработалась упрощенная форма литературного языка, при которой сохраняется классическая грамматика, но избегаются устарелые слова и употребляются слова общепонятные. Разговорные наречия, на которые разбился арабский яз. после ислама: 1) аравийское (наиболее архаичное), 2) сирийско-месопотамское (т. е. группа наречий Сирии и Палестины и группа наречий вост.-месопотамских), 3) египетское и 4) магреби (или западное маврское, варварийское, т. е. наречия Триполи, Туниса, Алжира, Марокко); в ближайшей связи с нынешним магреби стоит исчезнувшее наречие арабо-испанское и арабо-сицилийское, и к нему же относится мальтийское - грубая смесь арабского яз. с итальянским. Об арав. наречии см. Wetztein в "Z. D. M. G.", XXII; Snouck Kurgronje, "Arab. Sprichwörter", в "Трудах VII съезда ориенталистов в Вене" 1886 г., и Ландберг, "Critica arabica", Лейд., 1887. О сирийском - Hartmann, "Arab. Sprachführer für die Reisenden", Ллц., 1881; Ландберг, "Proverbes et dictons", Лейд., 1883; его же, "Bâsim le forgeron", Лейд., 1888; Бартелеми, в "Journ. Asiat.", VIII, X; Вецштейн, в"Z. D. M. G.", passim; Huart, в "Journ. Asiat.", 1883, янв., и рец. О. Давида в том же году; Oestrup, "Contos de Damas avec une esquisse de grammaire", Лейд., 1897; Талльквист, "Arab. Sprichwörter", Гельсингф. и Лпц., 1897; Бауер, "Lehrbuch", Иepyc., 1897; Кельзи, "Русско-арабск. общественные разговоры", СПб., 1863; Крымский, "Материалы для изучения яз. и этногр. Сирии" (печатается в изд. Лазар. инст. вост. яз.). О месопот. нар. (у Мосула и Мардина) - статьи Социна в "Z. D. M. G.", XXXVI - XXXVII; "Arab. Sprichwörter", Тюбинг., 1878; Захау, "Arab. Volkslieder aus Mesopotamien", Берл., 1889. О египетском нар. - Тантави, "Traité de la langue аг. vulg.", Лпц., 1848; Спитта-Бей, "Gramm. d. arab. Vulgärdialektes", Лпц., 1880, и "Contes arabes modernes", Лейд., 1883; Дюлак, в "Mém. de la mission archéol. franc. en Egypte", 1881-84, и "Journ. Asiat.", 1885, V; Vollers. "Lehrbuch d. ägypto-arab. Umgangssprache", Каир, 1890; Haggenmacher, "Gramm. d. aeg.-arab. Vulg.-dial.", Каир, 1892; Зейдель, "Prakt. Handbuch d. arab. Umgangssprache, mit Wörterh.", Берл., 1894; Камерон, "Modern egypt.- ar.-engl. vocabulary", Лонд., 1892; Вафâ-эффенди, "Мукаддиме" (по-араб.), Булак, 1310. О магребинском нар. сев. Африки - см. и еще Г. Штумме, "Tunisische Märchen und Gedichte", Лпц., 1893: "Tripol.-Tunis. Beduinenlieder", Лпц., 1894, франц. пер. Ваньона, Пар., 1894; "Der Arab. Dial. d. Houwara in Marokko" (вместе с Социном), в XV т. "Abhandl. d. rihuol.-hоst. Classe der königl. Cresellsch. d. Wissensch.", Лпц., 1894. О наречиях Шильха в "Z. D. M. O.", XLVIII; "Märchen d. Schluh von Tazerwalt", Лпд., 1895; "Dichtkunst d. Schluh", Лпц., 1895 "Gramm. d. Schilli", Лпц., 1895; "Neue tunis. Sammlungen, Z. für afrik. Sprach.", Лпц., 1869, II; "Gramm, d. tunisisch. Arab. nehst Glossar", Лпц., 1896: Märchen aus Tripoli", Лпц., 1898; Pihan, "Eléments de la langue Alger.", 1851; Белькасем бен-Седира, "Dictionnaire ar.-fr. et fr.-ar. d"Alger", Алжир, 1882-86, и "Dialogues fr.-arabes", 3 изд., 1889; Ле Сюэр, "Nouv. méthode pour létude de Pidiome d"Alg.", Монтобан, 1894; Fr. Lerchundi, "Eudimentos del arabe de Marruecos", Танжер, 1889 и "Vocahulario español-arab.", Танж., 1892; Меakin, "Introduction to thé arab. of Marocco", Лонд., 1891, Социн, "Zum arab. Dial. von Marocco", Лпц., 1893; статьи в "Mittheilungen" Берл. вост. семинарии, 1898. Об исп. нар. - грамм. Петра Алькальского 1505, переизд. Лагардом: "Pétri Hispani de lingua arab libri duo", Геттинг., 1883. О сицилийск. нар. S. Cusa, "I diplomi greci ed arabi di Sicilia", I, Палермо, 1868. О мальтийск. нар. Ваесали, "Grammat. della lingua Malt.", 2 изд., 1827., Letard, "Nuova guida alla conversaz.", 5 изд., 1891. "Suirorоgine della lingua malt." (Мальта, 1899). О грамм. и словарях классических араб. яз. см. соотв. статью и еще Социн, "Arab. Grammat.", поел. изд. 1899; Vernier, "Grammaire Arabe", Бейрут, 1891-92; Шейхо и Дюран, "Elementa Grammaticae arab. cum chrestom. et lexico", Бейрут, 1896-97; Бело, "Cours prat. de la langue arab.". Бейр., 1896; Houdas, "Gramm. аr.", П., 1897; Болдырев, "Краткая араб. грамм.", М., 1832; Навроцкий, "Опыт грамм, ар. яз.", СПб., 1867; Аттая, "Практич. руководство к изучению ар. яз.", Казань, 1884 (2 изд. печатается); словари, изд. бейрутскими иезуитами: "Ar.-fr." (5-е изд., 1898) и "Fran.-ar.", 1890, "Arab.-engl.", 1899, Хабейш, "Dict. fr.-ar.", Каир, 1890-91. Гиргас, "Словарь к араб. хрестоматии и Корану", Казань, 1881; об арам. влиянии Френкель, "Die aramäischen Fremdwörter im arabischen", Лейд., 1886; о неологизмах литературного араб. языка - Washington-Serruys, "L"arabe moderne dans les journaux", Бейр., 1897. Б) Южно-арабский язык , иначе сабейский (см.), или (неточно) химьяритский (см.), - речь древнего Йемена (Счастливой Аравии). Сабейские надписи начинаются задолго до Р. Х. и продолжаются до IV в. по Р. Х.; кроме надписей йеменских есть (открытые Эйтингом) надписи и в сев. Хиджазе, где у сабейцев были торговые фактории. В саб. яз. два нар.: собственно-сабейское и минейское; сев.-хиджасские надписи составлены минейскими купцами. Во многих отношениях саб. язык архаичнее сев.-арабского. Надписи изд. в "Corpus inscriptionum semiticaruni"; исслед. Ж. Галеви, Дав. Мюллера (см.), Гоммеля - "Südarabische Chrestomathie, minäo-sabäische Grammatik, Bibliographie, min. Inschriften, Glossar", Мюнхен, 1893. Саб. язык с юга был вытесняем абиссинцами, которые вторгались в Йемен и в VI в. владели им, а с севера влиял язык собств.-арабский и распространился ок. 600 г. на весь Йемен, за исключением, быть может, некоторых отдельных округов. На восточном побережье, от Шихра и Магры до внутренней пустыни, и на о-ве Сокоторе говорят и теперь особой речью, похожей как на сабейскую, так отчасти и на эфиопскую; о ней упоминают арабские писатели Х в. О современном положении ее см. Maltzan в "Z. D. М. G.", XXV и XXVII. Эфиопский язык (см.) - речь Абиссинии и прилежащих местностей. В нем два наречия: 1) сооственно-эфиопское, геэз, северо-восточное, в области Тигре; оно еще в конце Х в. почти угасло, но оставалось церковным и письменным языком Абиссинии до последнего времени; 2) амхарское, юго-западное (см.), которое с XIII в. оказывается языком придворным и государственным, а с XVII в. - даже языком письменности. Геэз близок к сабейскому и меньше содержит хамитских элементов, чем наречие амхарское, которое, подвигаясь все дальше и дальше на юг и поглощая языки агавские, образует новые наречия, значительно искажающие семитский облик, напр. гурâгвê (к югу от Шоа) и харрарское; да и вообще амхарцы - по-видимому семитизированные хамиты.

Характеристика С. яз. С. языки имеют несколько характерных черт, резко отличающих их от прочих языков. В индоевроп. языках корни подвергаются существенным фонетическим изменениям, и мы, встречаясь, напр., со словами "начало", "кончить", "беззаконный", только после долгих филологических исследований познаем в них общий корень. Напротив, С. корни (хотя тоже не изъятые от фонетических законов) чрезвычайно устойчивы и ярко выделяются в слове, тем более, что суффиксы слов просты и немногочисленны, а накопление аффиксов на аффиксы не допускается. С. корни состоят из звуков согласных, преимущественно трех (причем, третий согласный звук не обуславливает обыкновенно существенной разницы в смысле: напр., корни нбр , нбд , нбx , нбл , нбт , нб и т. д. все заключают в себе одну общую идею и разнятся оттенками ее). Гласные звуки не входят в состав корня и чередуются в нем все; посредством этого чередования достигается перемена грамматического смысла. Так, огласовка корня двумя звуками а придает прошедшему времени значение действительное (ка та ба = он написал), а огласовка посредством у с i придает значение страдательное (ку тi ба = был написан; корень - ктб ). Формы спряжений образуются при помощи соединительных личных местоимений, связываемых с корнем глагола. Времен только два: прошедшее и настоящее-будущее. Эти главнейшие характерные черты сразу обращают на себя внимание того, кто, зная один С. язык, приступает к изучению другого; кроме того, между всеми С. языками существует огромная близость в морфологии, в личных местоимениях, в словарном запасе, в синтаксисе простого и сложного предложения (господствует сочетание предложений соединительное и неохотно допускается подчинительное), так что отличие одного С. языка от другого едва ли можно считать большим, чем, напр., отличие русского языка от польского и сербского. Вот почему еврейские ученые издавна имели представление о взаимном родстве С. яз. (напр., в начале Х в. Иегуда бен Корейт, соч. которого издано Барже и Гольдбергом под загл. "Epistola de studii targum utilitate et de linguae chald., mishn., talmud., arab. convenientia cum hebraea". П., 1857). То же сознавали европейские ориенталисты XVI в., как Готтингер, Бохарт, Кастель, Лудольф, задолго до возникновения индоевроп. сравнительной филологии. Из числа С. языков арабский богаче всех звуками, архаичнее и ближе всего подходит к типу прасемитского языка, который мы можем теоретически восстановить, сопоставляя показания отдельных С. языков. Нельдеке видит крайность в воззрениях Ю. Ольсгаузена, который свою прекрасную еврейскую грамматику (Брауншвейг, 1861) строит на том положении, что арабский язык совсем близок к прасемитскому; однако, и Нельдеке признает, что "сравнительная грамматика С. языков должна во всяком случае исходить от яз. арабского, но во всех единичных случаях сообразоваться с показаниями других С. яз.".

Литература. Ренан, "Histoire générale des langues sem." (2-е изд., П., 1858; блестяще написана, но устарела); Гоммель, "Die sem. Völker u. Sprachen, Versuch einer Encycl." (I, Лпц., 1883); его же, "Noten", "Nachträge" и "Register" к пред. соч., Лпц., 1883, неоконч. труд; ср. еще его "Aufsätze" и "Abhandlungen" (Мюнхен, 1890); результаты семитологии (почти, впрочем, без библиограф. указаний) подведены у Нельдеке ("Die sem. Sprachen", Лпц., 1887) и у Райта ("Lectures on the comparative grammar of the sem. languages", Кембр., 1890). Полезно старинное введение к евр. грамм. Эвальда (Лпц., 1828; 8-е изд., Гетт., 1870); вообще много сведений о С. яз. в трудах гебраистов, старых (Гезениус, Эвальд и др.) и новых (Ольсгаузен; Кениг, "Hist.-krit. Lehrgebäude d. hebr. Sprache", т. I, Лпц., 1881, т. II, Лпц., 1895, и др.). См. еще Лагард, "Uebersicht über die im Агат., Arabisch, u. Hebr. übliche Bildung der Nomina" (Гетт., 1889), в XXXV т. "Abhandl. d. K. Ges. d. Wiss".; "Register u. Nachtrage" (Гетт., 1891); Барт, "Die Nominalbildung in d. sem. Spr." (Лпц., 1889-91; 2-е изд., 1894); его же, "Etymolog. Studien zum sem., insbesondere zum hebr. Lexicon" (Лпц., 1893, и статьи в "Z. D. M. G."); Филиппа статьи в "Z. D. M. G." за последние годы, особ. в 1894 г.; "Die sem. Verbal- u. Nominalbildung", 1892. Сравнение с другими языками у Шлейхера ("Beitr. z. vergl. Sprachforsch.", 1881, II: "Sem. u. Indogerm."), Фр. Мюллера ("Grundriss d. Sprachwissenschaft", Вена, 1876-1888, и в "Abn. d. Wien. Akad.", 1857-60), Густ. Опперта ("Classif. of languages", Мадрас, 1879), Бенфея, Делича, Абеля и др. Многие частности в "Journ. Asiat.", "Zeitsch. d. Deutsch. Morg. Gesellsch.", "Wiener Zeitschrift f. die Kunde d. Morg.", "Beiträge z. Assyriologie u. vergleich, sein. Sprachwiss.". По-русски иногда издаются литографией вступит. курсы, читаемые в унив., дух. академиях, Лазар. инст. вост. языков.

А. Крымский.

Словари русского языка

Семитские языки (שפות שמיות ‎) - языки народов так называемой семитской семьи (см. Семиты): евреев и их сородичей (моабитян, аммонитян и эдомитян), финикиян, арабов, эфиопов, вавилонян и ассирийцев и различных арамейских племен. Как и индогерманские наречия, различные диалекты семитской языковой семьи принадлежат к группе флексирующих языков (т. е. языков, выражающих различные грамматические отношения посредством изменения звуков корня или присоединения к корню разных окончаний). В обеих семьях агглютинативная стадия развития (т. е. присоединение приставок и слов к корню) прошла (или вовсе не существовала), и словосочетание происходит не путем «сочинения», a взаимного «подчинения» различных частей речи. Но на этом и кончается аналогия между семитской и индогерманской языковыми семьями; различия между ними так существенны, что в них следует видеть два отдельных типа человеческой речи, развивавшихся независимо один от другого. Наиболее характерной особенностью семитских языков является так называемая «трехбуквенность» их корней. За весьма малыми исключениями, эти корни состоят из трех согласных звуков, напр. ktl , קטל ‎; с этими тремя согласными связывается основное значение, идея слова, a гласные звуки лишь сопровождают согласные и служат для выражения оттенков значения, напр. katala - он убил, kutila - он был убит, katlun - убийство. Далее, в С. Я. нет особых форм для обозначения времени действия; такое обозначение может быть достигнуто лишь синтаксическим путем. Этимологически эти языки могут отмечать действие или как совершенное (совершенный вид), или как еще совершающееся (несовершенный вид), или как такое, которое следует совершить (повелительное наклонение). Наконец, характер действия и его точное отношение к субъекту или объекту выражаются в С. Я. особыми, чуждыми индогерманским наречиям, способами (так назыв. «глагольными основами», בנינים ‎). Определенное изменение гласных корня указывает на страдательный характер (katala - он убил, kutila - он был убит); удвоение средней согласной корня отмечает интенсивность действия или его распространение на большое число объектов (kattala - он много убивал или он убил многих); путем приставки к корню префикса ’a (ha или scha ) достигается каузативный (причинный) смысл, префикса n или префикса (реже инфикса) t - рефлексивный (возвратный) смысл. Но если следует признать глубокое различие между семитской и индогерманской языковыми группами, зато не подлежит никакому сомнению ближайшее родство между семитскими языками и египетским, принадлежащим к хамитской семье. Это родство основывается на следующих общих особенностях: 1) тождество многих корней, 2) окончание женского рода -t в единственном, -wt в множ. числе; 3) окончание -j двойств. числа; 4) сходство личных местоимений и местоименных суффиксов; 5) «трехбуквенность» корней, свойственная и египетскому языку; 6) способы указания характера etc. действия. Кроме того, в египетском языке сохранились остатки системы, вполне напоминавшей систему совершенного вида в семитских языках.

Между собою различные наречия семитской семьи находятся в теснейшей связи, приблизительно так, как диалекты славянского корня - русский, польский, сербский, болгарский etc. Обыкновенно разбивают их на две больших группы - южно- и северно-семитскую, на которые распался в древнейшую эпоху прасемитский народ.

Южносемитская группа отличается наибольшей полнотой содержания и в лексическом, и в этимологическом, и синтаксическом отношениях; она поэтому рассматривается семитологами как идеал развития С. Я. Особую важность для сравнительного изучения С. Я. представляют различные диалекты арабского языка. Эти диалекты содержат наиболее полный комплекс характерных гортанных и свистящих звуков и чрезвычайно богаты гласными. Количество глагольных и именных форм также разрослось в арабских диалектах до необычайных размеров. Это последнее замечание относится, главным образом, к так назыв. «классическому» арабскому языку, т. е. языку Корана и классической арабской литературы. Число глагольных основ доведено в нем до 15, число именных форм - около 50. Этот диалект отличается также правильностью и строгой последовательностью изменений грамматических форм и изобилием синтаксических возможностей. Более грубы и бедны по конструкции диалекты северно-арабских надписей и современных племен: сирийско- и египетско-арабский, тунисский, алжирский, мальтийский, оманский и т. д. - Все эти диалекты, как северно-арабские, могут быть противопоставлены южно-арабским диалектам, главнейшими выразителями которых являются наречия эфиопского языка : собственно эфиопский, или г’ез, абиссинский, или амhâрский, тигрê, тигринья, hарâри и гурâгê; затем следуют два собственно южно-арабских наречия - сабейское и минейское, a также современные диалекты - меhри и сокотри. Сабейские и минейские надписи, начертанные особым алфавитом, сохранили только 9 глагольных основ вместо 15 классического арабского языка. Различие между этими наречиями основывается, главным образом, на особенностях в образовании причинной основы: свойственный минейскому языку префикс sa в сабейском заменяется аналогичным по употреблению ha. - Древнейшие эфиопские надписи начертаны сабейским письмом, и лишь с 380 г. по Р. Хр. входит в употребление особый г’езский шрифт. Г’езский язык является священным языком Абиссинии, приблизительно как латинский язык в богослужении романских народов. Имея много общего с арабскими диалектами, напр. «ломаное», или «внутреннее», образование множественного числа (не посредством приставки, a путем изменения гласных звуков), эфиопский язык в то же время приближается к наречиям северно-семитской группы (напр. k в 1-м лице совершенного вида глаголов). Особенностью эфиопского языка является симметрическое развитие в нем глагольных основ. Современные абиссинские диалекты несколько отличаются от эфиопского языка, причем тигрê и тигринья образуют одну, a амhâский, hарари и гурâгê - другую тесно сплоченные группы.

Северно-семитские диалекты менее близки друг к другу, чем южно-семитские. Древнейшими представителями этой группы являются языки обитателей Месопотамии - вавилонян и ассирийцев . Говоря об особенностях, представляемых этими двумя языками, следует иметь в виду, что их развитие с самого начала подверглось влиянию весьма важного фактора: они были втиснуты в рамки чуждого им письма (так назыв. «клинописи»). Этим объясняется полное выпадение гортанных (кроме h и перешедшего в него g; все остальные гортанные звуки частью совершенно исчезли из языка, частью были сведены к удержавшемуся в некоторых случаях ’); далее, той же причиной обусловливается заметное в вавилонском языке стремление к замене велярного k звуком g, эмфатического s - z и эмфатического t - d. Ассирийский язык, получивший «клинопись» от вавилонян уже в несколько «осемитизированном» виде, строже удерживает различия между k и g, s и z, t и d; наоборот, в нем скорее заметно стремление передавать k через k и d через t. Оба эти языка обладают одной чрезвычайно интересной особенностью: наряду с совершенным (перманзив ) видом, из общесемитского несовершенного вида они выработали два отдельных типа, из которых один служит для выражения прошедшего, другой - настоящего времени. Некоторые особенности представляет также образование в этих двух языках глагольных основ. - Древнейшая из вавилонских надписей (Эсара, царя Адаба) относится к четвертому тысячелетию до Р. Хр.; последний составленный на вавилонском языке документ датирован 5 г. царя Персии Пихаришу, т. е. 81 г. по Р. Хр. Современное знакомство с ханаанейской группой С. Я. ограничивается, если не считать нескольких надписей (Меши, Эшмуназара, Марсельского тарифа etc.), одним лишь еврейским языком (см.). Древнейший памятник этого языка - песнь Деборы (Судей, V), относящаяся, вероятно, ко 2-му тысячелетию до Р. Хр. Главной особенностью ханаанейской группы является употребление консекутивного «вав». Эта особенность замечается исключительно в надписи Меши и в библейско-еврейском языке; в позднем еврейском, финикийском и пуническом языках она исчезает. - Ханаанейская группа употребляет следующие глагольные основы: kal (простая основа), рi’el и pu’al (активная и пассивная усилительные основы), hiφ’îl (в финикийском jiφîl) и hoφ’al (активная и пассивная причинные основы), hiθpa’el (рефлексив усилительной основы), и niφal (рефлексив простой основы); другие формы редки.

Третью группу северно-семитских языков составляют арамейские диалекты . Арамейцы появляются в истории около 1500 г. до Р. Хр. В это время происходило арамейское передвижение на запад из Месопотамии в Сирию; арамейцы сделались, таким образом, как бы посредниками между семитскими народами, и их язык уже тогда употреблялся в международных сношениях, заменяя и вавилонский, и ханаанейские языки. Древнейшие известные образцы арамейского языка представлены пока коротенькими пометками на вавилонских документах и двумя стелами из Зенджирли (8-7 вв. до Р. Хр.). В персидскую эпоху арамейский язык был официальным для западных провинций. Имевшиеся от этой эпохи немногие надписи пополнены в последнее время с избытком находкой арамейских папирусов в Элефантине (см. Египет в побиблейское время). Несколько отличаются от этого языка палестинские еврейско-арамейские диалекты: развивавшееся под влиянием древнееврейского языка библейско-арамейское наречие и тесно примыкающие к нему некоторые другие. Во всех их каузативная основа образуется посредством префикса ha (вместо восточно-арамейского ’а). Переходную ступень к чисто арамейским диалектам представляет самаритянское наречие, еще содержащее в себе некоторые еврейские элементы; оно, a равно и некоторые другие палестинские наречия (язык иерусалимского Талмуда, etc.), характеризуется смешением гортанных. К арамейской группе принадлежит также язык надписей Набатейского царства, процветавшего на протяжении 2-3 столетий; его столица Петра была разрушена Траяном в 105 году. Согласно Теодору Нельдеке, набатеи были арабским племенем, употреблявшим арамейский язык исключительно в качестве литературного. - В Пальмире найдены надписи, охватывающие два-три века по третье христианское столетие. Язык пальмирских надписей, во многих отношениях примыкающий к западно-арамейской группе, имеет некоторые особенности (например, множеств. число на ), сближающие его с группой восточно-арамейской. Изучение диалекта северно-центральной Сирии ограничивается сирийскими надписями, собранными Литтманном (Semitic Inscriptions, pp. 1-56), дающими мало грамматического материала. Все же они обнаруживают некоторые диалектические различия, напр. 3-е л. ед. ч. несов. вида с префиксом n . Ярким выразителем арамейской группы является сирийский язык - язык христианско-арамейских переводов Библии, начиная со 2-го века, и обширной христианской литературы. В восточной части Римской империи он вместе с греческим был употребительнейшим языком вплоть до арабского завоевания. Его характерные особенности - несов. вид с n и status emphaticus на â . Вавилонский Талмуд написан на вавилонско-арамейском языке , не вполне, однако, чистом. К нему примыкает язык мандеев , полухристианской, полуязыческой секты, члены которой жили в различных частях Вавилонии. Этот язык чище и лишен следов еврейского влияния. Он употребляет в несов. виде или n , или l . На территории древней Ассирии, в Курдистане и Урмии, некоторые христиане и евреи употребляли также арамейский диалект. Урмийское наречие развито американскими миссионерами в новый литературный язык, отличающийся от старого, главным образом, в глагольных формах. Для арамейской группы характерна крайняя бедность гласными звуками. Кроме того, ее отношение к другим семитским языкам может быть иллюстрировано перечислением ее глагольных основ, особенно развитых в сирийском (эдесском) и мандейском языках. Они имеют четыре активных основы: простую, усилительную и две причинных (’af’el и šaf’el), и 4 рефлексивных к ним, образующихся путем присоединения префикса А. В еврейско-палестинском диалекте šaf’el и его рефлективная основа отсутствуют. В библейско-арамейском и в надписях из Зенджирли вместо ’af’el появляется haf’el, и он не имеет рефлексивной основы. - Ср. труды: F. Müller, Die semitischen Sprachen, в его Grundriss der Sprachwissenschaft, III, II, Вена, 1887; E. Renan, Histoire générale et système comparé des langues sémitiques, 3-e изд., Париж, 1863; T. Nöldeke, Die semitischen Sprachen, eine Skizze, 1-е изд., 1872 (обработка его известной статьи в Encyclopaedia Britannica), 2-е изд., Лейпциг, 1899; id., Beiträge zur semitischen Sprachwissenschaft, Страсбург, 1904; id., Beiträge zur semitishen Sprachwissenschaft, 2-e série, 1912; Hermann Reckendorf, Zur Charakteristik der semitischen Sprachen, в Actes du X-e congr. des orient., sect. II, Лейден, 1896; William Wright, Lectures on the comparative grammar of the Semitic languages, Кембридж, 1890; О. E. Lindberg, Vergleichende Grammatik der semitischen Sprachen, 1897; Henrich Zimmern, Vergleichende Grammatik der semitischen Sprachen, Elemente der Laut- und Formenlehre, Бepлин, 1898; Carl Brockelman, Semitische Sprachwissenschaft, Лейпциг, 1906; id., Grundriss der Vergleichender Grammatik der semitischen Sprachen, 1907-1912 (в двух томах); id., Kurzgefasste vergleichende Grammatik d. semitischen Sprachen, I, Берлин, 1908 (в серии Porta; Linguarum Orientalium, XXII); P. Haupt, Ueber die semitischen Sprachlaute u. deren Umschrift, в Abhandl. d. Berl. Akademie der Wissenschaften, 1861; D. H. Müller, Zur Geschichte d. semitischen Zischlaute, в Verhandlungen des VII Internat. Orientalisten-Kongresses, sem. Sektion, Вена, 1888; H. Zimmern, Zur assyrischen und vergleichenden semitischen Lautlehre, в Zeitschrift für Assyriologie, V, 1890; J. Barth, Zur vergleichenden Semitischen Grammatik, I-IV, в ZDMG. (1894), XLVIII; Abel H. Huizinga, Analogy in the Semitic languages, Балтимора, 1891; S. Fraenkel, Zum sporadischen Lautwandel in den semitischen Sprachen, в Beiträge z. Assyriologie, III (1895); H. Hupfeld, System der semitischen Demonstrativbildung und der damit zusammenhängenden Pronominal- und Partikelnbildung, в Zeitschrift f. d. Kunde d. Morgenl., II (1839); C. Vogel, Die Bildung des persönlichen Fürwortes in Semitischen, 1866; P. Jensen, Ausruf, Frage u. Verneinung in d. semitischen Sprachen, в Zeitschr. für Fölkerpsychologie, XVII (1888); J. Barth, Beiträge zur Suffixlehre des Nordsemitischen, в Amer. journ. of Semitic languages, XVII; P. Haupt, Studies on the comparative grammar of the semitic languages, 1878. Об отношении семитской языковой группы к индоевропейской, см. Schleiher, Beiträge zur vergl. Sprachforschung, 1861, II; T. Nöldeke, в Orient u. Occident, 1863, II; Brugmann, Grundriss d. vergleichender Grammatik, I, 1897. Об отношении семитской языковой группы к хамитской см.: Ermann, Das Verhältnisse des aegyptischen zu den semitischen Sprachen, в ZDMG., XLVI (1892), 93-126; id., Die Flexion des aegyptischen Verbums, в Sitzungsberichte der Königlichen Akademie der Wissenschaften zu Berlin, 1900, pp. 317-353; id., Aegyptische Grammatik (в серии Porta Linguarum Orientalium), 2-е изд., Берлин, 1902; Steindorf, Koptische Grammatik, 2-е изд., ib., 1904, в вышеупомянутой серии). см.

Написал Барух Подольский
Saturday, 18 December 2004
глава из книги д-ра Баруха Подольского "БЕСЕДЫ ОБ ИВРИТЕ И О МНОГОМ ДРУГОМ" (печатается с любезного разрешения автора) СЕМИТСКИЕ ЯЗЫКИ

Все мы в общем-то знаем, что иврит считается семитским языком. Но вот что такое семитский язык, кто такие семиты, знают очень немногие. В Советском Союзе, откуда мы все приехали, это было очень обычное явление: каждый учившийся в вузе знал, что такое «Антидюринг», но лишь единицы знали, кто такой, собственно, Дюринг. Точно также все знают, кто такие антисемиты, но мало кто знает, кто же такие семиты и почему иврит считается семитским языком.

Термин «семитские языки» появился немногим больше 200 лет тому назад, в конце 18-го века. Немецкий учёный-историк Шлёцер создал этот термин, основываясь на классификации народов, содержащейся в Библии.
В 6-9 главах книги Бытия – первой книги Библии – описан Великий Потоп, в котором всё человечество погибло, за исключением Ноя и трёх его сыновей с семьями – Сима, Хама и Яфета. От них пошли люди на земле, и в 10-й главе идёт подробное перечисление: от Яфета родились такие-то сыновья, от Хама такие-то, а от Сима родились такие-то сыновья. И все они стали родоначальниками народов на Земле. Одним из внуков Сима был Эвер, прародитель евреев. Из имени «Эвер» выводится и само слово «еврей», на иврите иври.
Шлёцер взял за основу это повествование и назвал по имени Сима народы, родственные евреям, семитами, а те языки, которые родственны ивриту, семитскими. С тех пор появилось понятие «семитские языки», «семитские народы». (На иврите Сим звучит как ШЕМ, поэтому на иврите "семитский язык" - сафа шемит שָׂפָה שֵמִית. На латыни же это имя пишется SEM, отсюда "семиты, семитский").
Какие же языки считаются семитскими, и какие народы относятся к семитам? Большинство из них известны с глубокой древности, многие известны только в древности: это те языки, на которых говорили 3000 – 4000 лет назад, и от них сегодня уже не осталось ничего кроме письменных памятников.

АККАДСКИЙ ЯЗЫК

Одним из наиболее известных языков древности был аккадский язык, на котором говорили в Месопотамии - в Двуречье, на территории нынешнего Ирака. Писали на этом языке своеобразной системой – клинописью, преимущественно на глине. До нас дошло огромное количество глиняных кирпичиков с выдавленными знаками. Когда ещё в прошлом веке учёные расшифровали эту письменность, которая, кстати, была очень сложной, они с удивлением обнаружили семитский язык, родственный хорошо известным ивриту и арабскому. Это один из древнейших семитских языков – аккадский, или ассиро-вавилонский. Этот язык существовал во втором и первом тысячелетиях до нашей эры и исчез примерно в четвёртом веке до н.э.
К северу от районов аккадского языка, то есть в районе северного Ирака и дальше к западу, на территории нынешней Сирии, кочевали многочисленные арамейские племена, говорившие на арамейском языке. Этот язык заслуживает отдельного разговора. В нашей еврейской истории сложились очень своеобразные взаимоотношения между евреями, ивритом и арамейским языком.

На северо-западе Сирии, близ нынешней границы с Турцией, был в глубокой древности, примерно 3500 лет тому назад, небольшой город-государство под названием Угарит. Город этот был разрушен ещё в древности; тысячелетиями никто о существовании его не знал, пока в начале XX века археологи не раскопали холм Рас-Шамра и не обнаружили под ним остатки древнего города и большое количество глиняных табличек с текстами, записанными своеобразной письменностью. Дешифровка их показала, что язык этот близко родственен ивриту. До сих пор открывают новые и новые тексты самого разного содержания: среди них имеются тексты экономические, административные, мифологические и настоящие литературные, в которых учёные находят массу параллелей с Библией, ибо на этом языке говорили примерно в тот период, когда создавалась Библия. Язык был близко родственным ивриту; естественно, были общие темы и общие слова, и даже общие обороты. Это угаритский язык.

ОТ ФИНИКИИ ДО МОАВА

К югу от Угарита, на территории нынешнего Ливана жили финикийцы или финикияне. Этот народ – самый близкий по языку к евреям. Финикийский язык был очень близок к ивриту, примерно так, как русский к украинскому. Чтобы прочитать древнюю финикийскую надпись, достаточно хорошо знать иврит. Новых слов, новых грамматических явлений мы там почти не встречаем. Человек, знавший иврит, мог свободно общаться с финикийцами и понимать их.
К востоку от Страны Израиля, в стране Моав (сегодняшней центральной и северной Иордании) жили племена, тоже близко родственные евреям, – моавитяне. Моав и моавитяне упоминаются неоднократно в Библии. Руфь (Рут на иврите) – прабабка царя Давида – была родом из Моава. Известно несколько древних надписей на моавитянском языке. Этот язык примерно так же близок к ивриту, как финикийский.
Ну, естественно, иврит в Стране Израиля, о котором мы будем еще много говорить. Затем мы с вами отправляемся на юг. На юге Страны Израиля, в Негеве, мы встречаемся с народом, который назывался «набатейцы» или «набатеи». Тот, кто путешествовал по Негеву, знает, есть там набатейский город Авдат. Знаменитая Петра в южной Иордании тоже была городом набатейцев. Набатейцы были скорее всего арабским племенем, но писали они по-арамейски своим своеобразным шрифтом, и до нас дошло большое количество набатейских надписей.

АРАБСКИЙ ЯЗЫК

Теперь мы с вами подошли к самому крупному по числу говорящих из всех семитских языков - арабскому. Арабский язык, родина которого – Аравийский полуостров, распространился вместе с исламом во все стороны: на северо-восток в Ирак, на север в Иорданию, Сирию и Ливан, на запад в Египет, Судан и дальше в северную Африку; сегодня на нём говорит более 130 миллионов человек. Известен он нам с первых веков нашей эры, преимущественно из отдельных кратких надписей, а также из нескольких поэм, созданных ещё до возникновения ислама.
Ислам возник в 622 г. н.э. - это год, когда основатель ислама Магомет, или Мухаммад по-арабски, вынужден был бежать из Мекки в Медину. С 622 года начинается новая мировая религия – ислам.
Хотя уже за два-три века до того были известны тексты на арабском языке, даже целые поэмы, по-настоящему арабский язык формируется с исламом. Поучения, которые по преданию говорились аллахом Магомету, составляют Коран. Сам Магомет был неграмотен. Его ученики записали эти поучения. Так появился Коран – первое крупное произведение на литературном арабском языке.
Очень интересно развивалась в дальнейшем история арабского языка. С одной стороны, поскольку это был язык религии и культуры, он сохранялся в почти неизменном виде, и до сих пор литературный арабский язык – это язык Корана, обогащённый современными понятиями, терминами, развившийся, но грамматически это тот же самый язык.
Однако ни один язык не может существовать без изменения много веков, тем более 1000 – 1300 лет. Естественно, что в арабском языке возникли диалекты. Собственно говоря, диалекты были уже в древнеарабском языке. В современном арабском имеется огромное количество диалектов, которые разделяются на две группы.
Восточные арабские диалекты – от Египта и Судана к востоку (Саудовская Аравия, Йемен и дальше Палестина, Сирия, Ливан, Ирак, Иордания) – это одна группа диалектов. Арабы чётко различают, кто говорит – египтянин, иракец или сириец, но между этими диалектами есть свободное взаимопонимание: иракцу легко договориться с сирийцем и с египтянином. Язык по сути один.
Но те диалекты, на которых арабы говорят к западу от Египта, - Ливия, Тунис, Алжир, Марокко, Мавритания – резко отличаются от восточных диалектов. Это так называемые магрибские диалекты. «Магриб» – по-арабски «запад», то же слово, что на иврите маарав מַעֲרָב. И эти диалекты настолько отличаются от диалектов восточных, что между арабами восточными и западными взаимопонимание исключается. Сирийский или иракский араб, когда слышит марокканский диалект, не понимает его точно также, как не понимаем его мы с вами.

ОСТРОВ МАЛЬТА

Один из арабских диалектов превратился в самостоятельный язык: это язык острова Мальта, или мальтийский язык. Мальта расположена между Сицилией и Тунисом, там имеются два или три острова, которые заселены семитским по происхождению народом. Но мальтийцы на протяжении многих веков во всех отношениях, особенно в религиозном и в культурном, были связаны с Италией. Они католики, молились по-латыни и никак не желали признавать своего родства с арабским, преимущественно мусульманским миром, хотя язык их по сути дела – арабский диалект, близко родственный диалекту соседнего Туниса. Пишут мальтийцы латинским шрифтом и гордятся тем, что у них есть свой отдельный язык. Более того, были попытки возводить родословную мальтийского языка к финикийскому, поскольку семитский характер его очевиден любому, знающему хоть немножко, что такое семитский язык.
Дело в том, что финикийцы, которых я уже упоминал, были прекрасными мореходами и постоянно кочевали по Средиземному морю. Финикийские поселения были и на территории северной Африки. Самое известное - это, конечно, Карфаген. Само слово Карфаген - это искажение двух финикийских слов Карт Хадашт, которые легко переводятся на иврит как «Кирья Хадаша» – Новый Город. Естественно, люди, переселившиеся на новое место, первым делом строят новый город, отсюда Новгород в России, Неаполь в Италии и многие другие города со сходным названием. Мальтийцы пытались возвести своё происхождение к финикийцам или карфагенянам, но исследование их языка показало, что это не финикийский, а арабский диалект.

САБА И ЦАРИЦА САВСКАЯ

Но давайте продолжим наше путешествие по географии семитских языков и пойдём ещё южнее. В южной Аравии, в самой южной её части, на территории, принадлежащей частично Йемену, частично Оману, проживают и сегодня маленькие так называемые южно-аравийские племена: мехри, джибали, шехри, и на острове Сокотра - народ сокотри. Их языки очень своеобразны и отнюдь не похожи на арабский. Скажем так: они не больше похожи на арабский, чем на иврит. Это потомки древних семитских языков этого региона.
В древнем Йемене было как минимум четыре разных семитских языка, название одного из которых хорошо известно - это язык сабейский.
В Библии упоминается царица Савская. Царица Савская была правительницей государства Шва (на иврите), или Сава (по-русски), Саба (на латыни). Это царство находилось на территории нынешнего Йемена, и жил там особый семитский народ – сабейцы. Сабейский язык сохранился в большом количестве надписей.

Примерно за 1000 лет до нашей эры началось переселение семитских племён из Аравийского полуострова через Красное море на Африканское побережье, на территорию нынешней Эфиопии. С течением веков там возник свой древнеэфиопский язык, так называемый геэз, который вначале пользовался южноаравийской письменностью, тем же письмом, на котором писали сабейцы. В дальнейшем, в пятом веке нашей эры, когда древние эфиопы приняли христианство, они реформировали это письмо.
Древнее семитское письмо, как и нынешнее ивритское, не отмечало гласных, записывались только согласные. И сегодня на иврите и арабском пишутся преимущественно согласные, а гласные – только частично. В древних же текстах писались одни согласные. И вот, в Эфиопии произошла реформа письма. Какой-то мудрый человек придумал свою систему огласовки. В отличие от ивритской системы «некудот», которые пишутся отдельно от буквы и не обязательны, эфиопские значки для гласных сливаются с буквой, то есть происходит некоторое изменение формы самой буквы. Писать слово приходится полностью: и согласные, и гласные. Нет возможности писать так, как мы: вместо сэфер – сфр ספר. Это была очень оригинальная реформа, превратившая древнее письмо без гласных в письмо, отлично отражавшее произношение. Эфиопское письмо с V века нашей эры сохранилось практически без изменений до сегодняшнего дня, и им до сих пор пользуются для нескольких языков Эфиопии.
В древности был древнеэфиопский язык геэз, который сохранился до сих пор в качестве языка культа. Эфиопы (как христиане, так и эфиопские евреи) молились и читали Библию на этом языке. Но как живой язык, конечно, геэз не сохранился. Он развился в целый ряд современных эфиопских семитских языков.
Правда, не все народы, живущие в Эфиопии, говорят на семитских языках. Есть там три группы языков: преимущественно вдоль западной границы Эфиопии с Суданом есть чисто негритянские племена, говорящие на разных нило-сахарских языках; есть в Эфиопии так называемые кушитские и омотские языки, находящиеся в очень отдалённом родстве с семитскими. И имеются семитские языки Эфиопии, из которых наиболее известен сегодня амхарский язык – государственный язык Эфиопии, язык большинства населения. Это, кстати, язык и большинства эфиопских евреев. На нём в Израиле ведутся передачи радио РЭКА, издаётся журнал.
Амхарцы занимают преимущественно центральную часть Эфиопии. К северу от них живёт народ тиграй, его язык тигринья, который является основным языком в северной Эфиопии и в Эритрее, тоже семитский. Часть евреев Эфиопии говорит на языке тигринья.
Ещё севернее, узкой полосой в Эритрее, живёт народ тигре (прошу не путать: есть народ тиграй, говорящий на языке тигринья, а есть народ тигре, который говорит на языке тигре). Тигре – это тоже семитский язык. Кроме того, на юге Эфиопии есть ещё несколько мелких семитских языков, на которых говорят, как правило, несколько десятков тысяч человек. К ним относится целая группа языков и диалектов гураге, а также язык харари, которым пользуются только в одном городе Харар.
Такова картина семитских языков.

Научный редактор: М. С. Булах, Л. Е. Коган, О. И. Романова

Книга подготовлена в рамках многотомного энциклопедического издания «Языки мира», которое издается Институтом языкознания РАН. Она является вторым выпуском, посвященным описанию семитских языков (ранее в этой серии вышла книга«Языки мира: Семитские языки. Аккадский язык. Северозападносемитские языки». М.: Academia, 2009). Настоящий выпуск открывает общая статья об эфиосемитских языках; далее описываются отдельные языки этой группы в следующем порядке: классический эфиопский язык (геэз), тигре, тигринья, амхарский, аргобба, харари, зай, гафат, чаха. Статьи написаны в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира». Полномасштабный типологический (и отчасти сравнительный) анализ эфиосемитских языков предпринимается в отечественном языкознании впервые, равно как и систематическое описа-ние основных языков этой группы, выполненное с единых методологических позиций. В виде приложения даны языковые карты, которые отражают древнее и современное распространение эфиосемитских языков. Издание рассчитано на широкий круг читателей: лингвистов различной специализации, историков, этнографов, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся семитскими языками и современным состоянием семитологии и эфиопистики.

Главы книги

В статье описывается один из языков эфиосемитской семьи, представляющий группу западных гураге - язык чаха. Статьи написана в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира».

Визирова Е. В кн.: Языки мира: Семитские языки. Эфиосемитские языки. М.: Academia, 2013.

Лингвистическое описание языка харари. Статья "Харари язык" (стр. 406-509) является частью тома "Семитские языки. Эфиосемитские языки" многотомного энциклопедического издания "Языки мира", подготавливаемого Институтом языкознания РАН. Статья строится по типовой схеме, единой для всех статей данного издания, и содержит подробные общелингвистические, фонологические, морфонологические, семантико-грамматические и морфосинтаксические сведения о языке харари, а также парадигмы, описание лексики и языковых контактов и перечень основной литературы.

Похожие публикации

Вып. 6. М.: Издательство РГСУ, 2012.

В данном сборнике научных статей рассматриваются современные модели преподавания иностранных языков и культур в контексте менеджмента качества образования. Сборник предназначен для преподавателей, аспирантов, студентов для использования в профессиональной, научной и учебной деятельности.

Iss. 126. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2012.

В сборнике рассматриваются различные аспекты грамматических отношений и аргументной структуры в языках Европы и Северной и Центральной Азии. В зависимости от языка авторы анализируют такие проблемы как: расщепление непереходности (баскский), образование каузативов (агульский), переходность и каузативы (корейский и японский), связь аспекта и квантификации (финнский и удмуртский), вершинное маркирование (атапаскские языки) и связь аргументной структуры с прагматикой (восточные диалекты хантыйского языка и хибе). Статьи, посвященные типологии аргументных свойств глаголов давания, типологии согласовательных систем, проблематике языковых союзов, пространственных отношений, ядерных аргументов и общей типологии грамматических отношений, базируются на анализе данных разноструктурных языков.

В статье обсуждаются способы выражения эскламации, эскламативы , засвидетельствованные в разных языках мира. Под экскламацией понимается речевое выражение удивления говорящего по отношению к наблюдаемому им положению дел в мире, которое нарушает его ожидания. Рассматриваются как экскламативные морфологические показатели, так и экскламативные синтаксические конструкции.

М.: Academia, 2013.

Книга является очередным томом энциклопедического издания «Языки мира», которое создается в Институте языкознания РАН. Данный том посвящен ряду ветвей индоевропейской языковой семьи, распространенных в Передней и Центральной Азии, включая анатолийские языки, фригийский и галатский языки, реликтовые арийские, армянский и тохарские языки. Большинство статей тома (помимо статей о современных формах армянского языка) посвящены древним языкам. Статьи написаны в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира». Эта схема включает социолингвистическую, диахроническую и синхронную структурную характеристику описываемого языка и обеспечивает сопоставимость описаний различных языков. В книге содержатся языковые карты, которые отражают распространение описываемых языков. Книга представляет собой одновременно и фундаментальный труд, содержащий научное описание языков и предназначенный для лингвистов различной специализации, исправочное издание с широким кругом адресатов, включающим историков, этнографов, преподавателей, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся древними и индоевропейскими языками.

Логачева В. К. , Клышинский Э. С. , Галактионов В. А. ИПМ им. М.В. Келдыша РАН. ::. ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, 2012. № 14.

В работе предлагается метод автоматической генерации правил транскрипции имен собственных на основе анализа обучающей выборки. Процесс генерации правил разбивается на два этапа: выделение простых (первичных) правил и генерация сложных правил. Для выделения первичных правил используется новая методика выравнивания. Для проведения транскрипции предлагается конвертировать правила в конечный автомат и проводить транскрипцию по нему.

Яблокова Т. Н. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2011. № 2. С. 191-196.

В статье описываются закономерности реализации эмоциональных высказываний в диалогической и монологической речи. Основное внимание автора обращено на характерные признаки речи говорящего, находящегося в состоянии эмоционального напряжения, и на композиционно-прагматические особенности диалогического и монологического текста.

Недостаточное количество учебных часов и ограниченное владение вторым иностранным языком не способствуют полноценному профессионально ориентированному обучению. Приходится использовать лишь некоторые компоненты профессионального обучения: чтение и реферирование текстов по специальности, поиск профессиональной информации в различных её источниках, ведение личной и деловой переписки. Важный компонент профессиональной деятельности - умение анализировать информацию, представленную в графике, таблице или диаграмме. Необходимость диктуется тем, что данный вид деятельности является частью экзамена, для получения сертификата Test DaF, дающего право на обучение или работу в Германии.

Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.

Книга содержит полную и всестороннюю информацию по истории императорской России – от Петра Великого до Николая II. Эти два столетия стали эпохой, когда закладывались основы могущества России. Но это же время и обусловило падение империи в 1917 году. В текст книги, выдержанной в традиционной манере хронологического изложения, включены увлекательные вставки: «Действующие лица», «Легенды и слухи» и другие.

Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.

В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.

Аистов А. В. , Леонова Л. А. Научные доклады лаборатории количественного анализа и моделирования экономики. P1. Нижегородский филиал НИУ ВШЭ, 2010. № Р1/2010/04.

В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состо-яния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.